Анатомия колдовства (СИ) - Скумбриев Вадим. Страница 7

Зажигание огня, свет, ослепляющая вспышка, нож изо льда. Быт, защита, оружие. Простенькие заклинания, которыми способен овладеть даже человек со слабым даром, не годящимся для полноценной теургии. Хотя переход между фазами вещества для такого недомага — уже целое достижение. Сделать воду твёрдой многого стоит.

Что ж, Хильда не оказалась попавшей в рабство великой колдуньей, но и это могло пригодиться.

«В чём пригодиться?» — спросил он себя. И тут же ответил. Да в чём угодно. Мало ли что может случиться? А если на него наденут кандалы из иттрия, блокирующего потоки магии? Штука дорогая, но пока неизвестно ни одного случая, чтобы маг освободился от неё иначе как с помощью презренной механики. Тир же, скорее всего, проворонят, а её ледяной нож прекрасно подойдёт на роль отмычки.

Он потрогал святой символ Окты — восьмиконечную звезду, по-прежнему висящую на груди. Снимать его Йон пока не спешил, здраво рассудив, что в землях восьмёрников он ещё пригодится.

— Вы не боитесь моего дара, господин? — услышал он голос Хильды.

— Глупый вопрос, — проворчал Вампир. — Чего мне бояться? Твоего ледяного стилета? Так сталь получше будет, её не надо все время силой накачивать. А стальной нож у тебя и так есть. И если ты до сих пор меня не убила, так только потому, что беглых рабов четвертуют, а идти тебе некуда.

— Есть куда, — тихо сказала девушка. — Но далеко…

[1] Hild (др. — англ.) — «битва».

* * *

Стук копыт догнал Магнуса уже на подходах к городу. Там, откуда он ехал, никаких селений не было, и лошадь могла принадлежать только одному человеку.

Он обернулся.

Взмыленный вороной конь остановился у самого крупа его кадавра и шарахнулся в сторону, испуганно заржав. Рона без труда удержалась в седле, но всё же натянула поводья, заставляя коня присмиреть.

— Альма сказала, я могу домой не возвращаться, — угрюмо бросила она.

— Потому что ты поехала за мной? — понял Магнус.

— Да. Ну… не только. Я… ты…

— Успокойся, — колдун махнул рукой, приглашая девушку встать рядом. Поглядел на видневшиеся вдалеке ворота — и переступил конскими ногами. — Зачем тебе я?

— Я решила, что если помогу тебе, ты заберёшь меня с собой, и Альму тоже, — вздохнула Рона. — Нам тут жизни не дадут. Уйти в Нордлинг, так и туда Окта придёт. А у вас на юге…

Ему не хотелось разочаровывать девушку тем, что он не собирался возвращаться, и Магнус промолчал. Он уехал из Джумара, видя, как пустыня потихоньку пожирает империю — медленно, год за годом. А здесь, в сущности, было почти то же самое. Просто здесь людям давали выбор.

— Там жизнь не мёд, если ты хочешь знать, — ответил колдун. — Думаешь, почему я разъезжаю по всему миру? Потому что не могу уже выносить песков. Это чужая и очень непростая страна. Если я за столько лет не привык к ней, почему ты считаешь, что получится у тебя?

— Мой отец приехал сюда с Исолльских островов и тоже был чужим, но остался, — упрямо сказала Рона. — А если на юге не понравится, уеду обратно. Отец говорил, там норн уважают, и зима туда не доходит.

— Я не могу принять твою помощь, — помолчав, ответил некромант. — Нет, не потому, что… Проклятье! Тебе же и двадцати нет!

— И что? — возмутилась девушка. — Меня уже три года как замуж отдавать можно! А мужчины наши в шестнадцать уже сражаются по-настоящему!

— И все равно остаются горячими юнцами, — Магнус покачал головой. — Но ладно. Если ты не боишься меня, моего ремесла и того, чем я занимаюсь, то добро пожаловать.

— Альма всегда говорила, у меня нет дара, — сказала Рона. — Но я могу быть полезной…

— И будешь, — усмехнулся Магнус. — Держи.

Он покопался в карманах и бросил ей серебряный кругляш на шнурке, который девушка поймала и сжала в руке.

— Теперь ты — моя подопечная, — ровным тоном произнёс колдун. — Твои враги — мои враги. Твои друзья — мои друзья. Это начальные слова ритуала посвящения, в Джумаре любят пышные речи. Но думаю, мы можем обойтись и без него.

Рона кивнула, разглядывая амулет. Магнус знал, что она видит там, когда-то он и сам носил такой же. На гладкой поверхности мастер-ювелир выбил рисунок: ненюфар, водяную лилию, увитую стебельками. Символ вечной жизни немёртвых. В Джумаре этот цветок знал каждый, от царя до последнего нищего, но здесь, на севере, теплолюбивые лилии вряд ли росли хоть где-то.

Он уже ждал вопросов, но Рона лишь молча повесила амулет на шею, принимая ученичество. Кодексом джумарской Цепи не возбранялось брать в ученики людей обыденных — из них можно было готовить лекарей, способных исцелять даже без крупицы магии. Магнус, впрочем, сомневался, что девица способна на такое. Ремесло целителя требует терпения и усидчивости, а ни того, ни другого Рона ещё не показала. Напротив, всё её существо говорило о прямо противоположном.

Но тут они подъехали к воротам.

Фьёрмгард располагался в самой глубине фьорда и жило в нём, на взгляд Магнуса, от силы тысяч пять человек, не больше. Окружала город невысокая каменная с торчащими тут и там старинными башнями — слабая преграда для организованной армии с артиллерией, скорее защита от одиноких демонов-охотников и островных пиратов. Но караульную службу тут несли исправно: Магнусу пришлось назваться и застрять на воротах надолго, пока стражи решали, что им делать со странным гостем. Они попросту не знали, как поступить с визитом некроманта.

Тот их понимал. Святая Окта осуждала магию Смерти. Сама по себе некромантия не была преступлением, а вот связанные с ней дела, в которых часто обвиняли колдунов — вполне. Осквернение могил, убийство, надругательство над мертвецами. За такое и на костёр отправиться можно.

Вдобавок Магнус прибыл из Джумара. А политика — штука тонкая, простому стражнику от политики лучше держаться подальше.

В конце концов, изрядно поломав голову, его обязали получить разрешение в канцелярии при храме Окты, после чего со всем уважением пропустили в город.

А за стенами кипела жизнь. Несмотря на холод и тусклое солнце, улицы были забиты людьми. Здесь торопились куда-то носильщики, зазывали покупателей лавочники, шли по делам хозяев трэллы. В нос ударили запахи города: гниль, мокрая земля, тухлая рыба, которую торгаши пытались всучить простакам. И гомон, десятки разговоров, сливавшиеся в единый низкий гул.

— Ты хорошо знаешь город? — спросил колдун.

— Бываю в нём нечасто, но все главные места показать могу, — отозвалась Рона. После того, как они миновали ворота, девушка изрядно приободрилась.

— Мне нужно такое, где можно купить слухи.

В кошеле Магнуса лежало двенадцать золотых стерлингов — достаточно, чтобы спокойно прожить полгода, но не более того. К тому же он лишился оружия, и, несмотря на бравый ответ Альме, чувствовал себя голым. Конечно, у него имелся безотказный инструмент — боевая магия, но всегда есть шанс напороться на пожирателя магии или воина в заговорённых доспехах. Да и северяне в первую очередь всегда смотрели на оружие, а уж потом на человека. И Магнус никогда не забывал про холодную сталь.

Но тратить деньги на оружие он не мог: хорошая шпага стоила половину его капитала, и примерно столько же — пистолет с колесцовым замком. Поколебавшись, Магнус решил оставить приобретение оружия на потом, а сейчас направиться в «места, где покупают слухи».

Таких оказалось немало, но никто так и не рассказал ничего путного, кроме одного: пришедшая месяц назад в гавань джумарская шебека однажды ночью попросту исчезла, словно её и не было.

Глава 4

Чтобы не пугать конюхов, Магнус обратил кадавра в прах и к гостинице подошёл уже пешком. Располагалась она на отшибе, за стеной, но это было только на руку — здесь хватало чистого воздуха и тишины, что особенно ценил некромант.

— Заведение мейстрес Хоул, — сказала Рона. — Я её не знаю, но по слухам, там вполне прилично.

— Меня устроит, — ответил Магнус.

Тёмный холл встретил колдуна запахом дыма и жареного мяса, исходящим от очага в центре комнаты. Вокруг располагались длинные столы, но лишь за одним хлюпали ложками двое путников — судя по добротной одежде, хольдаров. Дом был древним, как сам этот город, стены давно просели, а стропила почернели от времени, и всё же Магнус вряд ли променял бы его на что-то другое. Причина была проста: он не любил людей.