Врата славы (СИ) - "Тиамат". Страница 47

У Ашурран слезы выступили на глазах. Обняла она Иринео и сказала:

— Желаю тебе счастья, удачной женитьбы и долгой жизни.

И пожелания ее сбылись все до единого. История Иринео навечно осталась в памяти людей, как пример того, что суровая воительница Ашурран была способна совершать безумства во имя любви.

46. История принца Хасидзавы

Король Огинта был человек суровый, но справедливый. Правил он железной рукой, и если принимал какое-то решение, никто не мог его отговорить. Казалось, не ведает правитель страхов и сомнений, однако было это не так. Страшился король умереть бездетным, ибо долгое время все его жены и наложницы оставались бесплодны. Только в возрасте пятидесяти лет стал он отцом. И передать невозможно, как любил он своего единственного сына и как беспокоился о нем. Были приставлены к нему бесчисленные няньки, слуги, охранники, которые следили во все глаза, чтобы мальчик не ушибся и не поцарапался. Так тряслись над ним отец и мать, что даже не выпускали за дворцовую ограду.

И не думал король Огинта учить принца военной науке или управлению государством. Вначале полагал он, что рано сыну его забивать себе голову премудростями. А потом стал король опасаться, что теперь, когда у него есть законный наследник, захотят противники от него избавиться. Отравят втихомолку, а на престол посадят принца Хасидзаву и станут править от его имени. Принц юн и неопытен, легко отравить его сердце его уговорами и посулами. Поэтому по приказу короля не пускали к юноше никого из королевских министров и приближенных, чтобы избежать дурного влияния. Пуще же всего не доверял король собственным военачальникам. Льстивых и обманных речей от них ждать не приходится, другим они опасны: пробудят в принце вкус к распутству и рискованным развлечениям, развратят, а может, и приведут к гибели.

Так и подрастал принц Хасидзава, не видя никого, кроме слуг да воспитателей. Ни меча в руках ему держать не доводилось, ни в седле сидеть. Из всех развлечений оставалось ему книжки читать и гулять в саду, слушая пение птиц да речи наставников. Наставников отец подбирал ему из числа людей пожилых, не думающих уже о радостях плоти. А прислуживали ему с детских лет только евнухи. Конечно, не видели ничего дурного в Кассандане в том, чтобы вступать в связь с управляющими и секретарями, и не один знатный господин грешил со слугами или служанками. Однако король боялся, что умный человек соблазнит принца и станет вертеть им, как хочет. Поэтому в наложниках у принца были только очень юные мальчики и девочки, искусные в науке любви, но неискушенные в дворцовых интригах.

В слепоте своей король полагал, что уберег принца от всех возможных опасностей. Все же плохо знал он своего сына, потому что видел его редко, занятый делами государства. Не подозревал король, что юный принц все сильнее тоскует в своей золотой клетке и только ждет возможности от нее избавиться.

Когда исполнилось принцу шестнадцать лет, красота его расцвела, как распускаются по весне цветы на вишневом дереве. И хоть никто его никогда не видел — ни народ, ни придворные, ни войско — все же слухи о его красоте неведомыми путями разошлись по стране. И вошло в привычку у людей говорить о привлекательных юношах: "Красивее него только принц Хасидзава!"

Как-то сидела королевская военачальница Ашурран на террасе таверны "Золотой фазан" и, по своему обыкновению, пировала с сотниками и прочими воинами рангом пониже. Пили они много вина, шутили и смеялись, обсуждая свои приключения, в том числе любовные. Зашла у них речь о том, кто самый красивый юноша в королевстве. Каждый хвастался своими любовниками, не отставала от них и Ашурран, и было ей что рассказать. Вино ударило в головы спорщикам, и чуть дело не дошло до драки, но тут сказал один из сотников:

— Не о чем тут спорить. Каждый знает, что самый красивый юноша в королевстве — наследный принц. Говорят, он так прекрасен, что цветы распускаются при его приближении, а райские птицы умолкают от стыда за свое оперение.

И Ашурран ответила ему с хмельной улыбкой:

— Правда твоя, приятель. Ах, ничего бы я не пожалела, чтобы хоть одним глазком увидеть принца Хасидзаву. А если бы пришлось мне разделить с ним ложе, то, верно, могла бы я после этого умереть счастливой.

Случилось так, что слова ее услыхал один из посетителей таверны, купец по имени Иэясу. На следующий день пришел он в ее дом и сказал так:

— Сударыня, если кто и может устроить вашу встречу с принцем, то только я. Часто прихожу я к его наставнику, продаю ему книги и свитки, рассказываю столичные новости. И сдается мне, что ни одной этой встречи принц Хасидзава не пропускает. Стоит он по другую сторону узорной решетки и прислушивается к нашим разговорам. Принесу я несколько книг про войну, про ваши подвиги расскажу, посею в душе принца любопытство, а там уж как судьба распорядится.

— Что же ты хочешь за это? — усмехнулась Ашурран.

Иэясу поклонился и сказал:

— Разве доблестная Ашурран пожалеет золота, чтобы наследный принц узнал о ней?

Воительница рассмеялась:

— Должно быть, это новый способ просить милостыню. Но мне нравится твоя наглость, купец. Ты меня развлек, поэтому на вот, держи, — и бросила ему пригоршню монет.

Не верила она, что у Иэясу что-нибудь получится. Может, он и пытаться не станет. Поэтому, как только он вышел за порог, забыла о нем Ашурран и больше не вспоминала.

А купец Иэясу купил книг, и еще взял из своих товаров красивый меч, изукрашенный драгоценностями. Давно он не мог его продать, потому что ни у кого не находилось денег на столь дорогую вещь. Пришел он к наставнику принца, и стали они пить зеленый чай из фарфоровых чашек и вести беседу. Глядь — из-за узорчатой решетки опять за ними кто-то наблюдает. Показал тогда Иэясу наставнику меч и сказал, что принадлежал он-де раньше самой воительнице Ашурран. И давай рассказывать про ее приключения и любовные победы. Так он соловьем разливался, что даже евнухи-стражи пришли послушать. И пару раз показалось Иэясу, что из-за решетки доносятся тяжкие вздохи.

Ушел он домой, потирая руки, и через неделю снова принес книжки про военные подвиги с чудными картинками. Совсем Иэясу не удивился, когда старенький наставник отдал ему за меч прекрасную золотую шкатулку с жемчугом. Тут любой бы догадался, что это принц заплатил за меч тем, что у него было. Видно, семя упало на благодатную почву. Иэясу снова завел разговор о военных утехах, о бранной славе да о вольной жизни королевских воинов. И опять послышались ему вздохи за решеткой. Пришел он к Ашурран и доложил о своих успехах. Задумалась она, и хоть по-прежнему недоверие было в ее сердце, все же провела она ночь в мечтах о королевском сыне.

А через несколько дней пришел к ней какой-то человек, в котором без труда можно было признать евнуха, и сказал так:

— Сударыня, один знатный господин желает тайно с вами встретиться и послушать о ваших сражениях с эльфами и врагами короля.

Сердце у Ашурран затрепетало, и сразу подумала она о принце, хоть евнухи служили во многих богатых домах Кассанданы и порою помогали своим хозяевам устраивать встречи с любовниками.

Глубокой ночью села Ашурран в паланкин с завязанными глазами. Пронесли ее по улицам столицы, петляя беспрерывно, чтобы нельзя было определить направление, и провели в роскошно обставленную комнату. Горели в ней светильники в виде драконов, пол был устлан коврами, стены расписаны цветами и птицами. Евнух накрыл для нее столик с яствами и ушел. Тут заметила Ашурран, что за узорной решеткой, прикрывающей арку в стене, кто-то есть. Виден был лишь смутный силуэт, но сердце подсказало Ашурран, что это юноша, высокий и стройный. Когда он заговорил, стало ясно, что она права. Ашурран была очарована его голосом, звучащим, как струны арфы, и благородным обхождением. Не сомневалась она уже, что это принц Хасидзава. В первое мгновение даже ощутила прославленная воительница робость, хоть этого давно с ней не случалось.