Фредерика - Хейер Джорджетт. Страница 55
– Я хорошо вас понимаю, – кивнула Элиза, посмотрев на Кэрис, которая стояла в противоположном конце комнаты, окруженная молодыми людьми. – Вижу, Эндимион Донтри от нее без ума – внешне он ей под стать. Ужасно, что такая красота досталась этому тупице! Кажется, это его сестра Хлоя разговаривает с молодым Ренторпом? – Она улыбнулась Фредерике. – Элверстоук говорил мне, что вы живете с тетей, но ее здесь нет, а мне бы очень хотелось с ней познакомиться. Как вы думаете, она не будет недовольна, если я нанесу ей утренний визит?
– Может, и не будет, но боюсь, что вы не застанете ее дома, – со вздохом ответила Фредерика. – К сожалению, мой дядя, который живет на Харли-стрит, уже давно страдает мучительной и неизлечимой болезнью. Тетя Серафина считает своим долгом поддерживать сестру и проводит почти целые дни на Харли-стрит. Тетя Амелия очень расстроена и стала почти недееспособной. Понимаете, она слишком чувствительна, и любая мелочь выбивает ее из колеи. – Фредерика поспешно добавила: – Я не имею в виду, что болезнь дяди – мелочь!
– Я вас поняла, – промолвила Элиза. – Мне искренне жаль бедняжку, но я избавлю вас от цветистых банальностей. Думаю, мы можем не лицемерить: крайне неудачно, что это случилось именно теперь! Должно быть, вы чувствуете себя очень неловко, проживая в доме без старшей компаньонки. Я намерена оставаться в Лондоне несколько недель, так что, возможно, сумею прийти вам на помощь.
– Нет-нет! Вы очень любезны, но это не имеет значения! Моя тетя не любит светские приемы и редко сопровождает нас. Она согласилась поселиться на Аппер-Уимпоул-стрит при условии, что ей не придется этого делать. Конечно, выглядело бы приличнее, если она всюду с нами бывала. Но по сути дела, я всегда являлась старшей компаньонкой Кэрис. Когда ей исполнилось семнадцать, я уже вышла из возраста, в котором нуждаются в компаньонке, – что бы ни говорил кузен Элверстоук!
– А что он говорит? – поинтересовалась Элиза.
– Самые неприятные вещи! – смеясь, ответила Фредерика. – Он считает меня чуть ли не падшей женщиной, потому что, выходя из дому, я не беру с собой служанку! Просто абсурд какой-то! Каждому видно, Что я уже не девочка!
– Конечно, хотя, простите за откровенность, до смертного одра вам далеко.
Фредерика улыбнулась:
– Думаю, никакая женщина не признается, что она уже одной ногой в могиле. Но это не важно. Будет весьма некстати, если мой дядя умрет сейчас, так как Кэрис уже не сможет тогда посещать такие приемы, как этот. – В ее глазах снова заплясали искорки смеха. – Боже, как гнусно это звучит! Но когда привозишь красивую и любимую сестру на один сезон в Лондон, кажется несправедливым, если приходится отказываться от всех планов, потому что дядя, которого мы едва знаем и который даже не наш кровный родствен-ни (хотя он добрый и достойный человек), умирает в такой неподходящий момент!
Глаза леди Элизабет весело блеснули в ответ, но она отозвалась вполне серьезным тоном:
– Да, понимаю, это действительно некстати. Но если он ваш родственник только благодаря браку с тетей, то полагаю, все, что вы должны будете делать в случае его кончины, это носить черные перчатки.
– Но не танцевать в черных перчатках! – возразила Фредерика.
Леди Элизабет задумалась над этим.
– Возможно, вы правы. Я не уверена насчет танцев, но знаю, что мы были в черных перчатках после смерти одной из двоюродных бабушек, когда наша мать представляла Луизу, которая, как я припоминаю, посещала приемы каждый вечер. Впрочем, я не слишком забочусь об условностях – думаю, что вы тоже.
– Мне приходится заботиться ради сестры. То, что сочтут всего лишь эксцентричностью в леди Элизабет Донтри, могут заклеймить как неподобающее поведение, когда речь идет о мисс Мерривилл, – сухо промолвила Фредерика.
Элиза брезгливо поморщилась:
– Очевидно, так оно и есть. Как же это отвратительно! Ну, тогда остается только…
Но ее прервала леди Джерси, подбежавшая к ней с распростертыми объятиями:
– Элиза! Господи, а я и понятия не имела… Как же ты осмелилась приехать в Лондон, не предупредив меня?
Вынужденная отойти, Фредерика так и не узнала, что, по мнению леди Элизабет, ей остается делать. Она могла лишь надеяться, что мистер Ней-венби, почтительно попросивший у нее разрешения обратиться к Кэрис, сможет добиться успеха и завоевать ее мягкое сердце. Правда, надежда была не очень сильной, так как Кэрис едва не разражалась слезами при каждом упоминании его имени. Когда Фредерика сравнивала Нейвенби с Эндимионом, она с трудом верила, что Кэрис, какой бы дурочкой она ни была, может предпочесть смазливого тупицу такому достойному молодому человеку. Фредерика так рассердилась при виде Кэрис, с обожанием смотревшей на Эндимиона два дня назад в Олмак-се, что довольно резко потребовала от нее не делать из себя посмешище на приеме у Сефтонов.
– Ты смотрела точно такими же овечьими глазами на молодого Фрэддона, когда вообразила, будто влюблена в него, – напомнила она сестре. – Но тогда тебе было всего семнадцать лет, а сейчас уже за девятнадцать, моя дорогая, так что пора и поумнеть! Но вместо этого ты становишься еще глупее! Если бы у Фрэддопа были какие-нибудь достоинства, помимо смазливой физиономии, и если бы твои чувства к нему выдержали испытание временем, ни я, ни его родители не стали бы возражать против вашего брака. Но этого не произошло, и теперь ты нашла себе другого, еще более безмозглого красавчика! Ты должна понимать, Кэрис, что миссис Донтри и, я уверена, лорд Элверстоук не в меньшей степени, чем я, против вашего союза! Нет-нет, не плачь! Я не хотела тебя обидеть и понимаю, что тебя ослепил этот блистательный олух! Постарайся быть хоть немного благоразумной! Как ты сможешь быть счастлива с человеком, которого даже собственная родня считает тупицей?
Эта нотация внушила Кэрис дурные предчувствия, о которых она сообщила Эпдимиопу при первой представившейся возможности. Как только ему удалось на приеме у Сефтопов увести ее в сторону от толпы поклонников, она поведала обо всем своему возлюбленному, умоляя его больше не приближаться к ней весь вечер.
– Я чувствую, что Фредерика уже сообщила Элверстоуку о нашей привязанности! – трагическим тоном заявила Кэрис. – Заметил, как он наблюдал за нами, когда ты подошел ко мне? Я была готова сквозь землю провалиться, когда увидела этот пронизывающий взгляд!
Эндимион не обратил внимание на это тревожное обстоятельство, но согласился, что это зловещий признак.
– Остается одно, – сказал он после мучительных раздумий. – Я должен выйти в отставку.
– О нет! – воскликнула Кэрис. – Я не позволю тебе поступить так ради меня!
– По правде говоря, мне не слишком по душе военная служба, – признался Эндимион. – Но дело в том, что, если я уйду, кузен Элверстоук наверняка лишит меня содержания, и тогда нам придется немного поприжаться. Хотя если я займусь фермерством, разведением лошадей или чем-нибудь в таком роде, то мы скоро встанем на ноги.
– Мне всю жизнь приходилось, как ты выражаешься, «прижиматься», – заверила его Кэрис. – Но ты – другое дело! Ты не должен губить себя из-за меня!
– Все не настолько плохо, – отозвался Эндимион. – Мое положение не блестяще, но я не нищий. И если я уйду в отставку, кузен не сможет отправить меня за границу.
– А разве сейчас он может это сделать? – с беспокойством спросила она. – Харри говорит, что лейб-гвардию отправляют за границу только в военное время.
– Да, но он мог бы устроить, чтобы меня послали с какой-нибудь миссией.
Глаза Кэрис расширились от испуга.
– С какой еще миссией, любовь моя?
– Ну, не знаю, но мы вечно посылаем миссии куда только можно и очень часто в сопровождении военных. Разные дипломатические дела, – неопределенно объяснил Эндимион. – Пару лет назад лорд Эмхерст поехал в Китай и торчал там целый год – что-то улаживал с мандаринами. Трудно сказать, что может случиться со мной, если я не уйду в отставку. Элверстоук пользуется чертовски сильным влиянием!