Любовь Химеры (СИ) - Истомина Елена. Страница 32

— Что это? — выдохнула я, замерев от невероятного предчувствия.

Алекс чуть отвел меня от дома, повернул к себе и встал передо мной на одно колено, взяв мою руку в свою, выдохнул под щелчки фотоаппарата:

— Выйдешь за меня замуж, Дора?

Его глаза так сияли, что я забыла обо всем на свете. Смотрела бы и смотрела. Из глаз покатились слезы счастья.

— Да. Да, да! — я кричала от счастья, еще не веря в случившееся.

Я обняла Алекса за шею и поцеловала в макушку, уткнувшись носом в его мягкие волосы, он обнял меня за талию и поцеловал в живот. Меня обожгло даже через ткань платья. Алекс встал, обнял меня за шею и легонько коснулся моих губ своими. Очень легко и нежно, но нас обоих словно током ударило. Я едва сдержала стон.

— Ну, если да, тогда идем жениться, — засмеялся Алекс и повел меня к уже построенной мужчинами арке, украшенной розовыми лилиями.

Священник вышел вперед. И на чисто русском начал речь о том, согласны ли мы. По взаимной любви ли мы. Клянемся ли мы. Мы громко и смело отвечали: да, да, да. Девушки с обеих сторон осыпали нас лепестками белых и красных роз из своих корзин. А когда пришла пора обменяться кольцами, один из парней поднес подушечку с двумя обручальными кольцами. Когда мы ими обменялись, священник вдруг сказал:

— Ну, а по обычаю этих островов супруги так же еще обмениваются кровью, чтобы навечно быть едиными. Если хотите, можете сделать и это.

Другой парень поднес на подушечке красивый довольно внушительный нож с серебряной рукоятью, исписанной какими-то рунами.

— Порежьте каждый себе правое запястье сверху наискосок. Сначала невеста. Осторожнее, нож острый.

Я смело взяла нож и, глядя уже мужу в глаза, сделала надрез, алая кровь тут же заструилась по руке.

— Теперь жених. И приложите порезы друг к другу.

Мы приложили, чувствуя необыкновенное возбуждение от действа. Священник перевязал обе наши руки вместе белым плотным полотенцем и скомандовал:

— Ну а теперь поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем.

Когда наши губы соединились, мы забыли обо всем. Лишь щелчки затвора фотоаппарата вернули нас к реальности. Парень предложил фотосессию, и мы согласились, несмотря на то, что нам не терпелось остаться вдвоем. Мы были искренне счастливы, и мне хотелось сохранить хоть каждое это мгновение навечно. Алекс кружил меня по песку, я беззаботно смеялась, как еще никогда в жизни. Он прижимал меня к себе, целовал плечи. Мы играли с волнами в море. Лежали, обнявшись на песке. Пусть эти фото будут, пусть. Пусть это счастье не кончается, пусть.

Наконец, изобразив уже все возможные ракурсы и позы, мы отпустили фотографа, забрав у него флешку с фотками. Мы махали уплывающему катеру руками. Потом Алекс подхватил меня на руки и понес в дом. И я впервые почувствовала себя слабой земной женщиной в его уверенных руках. Алекс внес меня в дом и аккуратно посадил на постель, я взяла его руку, поцеловала шрам и хотела заживить.

— Не надо, — покачал он головой, — пусть останется на память.

И поцеловал мой шрам, отчего по мне побежали мурашки.

Алекс нежно, аккуратно перешел к шее и декольте. Я задыхалась от этой нежности. Такое счастье, оказывается, быть по-настоящему желанной. Любимой. Сейчас целуя меня, этот мужчина снял все свои защитные барьеры и экраны, и меня просто накрыло волной его любви и желания обладать мной. Просто поразительная степень самоконтроля для человека.

Он быстро встал и разделся. Я тоже встала и выскользнула из платья и белья, подошла к нему, поскольку он замер, любуясь мной. А я больше просто не могла ждать. Там, внизу, от желания все просто судорогой свело. Коснулась его губ, наши языки сплелись, я почувствовала, что его всего трясет от возбуждения, как и меня. Он приподнял меня, я обвила его ногами за талию и руками за шею, он усадил меня на стол, что стоял рядом. Я уперлась руками в столешницу и подалась вперед. Он вошел в меня одним резким движением и до конца. Я вскрикнула от наслаждения и боли одновременно, размерами его тоже боги не обделили.

— Прости, — прохрипел он, прижимаясь ко мне.

— Все хорошо. Продолжай, — я откинулась назад, позволяя ему целовать свои груди, он руками обхватил мои бедра, и мы начали движения навстречу друг другу. Он был такой сильный, мускулистый, нетерпеливый. Я упивалась и наслаждалась каждой секундой. Но когда я была уже почти на грани, замедлился.

— Погоди, моя тигрица. Погоди. Спешить нам некуда, — улыбнулся мне молодой муж.

Ласковыми поцелуями он покрыл шею и груди, его пальцы оказались между моих ног, игриво дразня самую чувствительную точку. Я громко застонала, выгнувшись, как пантера. Он отстранился и вдруг взял меня за горло. И резко сильным ударом вошел в меня до конца. Затем мучительно медленно вышел. Вложив мне в рот два своих пальца и сделал ими несколько движений вверх-вниз. Я застонала, не ожидав, что мне это так понравится. Затем еще один резкий сильный удар — и я закричала от пронзившего все тело, словно ток, наслаждения. Алекс тоже громко застонал и сделал еще несколько порывистых, нетерпеливых движений. А когда я сжала его внутри себя в неконтролируемом уже потоке удовольствия, до боли вцепился в мои плечи в последнем сокрушительном толчке и с громким то ли стоном, то ли рыком обмяк и лег на меня, стараясь выровнять дыхание. Я тоже чувствовала себя абсолютно без сил. И до одури, до сумасшествия — счастливой. Хотелось на весь остров кричать и смеяться. Отдышавшись, Алекс подхватил меня на руки и отнес на постель, до которой мы так и не добрались.

— Кто бы мог подумать, что однажды я женюсь на самой настоящей живой богине. С ума сойти! — Алекс смотрел на меня такими счастливыми, влюбленными глазами, что мне просто захотелось плакать.

— Я всего лишь эксперимент генных инженеров кучки разномастных чокнутых инопланетян, — горько усмехнулась я.

— Ты единственная, неповторимая! — шептал муж, крепко обняв меня. — Ты — начало нового мира, новой расы. Именно тебя твои внуки и правнуки однажды назовут богиней.

— А я бы предпочла быть просто женщиной. Твоей женщиной.

— А ты и есть моя женщина. Моя любимая женщина. Только моя. Я тебе обещаю, что никто и никогда больше не прикоснется к тебе против твоей воли. Я знаю, что, в отличие от меня, ты практически бессмертна. Но пока я буду рядом, пока я смогу быть рядом, тебя никто не тронет! Клянусь!

Он осыпал мое тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Аккуратно раздвинул мои ноги, устраиваясь между ними, и нежно, словно пробуя на вкус, коснулся языком самого чувствительного места, я шумно вздохнула, а дальше забыла, как дышать. Он ласкал и ласкал меня языком, губами, пальцами, все откровеннее и бесстыднее, проникая все глубже. И от каждого прикосновения меня словно током било. Я сама не замечала, что кричу во весь голос. Когда я была уже в одном движении от оглушительного оргазма, Алекс лег рядом. Повернул меня к себе спиной и вошел, начав резкие движения, которые показывались волнами невероятного удовольствия по всему телу. Если на этом острове и был еще кто-то, кроме нас, он, наверное, спрятался поглубже в джунгли от моих истошных криков. Особенно когда мы встали в позу сзади, и Алекс начал входить в меня полностью, резко, удар за ударом. А потом еще и за волосы схватил довольно больно, вынуждая подняться с четверенек на колени и тесно прижаться к нему. Его рука оказалась между моих ног, нещадно лаская самое чувствительное место, окончательно доводя меня до умопомрачения. Я упала бы на постель, не в силах выстоять, если бы он не держал меня так крепко за волосы. Мы слились в жадном поцелуе, и когда наши языки встретились, произошел просто взрыв удовольствия.

Мы оба упали на постель. И, кажется, тут же заснули. Проснулись оба уже ночью от зова природы и зверского голода.

— Еда здесь есть? — спросила я, выходя из ванной.

— Полный холодильник на кухне, — кивнул Алекс, надевая шорты и футболку, что взял из шкафа. Все-то уже у него заготовлено. — Все уже готово, только разогреть.