Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 33

— Я тебя слушаю, — дрогнувшим голосом произнес Ганин.

— Дело вот в чем, — решительно ринулась в бой Катя. — Мне надо на какое-то время спрятать Мику. Ненадолго.

— И?..

— Я хочу, чтобы он пожил у тебя. Повторяю — ненадолго.

Ганин был просто потрясен подобным нахальством. Он снова задохнулся — на сей раз от возмущения.

— Что? — спросил он, как будто не расслышал. — Что ты хочешь?

— Что слышал, — мрачно ответила Катя. Обида вскипела в ней моментально — как в старые добрые времена.

— Но почему? Почему именно у меня? — усмехнулся Ганин. — Ты появилась спустя… спустя много лет и ошарашиваешь меня известием: ты, оказывается, хочешь, чтобы твой сын немного пожил у меня. Гениально! — он всплеснул руками и нервно забегал по комнате. — В этом ты вся! Ты хочешь!..

— Да, я так хочу, — угрюмо сказала Катя. — И я не вижу в своей просьбе ничего особенного.

— Но почему? По-че-му…

— Потому что Мика — и твой сын тоже, — со злостью произнесла Катя. — Ганин, я не прошу у тебя денег, я не требую от тебя чего-то невероятного. Я просто хочу, чтобы Мика некоторое время пожил у тебя. Я, честное слово, не сразу решила пойти к тебе, были и другие варианты. Но… Просто так вышло, что другого выхода у меня сейчас нет, ты понимаешь?

Ганин, открыв рот, ошеломленно таращился на нее.

Затем он побледнел, а потом покраснел. Потом снова побледнел. Катя терпеливо дожидалась, когда он наконец придет в себя.

— К-кто? — прошептал он.

— Твой сын. Если ты не согласен приютить у себя Мику, мы немедленно уходим. Без проблем. Только, умоляю — ничего ему не говори в этом случае!

— По-почему?

— Какой же ты глупый! — с досадой произнесла Катя. — Ты нанесешь ему психологическую травму. Каково ему будет, когда он узнает, что родной отец не захотел о нем позаботиться!

— О… о боже!.. — Ганин опять покраснел. — Ты хочешь сказать, что вот этот мальчик… — он дрожащим пальцем указал в сторону двери, — мой сын?

— Именно.

— Откуда?

— Оттуда! Будто ты не знаешь, откуда дети берутся! — с ненавистью произнесла Катя. — Видишь ли, сложилась странная ситуация. Нам хочет отомстить жена моего любовника. У нее погибла дочь, и она во всем винит меня. Уж не знаю, действительно ли она собралась убивать Мику, но рисковать собственным сыном я не собираюсь.

— Чудесно! — воскликнул высоким голосом Ганин. — Дивная история… Вполне в твоем духе!

— Ганин, только без иронии! — угрожающе произнесла Катя.

Он схватился руками за голову.

— Ты поразительная женщина, Катя! И вот что я тебе скажу…

— Что? — спросила она.

— Я согласен.

— Неужели?.. — от неожиданности (в самом деле — Ганин не стал требовать подробностей!) смутилась Катя.

— Да. Мне все равно — мой это сын или не мой… Пусть мальчик поживет у меня.

— Ты поразительный мужчина, Ганин! — воскликнула теперь она. — Я, честно говоря, не ожидала…

— Мы ведь были когда-то друзьями, Катя, — холодно произнес он. — И я не должен отказывать тебе только потому, что в обиде на тебя.

— Ты на меня обижен?

— Нет! Я даже не помню, из-за чего мы ссорились двенадцать лет назад. Я помогу тебе просто потому, что до сих пор был порядочным человеком. А ты — женщина, которая нуждается в помощи.

Несколько мгновений Катя смотрела на него.

— Спасибо… — наконец прошептала она. — На всякий случай… вот мои координаты. — Она протянула ему визитку. — Если что — позвони мне, Ганин.

— Обязательно, — сухо произнес он. — Хотя не уверен, что Рита будет в восторге. Но ничего, разберемся.

— У тебя замечательная жена, — искренне произнесла Катя. — Правда! У вас есть дети?

— Ты все такая же любопытная, как и раньше, — бесстрастно уронил он. — Нет, мы еще не успели обзавестись потомством…

— Это я потому спросила… что подумала — Мике было бы веселее, если бы тут еще кто-то… Ну, ты понимаешь!

— Вполне.

«Да, я не ошиблась, — решила Катя, — он изменился. Он стал еще хуже. Он стал еще более нетерпимым к людям. У него каменное сердце. Но это ничего. Именно поэтому Мике будет у него хорошо — Ганин такой педант и сухарь, что сдержит свое обещание. Он о нем позаботится».

— Ладно, не буду вам мешать… — она поднялась из кресла. — Кстати, вы можете оставлять Мику дома одного. Он уже взрослый человек. От него не будет никакого беспокойства!

— Я поговорю с Ритой, и мы решим, что нам делать, — он шагнул к двери. Обернулся. — Мика… Ну надо же!

— Что?

— Не имя, а собачья кличка какая-то, — с осуждением произнес Ганин. — Может, я буду называть его Михаилом? Ты не против?

— Нет.

— Послушай, Катя… — он опять остановился. Ты… я в любом случае присмотрю за… за Михаилом, но ты… Ты действительно сказала мне правду?

— Что Мика — твой сын? Да. Кстати, это легко можно доказать с помощью генетической экспертизы. Ну, разумеется, если тебе это надо! — надменно произнесла Катя.

— Почему ты ничего не сообщила мне раньше? — тут же спросил он.

— Ты уехал.

— Но я вернулся!

— Я не знала. Лишь недавно я совершенно случайно обнаружила, что ты в Москве.

— Ты могла написать мне — туда, в Австралию! Человек — не иголка в стоге сена! — с раздражением воскликнул он.

— Я не была уверена, что мое сообщение тебя обрадует, — пожала она плечами.

— Еще секунду… — остановил он ее. — Так Михаил не знает, кто я?

— Нет. Я могу ему и не говорить, если хочешь.

— Хочу.

Их взгляды встретились, а потом метнулись в разные стороны.

Катя быстро попрощалась с Микой и объяснила ему, что Рита с Григорием Ганиным — очень хорошие люди, ее друзья, и он поживет какое-то время у них.

Мика не проявил никакого энтузиазма, но и особо возмущаться тоже не стал.

Катя поцеловала его на прощание и ушла.

Теперь, когда Мика был спрятан в надежном месте, она ничего не боялась. Она вернулась к себе домой.

Через несколько минут зазвонил городской телефон.

— Алло!

— Где твой щенок? — спросил ее холодный голос — не разобрать даже, то ли Германа, то ли Нелли.

— Далеко.

— Ничего, мы найдем его…

— Сомневаюсь, — спокойно произнесла Катя. — Этот адрес Дмитрий Родионович Быков вряд ли знает…

— И ты ей поверил? — удивленно спросила Рита.

— Нет. То есть я еще не думал над этим.

— Но ты все равно решил оставить мальчика у нас?

— Рита, но ты же не против? — строго спросил он.

— Нет, — улыбнулась она. — В конце концов, он уже довольно взрослый юноша и не требует особого присмотра.

— Рита, ты чудо… — он прижал ее к себе и поцеловал признательно. — Я тебя ни на кого не променяю.

— Брось, Ганин, я тебя не ревную! Можешь не оправдываться, — засмеялась Рита. — Жалко, конечно, что вечер пропал… но ничего. Ты мне теперь должен их целых три!

— Два.

— Три!

Он тоже засмеялся.

— Вся эта история кажется мне какой-то невероятной фантастикой! — потянулась она под одеялом. — И она, твоя Катя, какая-то странная… Хотя я не берусь ее судить — может быть, Мике действительно грозит опасность, а ей некуда было бежать. Поневоле вспомнишь бывшего любовника… Послушай, Ганин, а ты ведь можешь сделать генетическую экспертизу.

— Могу. Тем более, что Катя не против.

— А вдруг мальчик в самом деле твой сын? — с любопытством спросила Рита. — Слушай, а она… не начнет с тебя алименты требовать?

— Не начнет. Ты ее видела. Если она двенадцать лет молчала… О, Рита, это страшный человек! Фантастическое упрямство и нечеловеческая самоуверенность. Я думаю, если бы не возникла настоящая угроза, вряд ли бы я ее увидел.

— Верю. Знаю, — Рита в полутьме прикоснулась к его лицу. — Она действительно такая, как ты говоришь. Я тут недавно писала статью о ранних христианах — как они принимали смерть с улыбкой на лице, когда римляне травили их дикими львами… Так вот, твоя Катя чем-то их напоминает. Фанатичка…

Последние слова Рита пробормотала, засыпая.