Испытание любовью - Хейер Джорджетт. Страница 14

Настроение Роджера улучшилось как по волшебству.

– Да, сэр. Все будет сделано, как вы приказали! – Он поймал руку хозяина, поцеловал ее и весело побежал на конюшню.

Вернувшись в таверну, Симон потребовал кусок материи и полено, из которого изготовил грубое подобие шины. Прихватив с собой эти заготовки, бутылку рейнского и буханку хлеба, он поднялся на чердак к пленнику, который как раз пришел в себя от обморока и лежал на полу слабый, тихий. Симон развязал его, разорвал рукав кожаного камзола, вправил сломанную руку и привязал к ней шину. Пленник морщился и стонал, так как действия врачевателя были довольно жестокими, но не оказывал никакого сопротивления. Симон передал ему вино и хлеб и молча постоял около него, пока тот пил и закусывал. Затем снова связал пленника, оставив его больную руку свободной, и приготовил ему удобную постель из соломы. Наконец, не сказав ни слова, ушел, не забыв запереть люк снаружи.

За ужином хозяин таверны восхищался его аппетитом, но был буквально потрясен, когда Симон выразил желание спать на конюшне, чтобы охранять чердак. Он тут же предложил троим своим помощникам нести вахту всю ночь, но Симон вежливо отказался от их услуг, так как не привык перекладывать на других свои обязанности.

Глава 6

СИМОН СПЕШИТ В ЛОНДОН

На следующее утро, не успел он позавтракать, как вернулся Роджер в сопровождении Грегори – помощника Симона – и шести самых надежных воинов.

При виде этого маленького войска хозяин таверны задрожал. Мало того что на чердаке находился пленник, так теперь еще в его доме разместилось семеро здоровенных мужчин. Симон объяснил, что от него требуется. Не осмеливаясь возражать, коротышка отчаянно заломил руки и озабоченно поморщился. Он прекрасно знал солдатские замашки и поэтому беспокоился за сохранность своих закромов и подвалов. Даже отважился намекнуть на эти неприятности непроницаемому Симону, но тот лишь коротко пообещал полностью оплатить все его расходы. “Все это хорошо, – подумал хозяин таверны. – Но кто вернет доброе имя моему заведению?” Однако он был философом по натуре, а поэтому, махнув рукой на неизбежные потери, отправился прислуживать солдатне.

Когда Симон вышел навстречу своим воинам, все они, как один, четко ему отсалютовали. Соскользнув с седла, Роджер передал хозяину пакет от Монлиса, который тот на время отложил. Повернувшись к Грегори, уважительно ожидающему дальнейших распоряжений, он велел:

– Пусть твои люди отведут лошадей на конюшню, а ты, Грегори, пойдешь со мной.

Грегори отдал приказ, суетливый хозяин повел солдат на конюшню, а сам он последовал за Симоном, который кратко, пока они пересекали небольшой садик, пересказал ему, что произошло и что предстоит сделать.

– Размести своих людей здесь, Грегори, и никаких послаблений в дисциплине, иначе тебе придется отвечать передо мной, – заявил Бовалле. – Пленник должен охраняться круглые сутки. Займись этим. И никто не должен разговаривать с ним, кроме тебя. Также никто не должен видеть его. Ты передашь его тому, кто приедет из Лондона с приказом от короля или от меня. А после того, как передашь его, немедленно вернешься в Монлис. Все понятно?

– Конечно, сэр.

– Держи пленника на чердаке. Так надежнее. Я отправлюсь в Лондон, как только Роджер Мейтленд позавтракает.

Грегори поклонился:

– Я беру командование на себя немедленно, сэр Симон?

– Немедленно. И помни, я не потерплю никаких беспорядков среди воинов.

Как только Грегори ушел, Симон сломал печать на письме милорда и принялся разбирать его невероятные каракули.

“Сэру Симону Бовалле.

Какой дьявол вселился в тебя, парень, что ты решил расследовать заговор и прочие предательские затеи? Брось ты это дело и, ради Бога, не ввязывайся в неприятности! Из-за твоего письма у меня снова разыгралась подагра. Если уж ты действительно решил ехать в Лондон, потому что поймал на дороге предателя, то, по крайней мере, мог бы поподробнее описать все дело! Те несколько строчек, которые я получил от тебя, и святого введут во гнев, да и твой негодник слуга ничего не смог добавить, кроме описания твоей драки в лесу из-за какой-то девчонки. Сказать по чести, Симон, я считал тебя серьезным человеком, который не станет ввязываться в ссору из-за глупой служанки. Но я не собираюсь тебе мешать, потому что ты все равно пойдешь своей дорожкой. Черт бы тебя побрал с твоим упрямством!

Если бы не проклятая подагра, которая, как ты знаешь, давно мучает меня в сто раз хуже, чем твое нелепое поведение, я бы примчался, чтобы выслушать рассказ из твоих собственных уст и самому убедиться, что за блажь взбрела тебе в голову. Хорошенький прием ожидает тебя в Вестминстере, дурачок, с твоей выдумкой о заговоре! Если бы я не знал, насколько ты упрям и дерзок, я бы сказал, что тебе никогда не пробиться к королю. Но я уверен, что ты к нему пробьешься, и даже с парадного входа, как ты прорвался ко мне, будучи еще сопливым мальчишкой. Только прошу тебя не бить часовых по головам, иначе ты наверняка попадешь за решетку, что вполне может случиться, если ты не усмиришь свою горячую кровь. И еще ты должен знать, что я очень рассердился на тебя и приехал бы вместе с Грегори, если бы не моя проклятая подагра, только чтобы обломать мою палку о твои плечи. А если тебя зарежут разбойники на дороге или посадят в тюрьму, как дерзкого нахала, то ты вполне этого заслуживаешь, и я не пошевельну и пальцем, чтобы тебе помочь. Посылаю тебе с Роджером двадцать гиней на твои нужды. А если тебе понадобится друг или кров, то обратись к моему кузену Чарльзу Гранмеру, у которого добротный дом на Стрэнде в Лондоне, и покажи ему это письмо. Может быть, он спасет твою глупую башку от петли.

Благослови тебя Бог, мой мальчик, и счастливого возвращения домой! Если тебе понадобятся деньги, обратись к моему кузену от моего имени. И пожалуйста, попридержи язык и избавь короля от твоих свирепых взглядов, иначе он решит, что ты психопат, и будет недалек от истины. Я бы отправился вместе с тобой, мой мальчик, но уверен, что у тебя хватит собственного ума. Да пребудет с тобой моя любовь и благословение, мой львенок.

Писано в Монлисе.

Фальк Монлис”.

Закончив читать это замечательное письмо, Симон улыбнулся и, обернувшись, обнаружил рядом с собой Роджера с кошельком в руках.

– Сэр, милорд просил передать вам вот это. Я забыл о кошельке, передавая письмо.

– Ты позавтракал, Роджер?

– Да, сэр. Я готов. А ваша кобыла – настоящий дьявол!

Слуга говорил с таким чувством, что Симон невольно улыбнулся, и тот тоже усмехнулся в ответ.

– Подведи ее к выходу из таверны, – распорядился Симон и пошел еще раз поговорить с хозяином, передать ему пять золотых суверенов за постой. Настроение хозяина тут же значительно улучшилось, и он сердечно простился со своим гостем.

Вскоре Симон и его слуга уже энергично скакали на северо-запад, к Ройстону. Там они пообедали, отдохнули и снова пустились в путь по старой римской дороге на Лондон. Ночь путешественники провели в деревне недалеко от Хертфорда и на следующий день рано утром продолжили путь. Однако их лошади уже устали, поэтому они добрались до Бишопсгейта только в сумерки, где Симон сразу же занялся поиском ночлега. Он слышал, что городишко полон бродяг и разбойников, но никто не попытался его ограбить и никто ему не нагрубил, когда он расспрашивал прохожих. Симон старался подыскать таверну как можно ближе к Вестминстеру. Заинтересованный его пожеланием торговец шелком и бархатом направил парня в таверну под названием “Ягненок и голова сарацина”, а также посоветовал, если она переполнена, обратиться по соседству, в таверну “Роза”. Поблагодарив торговца, Симон в сопровождении Роджера неторопливо отправился в указанном направлении. Найти комнату не составило труда, а ужин оказался настолько обильным, что вполне удовлетворил даже их немалые аппетиты. Роджер, заикаясь от возбуждения, попросил хозяина разрешить ему после ужина осмотреть город. Но Симон был непреклонен и отослал его спать, прекрасно зная, что он не посмеет ослушаться, а сам отправился погулять, вооруженный кинжалом и увесистой дубинкой. Возможно, именно это грозное оружие обеспечило ему безопасность, равно как и его уверенная походка. Во всяком случае, он погулял вокруг Вестминстера без каких-либо проблем и рано вернулся в таверну, чтобы хорошенько отдохнуть.