Всего лишь папа (СИ) - Спини Кэтти. Страница 49

Иоланда испуганно замерла.

— И что?

— Я попросил его встретиться с бывшей и проверить свои чувства. В свете его условия и влияния я ощущаю себя последним негодяем.

Иоланда долго молчала, а я пытался понять по выражению ее лица, осуждает она меня или нет.

— Знаешь, что я тебе скажу, папа? Мы говорили на эту тему с Дамиано и не раз. Лично я верю в чувства Джорджо. А вот Дамиано нет. И ты нет. Вас двое против одной меня. Вероятно, вы что-то видите с мужской точки зрения, хотя я и не понимаю, что именно. Но раз так, то, вероятно, ты поступил правильно. В конце концов, если Джорджо в самом деле любит мою сестру, встреча с бывшей ничего не изменит, — заявила она твердо. И я прекрасно понял, что она думала не обо мне, который бесстрастно встречался с бывшей женой, а о себе.

— Как у вас с Дамиано? — поинтересовался я осторожно.

Иоланда тяжело вздохнула.

— Не знаю, папа. Вроде все хорошо. Дами успокоился немного. Но тоска в его глазах осталась. По-моему, он не способен избавиться от чувства своей неполноценности. И как ему помочь, я не имею представления.

— Иоле, должно пройти немного времени. Скоро вы отправитесь в отпуск, Дамиано расслабится еще больше. А потом ты очень деликатно заведешь разговор о лечении. И о усыновлении. Думаю, если у вас появится малыш, пусть пока и не родной по крови, все наладится. А там, может, и лечение возымеет действие!

— Спасибо, папа… — грустно улыбнулась Иоланда, погружаясь в мои объятия.

Поразмыслив над словами Иоланды, я пришел к выводу, что права она, а не мои паникующие родители относительно режима подготовки к экзаменам. К тому же, я понимал, что лишить спортсмена даже на неделю тренировок значит убить его спортивную форму. И это в разгар соревнований!

В день сдачи итальянского двойняшки чуть не проспали. Благо Иоланда спала бдительно и проснулась раньше, чем прозвенел будильник Дамиано. Она-то и обнаружила, что двойняшки, которые должны были уже варить кофе, безмятежно спят. А ведь письменный по итальянскому длится порядка шести часов! Явится на него голодным недопустимо!

Пока они сдавали экзамен, я просто не мог работать! Не помню, чтобы я так нервничал из-за Иоланды. Переживал, постоянно думал, как она там, но был уверен, что вскоре услышу ее радостный голос. Так и случилось: подняв трубку я различил сквозь гул голосов победное слово «VENTI». Да, она набрала именно двадцать баллов — наивысшее количество. И так было все три раза. Даже скучно, — говорил я, смеясь. В это раз, чувствовал я, скучно мне не будет.

Опуская все страсти, переживания, ожидания, нервы экзаменационных дней, однажды я смог облегченно выдохнуть: двойняшки сдали экзамены! Каролина в конечном итоге набрала девяносто четыре балла из ста. Элио — шестьдесят пять. При минимуме, равном шестидесяти баллам, это казалось мне балансированием на грани, но важно, что он все же перешагнул ее.

Как только стали известны конечные результаты, я позвонил Пьере.

— Ты помнишь об Амстердаме? — спросил я, не здороваясь.

Она мгновение молчала, а потом расхохоталась.

— Кажется, у тебя сдают нервы, Амато.

— У меня их не осталось.

— Я поздравляю тебя, тем не менее. Теперь можно вздохнуть облегченно.

— У меня открыт сайт, и я уже выбрал билеты. Вылет послезавтра.

— Но ведь еще не закончены формальности! — возразила она, и я услышал, как звенит от волнения ее голос.

— В выходные никакие формальности не решаются. Вылет в пятницу вечером, возврат в воскресенье вечером. Я могу оплатить билеты?

— Но…

— Вообще, возражения я не собирался принимать.

— Амато, это так неожиданно…

— Неожиданно? Я думал, в Спелло мы обо всем договорились… Так я покупаю, — сказал я утвердительно, не в силах выносить ее молчание.

— Хорошо… — согласилась она не сильно уверенно.

Пока я беседовал, параллельный раздался входящий вызов. Звонил Элио. Извинившись, я завершил разговор с Пьерой и переключился на разговор с сыном.

— Папа, я в аэропорту, улетаю в Милан.

— В Милан?! У тебя разве выступления там? — спросил я, сбитый с толку.

— Нет. Мне сейчас позвонила та девушка, беременная, и сообщила, что родила. Я хочу успеть сделать анализ ДНК до того, как уеду в Англию.

У меня сердце споткнулось. Он сообщал мне о рождении ребенка, возможно, моего внука, но таким тоном, словно речь шла о том, что какой-то его далёкий друг приехал в Милан и предлагает ему встретиться. Немыслимо!

Но еще немыслимей было то, что случилось затем!

Мой сын вернулся из Милана и принялся паковать вещи в Англию. Именно за этим занятием я застал его, когда пришел домой пораньше пятничным вечером. Мне тоже следовало собрать вещи перед поездкой с Пьерой в Амстердам. Пока он был в Милане, я писал ему сообщения, спрашивал о результатах, но он отмахивался и говорил, что пока не знает. А потом написал, что вылетает домой, но результаты так и не озвучил. Меня крайней нервировало его поведение, потому что я не представлял, как его интерпретировать. И теперь я решительно вошел в комнату Элио, намереваясь прижать сына к стене и потребовать объяснений. И был ошеломлен тем, что он паковал большую сумку, будто уезжал на месяц.

— Элио, ответь мне, наконец, что с ребенком?

Элио замер и резко обернулся. Потом снова уткнулся в свою сумку.

— Он не мой, — пробурчал он.

Я готов был поклясться, что он лжет!

— А чей?

— Откуда я знаю?!

— Зачем ты лжешь, Элио?! — вышел я из себя. — Убегать от ответственности — это не по-мужски. И не достойно чемпиона! — сказал я жестко.

— Меня ждет головокружительный контракт, папа! Я не собираюсь отказываться от него из-за какой-то девицы, к которой ничего не испытываю! К тому же, у меня есть девушка любимая, и она едет со мной в Англию!

— И это повод бросить собственного ребенка?! Ты что, спятил?! — Я готов был взорваться от возмущения!

Элио стиснул зубы и с остервенением принялся запихивать в сумку футболки. Я шагнул к нему и, схватив за плечо, с силой тряхнул.

— От. Ответственности. Ты. Не. Уйдешь! — заявил я ледяным тоном.

Элио одарил меня ненавидящим взглядом. Я впервые поймал на себе такой взор и внутренне сжался. От горечи.

— Мы оба написали отказ от ребенка. Она тоже не хочет его. Я не собираюсь становится, как ты, отцом-одиночкой, ясно?! — прошипел Элио.

— Вы… оба?! — Глаза мои чуть не вылезли из орбит. Я думал, что матери отказываются от детей только в страшных сказках.

— Да, представь себе. Сейчас я уезжаю в Англию. И не вернусь!

Шок буквально парализовал меня. Поступок моего сына не укладывался в моей голове. Осознание того, что он сделал, душило. Будто кто-то сомкнул руки на моей шее и сжимал ее.

— Знаешь, что я тебе скажу? — проговорил я хрипло, чувствуя жар в груди. Мне казалось, меня вот-вот хватит удар. — Ты stronzo. Как и твоя мать, — процедил я сквозь зубы. Перед глазами начали плясать разноцветные мушки, от гнева не хватало воздуха. Я еле сдерживался, чтобы не залепить ему оплеуху.

Наверное, он это почувствовал и решил за благо сбежать. Схватив сумку, он пулей вылетел из комнаты. Главное — я прекрасно знал, что он способен уйти в свободное плаванье. Совершеннолетний с дорогим контрактом в кармане — у меня не осталось никаких рычагов влияния на сына.

Глава 38

Наверное, на какое-то время мое сознание все же отключилось. По крайней мере, когда в комнату влетела Иоланда, я услышал ее голос словно из туннеля. Она теребила меня, трясла за плечи, и я обнаружил, что сижу на кровати, уперев локти в колени.

— Папа! Папа! Что случилось?! — в голосе Иоланды слышались панические нотки. — Тебе плохо, папа?! Ты бледный! Я вызову врача!

— Успокойся, Иоле, — произнес я слабым голосом. — Я в порядке.

Раздался робкий стук. Мы оба синхронно повернули головы в сторону двери.

— Простите, — виновато сказал Дамиано. — Я встретил Элио. Он мне показался не сильно вменяемым… А тут возгласы Иоле… Все в порядке?