Боевой 1918 год (СИ) - "Егорлык". Страница 37

Согласно "угукнув" и подкинув в руке рубчатое яйцо, я в восхищении покачал головой:

– Ну ты могешь!

– Не могЁшь а мОгешь!

Мы рассмеялись и решили сделать перерыв на пожрать. По пути прихватили комиссара с замом.

А после ужина, озадачив подчиненных, отправил их в казармы сказав, что сам остаюсь здесь. Мужики покивали и удалились, а мы с Жилиным как обычно (да, это уже превращается в традицию) засели на всю ночь. Говорили и про лекарства, и про общую обстановку. Опять обсуждали дальнейшие планы и способы их решения. При этом Иван, между делом освещал разные непонятные нюансы. Вот, к примеру Брестский мир. Я знал, что в моем времени это был грандиозный просёр большевиков. Вернее, не только большевиков, а всей их революционной комарильи (потому как тогда в правительстве, кого только не было). Именно из-за этого мира, были потеряны огромные территории, а многие офицеры-фронтовики встали на сторону белых.

Но оказывается, это даже не большевики так обмишурились. Это "небратья" постарались, в первую очередь. Да-да. Те самые потомки копателей Черного моря настолько возжелали самостийности, что их свежеиспеченная Рада, долго не рассусоливая, заключила с немцами мир. Открыв при этом фронт кайзеровцам, на всю его ширину. И все это приключилось во время очередного раунда переговоров (они ведь в несколько этапов шли шли). Большевикам тогда, тупо деваться было некуда. Вот они и подписали все документы опасаясь, что фрицы дойдут до Урала. Никто же не мог предполагать, что через полгода, на западе случиться революция и война закончится. Не было тогда пророков.

В этот раз, пророк присутствовал. Жилин бы и раньше вмешался, не допустив предательства со стороны Малороссии, но он тогда еще при смерти лежал. Зато к финалу вполне успел и из-за давления моего современника на Ленина, победила позиция Троцкого. Поэтому подписывать ничего не стали. Немцы закономерно обозлились, двинув войска в наступление. Но сил у них было довольно мало. Впрочем, так же, как и у нас. Да и коммуникации сильно растягивались…

Зато не случилось обострения гражданской войны, и масса офицеров влились в ряды к красным, для того чтобы не допустить оккупантов еще дальше на территорию страны. Плюсом так же было то, что пока шли переговоры, активнейшим образом велась пропаганда в кайзеровской армии. Так что воевать, у них особого желания не было.

Еще, очень сильно охладило градус накала междусобойных разборок то, что львиная часть чехословацкого корпуса была успешно выпихнута из страны. Это опять-таки, Жилин постарался. Еще в прошлом году. Чехов осталось, не более шести тысяч. Да – достаточно грозная сила. Но если учесть, что изначально этих пришельцев из Европы было тысяч под пятьдесят…

В общем, можно заранее сказать – не светит Чехословакии послевоенное процветание на том российском золоте что легионеры умыкнули из моей страны. Да и никакого особого влияния на наши внутренние дела, остаток этого корпуса, точно иметь не будет.

Потом, у нас разговор перешел на тему обсуждения черного пиара, который сейчас активно разворачивается против наиболее невменяемых сторонников белого движения. Оно ведь как получается – наиболее оголтелые из них, сейчас активно сотрудничают с немцами. Ага. Это я Краснова и компанию имею в виду. Вот их русофобство и ненависть именно к своему народу и вскрывается, используя при этом самые различные способы пропаганды. Причем не нынешней, кондовой, а вот как раз самой продвинутой. Из двадцать первого века. Когда не брезгуют ничем. Разумеется, ни слова лжи. Просто, любые факты всегда можно развернуть так как надо и заострить внимание на нужных аспектах. По слухам, генералу уже начали задавать очень неудобные вопросы, на самом высоком уровне.

Не обошли вниманием и само казачество. И бедным казакам, и середнякам активно показывалась изнанка жизни старшИны. С выворачиванием всего нижнего белья. Наиболее грязного. И вовсе не так как было до этого – "они буржуи, бяки и эксплуататоры, ату их"! Нет. Социальное положение вообще не рассматривалось. А вот образ жизни, их дальнейшие планы и главное – способы достижения этих планов (с особыми объяснениями, за чей счет планируется банкет) рисовались вполне широкими мазками. Преимущественно черным и пахучим коричневым цветом. В общем, казачья идиллия сепаратизма оказалась несколько нарушенной и на Дону сейчас становится все веселее.

В какие-то частности, Жилин меня особо не посвящал, да и я не настаивал. Там его люди трудятся и светить их он не хочет. Тут я его понимал, потому что своих людей (появившихся после моих клубных митингов) я тоже никому не демонстрировал. И мне вполне хватало советских газет или даже слухов, чтобы понять необычность ведения нового направления пиар войны. Плюс выяснил мучивший меня вопрос относительно всех его изобретений. Тут ведь даже самый тупой партайгеноссе задастся вопросом – а с чего это товарищ председатель ВЦИК такой вумный? Но Иван успокоил, сказав, что все эти нововведения раскиданы по надежным людям и сам он, лишь изредка, с чем-то высовывается. Поэтому вопросов ни у кого из посторонних не возникает. Да уж – вот что значит старый подпольщик…

В общем, поспать у нас так и не получилось. А предстоящий день, должен быть очень насыщенным. Вернувшись к себе, я первый делом озаботился сохранностью переданного саквояжа с деньгами. Сейфов тут не было. Назначать караул для охраны – это значит, привлечь лишнее внимание. Почесал затылок, а потом просто положил тяжеленный саквоях в свой походный сундучок и задвинул его под койку. Он у меня запирается поэтому пусть пока здесь полежит. Тем более, что это наша с комиссаром комната и посторонние сюда не лезут.

После чего, объявил собрание комсостава и матросского комитета. Дождавшись, когда все рассядутся я уточнил:

– Комиссар вам вчера про награждение рассказал? Бумагу со статутом ордена и медали изучили? Хорошо. Мне нужно знать кого вы в комитете выбрали.

Народ переглянулся и поднявшийся Григоращенко, озвучил общее мнение:

– Мы тут меж себя спорили долго и решили уже общим собранием, что медаль заслуживает Вадим Кузьмин. Пулеметчик. Это он срезал тех офицериков, среди которых Дроздовский был. Другую медаль – помощнику фелшара, Аристарху Давыдову. Он ведь, даже не дожидаясь пока стрелять прекратят, полез раненых вытаскивать. Хоть и отругали его опосля за это, но медаль он тоже заслужил.

Закончив спитч, взводный выжидающе посмотрел на меня.

– Согласен. А орден?

– Порешили так, что орден надо дать Григорию Трофимову. За то, что он атаку возглавил на беляков, вперед вырвавшихся. И четверых из них в плен взял.

Ага. Вылезла матросская солидарность. Ну я где-то так и думал, что моего зама братва не обойдет вниманием. Ладно. Тем более что повод действительно есть и под статут он тоже подходит. Поэтому спорить не стал, а лишь улыбнулся:

– Опять согласен. Но пока поздравлять друг друга не будем. Награждение то, на пятнадцать часов назначено. Комиссару необходимо собрать все данные награждаемых и к десяти часам передать помощнику Жилина.

Лапин кивнул и забрав бумагу у бывшего бацманмата, тут же принялся чего-то в ней писать. Но я его оторвал:

– Кузьма погоди писаниной заниматься. У меня еще сообщение есть.

И я объявил своим людям что с этого дня вводятся воинские звания. Ну и порадовал их тем, что все взводные, с этого момента, официально командиры. Можно даже сказать – офицеры. Народ аж опешил от подобных известий. Ну да. Боролись-боролись с офицерьем, а сами-то теперь кто? Пришлось объяснять, что, как, зачем и почему. Что они по-прежнему товарищи, а вовсе не благородия. И да – обращение "товарищ" будет хоть к генералиссимусу. В общем, с час приводил в себя растерянный комсостав. Объяснял, куда крепить шевроны. Пояснил и относительно сержантского состава. Так же приказал, чтобы все командиры отделений, а также бывшие унтер-офицеры, даже если не на должности, все равно получили знаки различия соответственные своим прежним званиям.