Боевой 1918 год (СИ) - "Егорлык". Страница 55

Договорить я не дал, подняв перед собой ладонь и тем самым прерывая собеседника:

– Виктор Евсеевич, начнем с того, что это не поручик, а боец третьего взвода, Первого батальона морской пехоты Балтийского флота. – не дав собеседнику вставить слова, продолжил – Далее – этот человек пока, я подчеркиваю – пока не является нашим товарищем. При этом я помню свои слова о том, что поиск людей к вам во взвод, у нас в приоритете. Но здесь дело такое, что по возвращению из рейда данный боец может нас покинуть. И мне совершенно не нужно, чтобы наши наработки ведения боевых действий, попали к возможному противнику. Будучи рядовым в пехотном взводе, он, разумеется, узнает и увидит многое. Но именно ваш взвод, является основой нашей работы. И здесь он может узнать гораздо больше, чем надо. Только поэтому, не выясняя его предыдущих навыков, я направил поручика служить обычным бойцом.

И тут взводный меня удивил. Он даже не стал спорить или как-то виниться. Парень, глядя мне в глаза просто произнес:

– За Евгения Генриховича я ручаюсь. Своим словом и своей жизнью.

Несколько опешив от подобного поворота, я поднял руки:

– Понял. Если красный командир и орденоносец за кого-то ручается, то это очень весомый аргумент. И не принять его я не могу. Забирай бойца к себе. Только дай мне минуту с ним переговорить.

Михайловский козырнул и отвалил в сторону а я несколько секунд разглядывал фон барона. Блин! Вот никогда бы не сказал, что этот человек имеет какое-то отношение к немецкому дворянству. Сам смуглый и чернявый. Шрам на брови, делает рожу вообще какой-то бандитской. Но вид независимый, это да. И глаза не опускает. Прислушавшись к внутренним ощущениям, я не почувствовал антипатии. Скорее наоборот. Да и на допросе поручик вел себя нормально. Ладно, посмотрим, что получится. Только вот предостеречь парня все равно надо. Сделав шаг и подойдя вплотную к Бергу, я тихо произнес:

– Ты парень понял, что сейчас произошло? За тебя, Виктор Евсеевич, голову заложил. Не разочаруй его, а то придется вмешаться мне. Я совершенно не пугаю, просто поверь, что тогда род Бергов, начиная с тебя и до второго колена, исчезнет. Где бы он не находился. Хоть в Германии хоть в Аргентине. И если у тебя есть какие-то левые мысли, то лучше откажись от его предложения и возвращайся в третий взвод. Обещаю – репрессий никаких не будет…

И тут наглый поручик меня удивил. Приблизившись к моему уху, он так же тихо ответил:

– Иди ка ты на хер. Я за Витьку, сам кого хочешь порешу! Он мне словно брат и ты со своими угрозами, тут вообще ничего не решаешь!

Ух ты! Мощно задвинул! Я опять оглядел собеседника, который набычившись и сжав кулаки, теперь ожидал за свою дерзость, вообще чего угодно. Вплоть до того, что его прямо здесь пристрелят. Ведь вот так, в открытую, посылать командиров в принципе не рекомендуется, а уж как в нынешней ситуации, так и вообще. Но парень смел. Без базара. Поэтому я просто ухмыльнулся и хлопнув напряженного поручика по плечу, констатировал:

– Споемся! – после чего крикнул, обращаясь к Михайловскому – Виктор! Забирай своего человека!

А уже когда они вместе отходили от меня, добавил:

– Еще раз пошлешь – нос сломаю.

И больше не обращая ни них внимания, двинул к своей лошадке.

У нас все было готово к приему гостей и я, жуя травинку поглядывал на далекие клубы пыли, поднятые движущимся в нашу сторону транспортом. Поглядывал и думал, за счет чего у нас так легко всё получается? Ну поставил пулемет на тачанку тем самым придав ему мобильности. Это что – чудо оружие? Да нифига! Один пулемет – это конечно сила, но он особо не роляет. Может дело в том, что у меня они собраны в кулак? Ну да. Сосредоточенный огонь десятка пулеметов на небольшом участке фронта, это уже очень серьезно. Почему другие так не делают? Может, потому что мы действуем из засады, где сами выбираем кого и когда бить, а у них линия обороны, которую надо держать? И пулеметы – дефицит. А уж с патронами, так вообще швах.

Поэтому сейчас, как у блатного представителя ВЦИК, у меня и получается блистать на фоне остальных. Их и снабжают как бедных родственников, плюс разные солдатские комитеты воду мутят. Да еще и распри политические раздирают. Вот и получается, что мой батальон как тот Д'Артаньян – весь в белом, а остальные… ну остальные, в чем есть, в том есть. Но ладно красные и белые – у них там такой бардак, что черт ногу сломит. Только почему немцы, настолько вялые?

Я ведь намедни от эшелона бежал, да следы путал, имея в виду быстрое прибытие каких-нибудь подготовленных ягдгрупп на место крушения. И только потом дошло, что подобного в природе просто нет! Ни охраны железных дорог, ни противопартизанских подразделений, ни предателей-полицаев, ни тотального контроля местности, ни нормальной связи. Я же все со своими инстинктами справиться не могу и постоянно упускаю из вида что сейчас даже не середина двадцатого века, а его начало и противник просто не знает как себя вести в подобных случаях.

Вот что они могут мне противопоставить? Нет не так. Что бы я сам делал на месте толкового кайзеровского офицера-контрразведчика? Ну… Во-первых, локализовал местонахождение противника. Как? Да просто – авиаразведкой, либо массовой рассылкой конных разъездов. После чего, определившись с местонахождением зловредных бандитов и примерной численностью, силами пары эскадронов их надо или уничтожить, или вытеснить на пулеметно-артиллеристскую засаду.

И вот тут возникает вопрос – сможет ли этот самый контрразведчик добиться, чтобы под его начало передали авиацию, кавалерию и артиллерию? Очень сильно сомневаюсь. Подобное никому (включая самого контрика) сейчас и в голову не придет, так как во-первых – так делать просто не принято, а во-вторых – нынешний народ совершенно не привык учитывать опасность рейдовых групп. Это ведь не прорыв фронта вражеской армией. Это просто бандиты, которые шалят.

Значит, коменданты районов должны с ними справляться своими силами. И чем дольше противник так будет думать, тем больше у нас шансов порезвиться от души. Один минус – настолько богато воевать мне осталось буквально на пару-тройку боев. Вот сейчас постреляем, а потом еще на станции и все – аллес. Если трофеев не будет, то наши максимки превратятся в тяжелое дополнение к тачанкам. И станем мы, как все прочие…

При мысли, быть как все, я поморщился. Но потом взбодрился – нет в любом случае, будем отличаться. Хотя бы дисциплиной. Это я все время бурчу на своих ребят, а ведь мы, только за счет этой самой дисциплины, да повышающийся с каждым разом боевой выучки, сейчас одно из самых боеспособных подразделений красных. И даже без пулеметов представляем из себя силу, способную на равных противостоять тем же белякам. Битых один раз "дроздов" я не рассматриваю – там все сложно. А вот остальные…

Ведь что из себя представляют сейчас собравшиеся у белых войска? Гражданских добровольцев можно особо не считать – большую часть из них вполне возможно распропагандировать в нужную сторону. Тем более что у краснопузых, тех закидонов, что были в моем времени, почти не наблюдается. Там Жилин бьется как лев и не допускает принятия наиболее одиозных решений, сильно попортивших дело в прошлый раз.

А офицеры… Начнем с того, что это тоже люди. А вот теперь прикинем что этим людям, при старом режиме, категорически запрещалось заниматься политикой. Им запрещалось заниматься любым предпринимательством. Да что говорить – им даже жениться запрещалось до достижения определенного возраста! Плюс, к этой женитьбе человек был обязан скопить некую указанную сумму и без этих накоплений – хрен ему, а не женитьба! То есть служивое сословие было полностью исключено из общегражданского социума. Офицеров, выходцев из семей крупных землевладельцев или заводчиков не рассматриваем. Их сравнительно немного и вот они скорее всего перейдут в стан непримиримых. А остальные, это серые лошадки, тянущие армейскую лямку, для которых главное – оклад и выслуга лет. И они больше ничего не умеют, кроме как воевать и убивать.