Охота на ламию (СИ) - Иванова Инесса. Страница 15

Утром девушку, лежавшую в ста метрах от начала липовых аллей, обнаружил садовник, вышедший, чтобы обойти территорию и подстричь траву на поле, которое используют гарпии для тренировки в полётах.

Лицо пострадавшей было удивительно спокойным, будто она не находилась в забытьи, а задумалась. Голубые глаза смотрели в небо, а пухлые губы сложились в загадочную улыбку, словно жертва, перед тем как окончательно лишиться разума, услышала или увидела что-то приятное.

Глава 7

После того как нашли очередную жертву, в коридорах только и разговоров было, что о таинственном нападавшем. Однако сплетничать об этом можно было только шёпотом, официальная версия случившегося снова выглядела довольно беспечной: девушка решила попрактиковать сложное заклятие крови, вот и не справилась, бедняга.

Будет урок всем ламиям: не высовываться без надобности за ворота Кломмхольма и не брать на себя больше, чем положено по учебной программе.

После этого случая, ставшего третьим в череде подобных, не только ламии, но и остальные существа ждали приезда дознавателя из столицы. Все надеялись, что уж он-то точно быстро разберётся в происходящем.

— Почему ты в этом сомневаешься? — спросила Фарф, когда мы сидели в столовой поодаль от остальных. Девушка накручивала на палец прядь светлых волос и совсем не притронулась к еде, которая начала остывать.

— Потому что здесь уже был такой, он ничего не нашёл, кроме того, что виноваты Древние. Ну, это уже такая отмазка, похожая на местный анекдот с бородой, — усмехнулась я, приканчивая салат из свежих овощей.

Еда в Дольнем мире была не так вкусна, как в моём изначальном. Ни тебе пиццы, ни сосисок в тесте, ни даже шаурмы. Но за три года нахождения здесь я уже привыкла к отсутствию кулинарных шедевров, к тому же раз обернувшись ламией, мои вкусовые пристрастия немного изменились в сторону принятия более простой, не обработанной на огне пищи.

— Кто это «анекдот»? И почему он с бородой? Из Древних, что ли? — оживилась Фарф, которая последнее время была не по характеру тиха и задумчива.

Я так громко рассмеялась, что сидящие за соседними столиками обернулись на нас с недоумением. Мол, разве можно в такое время чему-то веселиться?! По слухам, даже проведение Приветственного бала, открывающего первокурсниц светскому Илиодору, было под вопросом, чего не случалось лет двести, если верить хроникам и моей подруге. Хроникам я не доверяла, а вот Фарф — вполне.

Вот уже четвёртый год, как я обрела новый дом и Отчизну, как стала той, о ком мельком читала в «Мифах Древней Греции», а всё не могла избавиться от прежних выражений!

— Это так говорили в моём мире, когда подразумевали то, о чём всем давно известно, равно как и то, что всё это неправда. Вот здесь принято все беды сваливать на Древних, — пояснила я, вытирая слёзы. Давно я так искренне и открыто не смеялась!

— А-а-а, — протянула подруга, румянец на щеках которой, вызванный моей шуткой, снова уступал место привычной бледности. — Ладно, мне пора. Пойду запишусь на боевую магию. Сейчас этот предмет стал таким популярным, что берут не всех.

— Хорошо, и меня тоже запиши! — бодро сказала я вслед Фарф, та обернулась и в знак того, что поняла, помахала рукой.

На самом деле в то, что нас способны защитить боевые заклинания начального уровня, которые преподавались здесь в качестве выборного предмета, я не верила. Выпускной курс мог набрать себе дополнительные занятия по любой дисциплине, не включённой в обязательный перечень.

Я выбрала Боевую магию, Магию Разума, призванную научить управлять своим сознанием, находящимся под магическим колпаком, и Анимагию — раздел зоомагии, изучающий, как привязать к себе животное. Чтобы зверь стал не только служить тебе, но и можно было видеть его глазами.

Словом, за исключением первой дисциплины, крайне непопулярные направления, практикуемые больше Древними, чем Истинными. Знали бы мои руководители, что Хадриан, торговец в лавке со сладостями, взялся обучать меня ещё и Магии Иллюзий!

Этот вид маготворчества находился под строжайшим запретом, ведь именно благодаря такой магии жертвы Древних добровольно шли к ним в лапы и отдавали свою жизнь с радостью и улыбкой на устах.

Именно к Хадриану я сейчас и хотела отправиться, но сначала следовало подойти к Амелии, подруге последней жертвы. Она сидела за столиком в углу в окружении молчаливых сочувствующих ей девушек с нашего же курса.

К слову сказать, таковых было всего шестеро, оно и понятно, никто не хотел сближаться с той, рядом с которой прошла смерть. Хоть в этом мире и владели магией так же просто, как и столовыми приборами, суеверия всё же проникли в умы многих юных особ.

— Амелия, я хочу сказать, что была не права, когда сомневалась в серьёзности причины отлучки Есении. Прости меня, — выдохнула я, смотря девушке в глаза.

— Многие сомневались. И лучше бы вы оказались правы, а я — нет, — спокойно ответила та, не выказывая горя. Здесь не принято рыдать, показывать на людях слабость, важнее прочих достоинств, даже девственности, умение держать себя в обществе и находить слова там, где, казалось бы, должен слышаться только сдавленный плач.

Поговорив ещё немного, я уже собиралась идти дальше, как неожиданно для всех спросила подругу Есении:

— Ты видела её после того?

Продолжать было не надо, все всё поняли. И то-то даже посмотрел с осуждением.

— Да.

Голос Амелии дрогнул, но взгляд был таким же твёрдым, хотя длинные паучьи пальцы, до этого беспрестанно сжимавшие и разжимавшие платок, на миг замерли.

— Но эта уже не она! В глазах какая-то безразличность, и эта улыбка… Просто мороз по коже!

Я кивнула. Большего мне и не требовалось. Лишение Дара, не иначе. Всё, как когда-то обмолвился второй проректор. Откуда от знал?

Я раздумывала об этом, направившись к воротам. Магия Благословений, которую придётся прогулять, всегда казалась мне глупым предметом, не способным тягаться по силе даже с самым средним Проклятием, выпущенным из уст второкурсника. Другое дело, что за Проклятие придётся ответить, а след от него почти невозможно стереть, так что обнаружить того, кто проклял, проще пареной репы.

— И куда это вы все шастаете?! Вона что творится, а всё ходют, будто мёдом намазано! — вздохнул привратник, усатый немолодой мужчина из полукровок. Ими становились дети волшебных существ, чьи матери или отцы не обладали никаким видом Магии, кроме бытовой. Потомки первых попаданок, которых насиловали на алтарях Древние во время Мистерий.

— Дорминт, я за сладостями, — улыбнулась я привратнику. Не сказать, что мы были добрыми знакомыми, но так как я никогда не была высокомерна, то и он выделял меня среди прочих волшебных существ. — Туда и обратно.

— Аккуратно там и ни с кем не балабольте. Опасное нынче время! А то ли ещё будет!

Я кивнула и пообещала, скрестив пальцы левой руки. Всегда делала так в детстве, когда собиралась соврать. Мне надо было поговорить с Хадрианом, это в прямом смысле был вопрос жизни и смерти.

***

Дракон

Я был в числе тех, кто первым встречал дознавателя из столицы. Наведя справки о его персоне, я был немного разочарован. Понятно, что никого путного на это дело не пришлют, потому как раскрыть его с помпой не получится.

Всё останется в стенах Кломмхольма и не выйдет за его ворота, но в Тайной полиции есть и гораздо более способные люди, чем любитель выслуживаться перед начальством Ламберт Дазромак.

Волкодлак из побочной ветви не самого громкого дома. Но это, на мой взгляд, играет в его пользу. Да что скрывать, я и сам такой! Однако драконье чутьё никогда меня не подводило: Волк, присланный расследовать Лишение Дара, был существом скользким, угодливым и невероятно хитрым.

— А вы тот самый Дракон! — всплеснув короткими руками, обратился он ко мне.

Келисия снова собрала нашу честную компанию у себя в кабинете, чтобы представить официальное лицо. Вернее, дать ему ознакомиться с нами лично.