Ф - значит физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 23

Впрочем, может быть, у него там на самом деле только гитара. Хотя вот на это я бы ставить точно не стал.

– Мэрия в руках повстанцев, так что мы может отправляться немедленно, – заявил Армандо, последним штрихом к своему портрету набрасывая на плечи тяжелый дорожный плащ.

– А королевский дворец-то уже взяли? – поинтересовался я.

– Пока еще нет, – сказал он. – Там высокие двойные стены, много башен и куча лояльного королю народа, который понимает, что в случае победы повстанцев их не ждет ничего хорошего. Все это вкупе здорово осложняет штурм, но я думаю, что к утру они справятся.

– И вам даже неинтересно, кто победит?

– Мне интересно, – сказал Армандо. – Но я никак не могу повлиять на результат, который станет мне известным в любом случае, так что не вижу повода задерживаться. Мы запустили цепь событий, друг мой, и дальше они будут происходить уже без нашего участия. Вот так это и работает.

Пока мы обсуждали жизнь в игровых мирах, тайные общества, революционные процессы и планы по мироустройству, на улице успело стемнеть, а фонарщики, очевидно, вовлеченные в революционные процессы, не смогли выйти на работу и зажечь расставленные вдоль улицы светильники.

Так что, говоря поэтическим языком, мы вышли из здания Коллегии в ночь и растворились во тьме, и было нас только двое. Герой и его бард.

Или, если быть более точным, бард и его герой.

И тьма поглотила нас, но выплюнула уже на следующей улице, куда фонарщики таки добрались.

Глава 11

Глава 11

Координаты для перемещения вбивал Армандо, а платить пришлось мне. Бард долго объяснял мне, почему это так. И инициатор я, и путешествие это больше нужно мне, чем ему, и жизнь странствующего поэта такова, что они привыкли на всем экономить, и что, принципе, он, Армандо, с удовольствием заплатил бы за обоих, или, в крайнем случае, хотя бы за себя, но, к великому сожалению, он в последнее время изрядно поиздержался и его карман практически пуст.

Я сделал вид, что поверил, тем более, сумма была небольшая, и вот мы уже шагнули к портальному камню, а в следующий миг круг под нами сменился с отправляющего на принимающий.

Все функционирующие портальные круги находятся в подвалах и все эти подвалы более-менее одинаковые, но кое-какие отличия все-таки найти можно. Портальный подвал в Римине был чистым и аккуратным, на стенах горели факелы и трепетали от легкого сквозняка штандарты города и государства.

На принимающей стороне все было куда более скромно. Факел был только один, и он нещадно чадил, камень стен потрескался от времени, а по углам разместились королевства паутины, которую теперь уже можно было бы убрать только после продолжительной войны с королевством арахнидов.

Зато тут был привратник.

Ну, то есть, сначала я думал, что это куча ненужного ветхого тряпья, сваленного у стены, но когда куча начала кашлять, я понял, что это привратник.

— Мир вам, путешественники, – сказал он, откашлявшись. Голос у него был старческий и дребезжащий.

– Мир и тебе, добрый человек, — сказал Армандо.

– Да будет вам известно, что пресветлый король… или премудрый? Или предобрый… в общем, наш нынешний король установил налог для всех путешественников. Пять золотых с человека.

Армандо тут же посмотрел на меня. Ну, конечно.

— Держи, отец, – сказал я, отсчитывая ему одиннадцать монет. — Десять для твоего короля, и одну, чтобы ты вечером выпил за наше здоровье.

– И за успех нашего предприятия, – подхватил Армандо.

– Спасибо вам, путешественники, – сказал привратник, пряча золото в деревянный ящик, который он носил под одеждой.

– А скажи-как, добрый человек, какой здесь ближайший трактир? — поинтересовался Армандо.

– А вам какой? Из приличных или лишь бы наливали?

-- Нам ближайший, – твердо повторил Армандо. – Нас там ждут.

– Тогда, это вам в "Гарцующий единорог" надо, – сказал привратник. – Хотя я бы в нем пить не стал. Пиво там разбавляют, и, по слухам, хорошо, если только водой. Но ежели ждут вас там, то так тому и быть. Как из ратуши выйдете, сразу налево поверните, и там, в конце квартала, он и будет. И хорошо бы вам поспешить, пока не стемнело, потому что вечером там лихой люд собирается.

– Спасибо, добрый человек, – сказал Армандо, сходя с портального круга.

Я как раз собирался шагнуть за ним, когда портальный камень завибрировал, и из сгустка тумана посреди приемной площадки появился рыцарь в тяжелых и абсолютно черных доспехах.

При свете одного-единственного чадящего факела он был практически неразличим.

Черный цвет вообще довольно популярен, и в него тут многие одеваются, даже Соломон Рейн периодически в таком ходил, но этот комплект показался мне удивительно знакомым.

– Привет, Ричард, – сказал я. – Какими судьбами?

Когда он только прибыл, нас разделяло около трех метров, и пока я говорил, это расстояние сократилось вдвое, а скрежет выдвигаемой из ножен стали не оставлял сомнений в его намерениях.

На этот раз обойдемся без переговоров.

Он махнул мечом, я уклонился, Клавдия сама прыгнула мне в руку.

– Но какого черта вообще? – поинтересовался я. – Что происходит-то? Мне казалось, между нами все ровно.

Но паладину, видимо, так не казалось.

Он вытянул руку с мечом вверх, баффнулся, от чего на меч снизошло голубоватое сияние, и бросился в атаку.

Бафф придал ему скорости, уворачиваться стало труднее. Я поднырнул под один удар, отбил следующий битой, все еще пытаясь увещевать паладина.

– Ричард, ну ты чего? Тебя Элронд послал или ты в самоволке?

Довольно глупое предположение, конечно, что одно, что второе, учитывая, что речь идет о разных марионетках одной и той же сущности. Но, черт побери, мне хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь.

По всем понятиям ему нечего было мне предъявить.

Ведь вообще же непонятно, что происходит и почему он на меня взъелся. Я свою часть сделки выполнил, маячок, куда уговаривались, доставил, он по этим координатам Длинное Копье метнул, так какого же дьявола?

Или он винит меня в том что после гибели изначального мира вся Система не поломалась? Ну, так это и не моя теория была.

Помню, когда я увидел Ричарда в первый раз, он поверг меня в шок и трепет, показавшись настоящей машиной для убийства, вечно качающейся и непобедимой. Но с той поры прошло некоторое время и произошли некоторые события, и я тоже прокачался, и ни о каком шоке и трепете речи уже не шло.

Да и непобедимым он мне тоже не казался.

Он был силен и быстр, но если по силе мы с ним оказались примерно на равных, в скорости он мне все же проигрывал. Может быть, только потому, что на нем была тяжелая броня, а я брони не носил вовсе, а может быть, моя ветка развития оказалась круче его ветки.

Когда я понял, что он закрыт для диалога, то выбил ему коленную чашечку, заставив хромать и сильно ограничив в подвижности. Впрочем, он и стоя на месте продолжал махать мечом, как мельница, но уходить от его ударов стало гораздо проще.

– Я ничего не имею против бальных танцев, – заметил Армандо. – Но хотел бы заметить, что чем дольше вы танцуете, тем больше у него шансов вас поразить.

Мне так не казалось, но я счел его слова справедливыми в том плане, что эти танцы пора заканчивать, и обрушил на Ричарда удар сверху вниз. Он успел отшатнуться в самый последний момент, и поэтому вместо того, чтобы расплющить его голову, удар пришелся в правое плечо.

Паладин выронил меч, его рука безвольно повисла вдоль тела.

– Может быть, хоть это сделает тебя разговорчивее? – поинтересовался я.

Вместо ответа он зарычал и попытался достать меня кинжалом, появившимся в его левой руке. Но тут уж совсем без шансов, если я от длинного меча уходил, то коротким лезвием до меня вообще не добраться.

Я блокировал удар Клавдией, и кинжал вырвался из латной перчатки и улетел куда-то в угол. Возвратным движением я таки заехал Ричарду в шлем, и он так деформировался, что еслиу паладина голова хотя бы чуть больше грецкого ореха, ей тоже пришлось несладко.