Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей. Страница 38

— Потому что он прячется, — признал спиритус. — Или она…

Паук нехотя дополнил:

— Если вам интересно, заказчик женщина.

— Всё сходится! — Глеб зашарил по карманам, ища зерфон. — Звоним Азарину… а куда мой зерфон делся? И… и где Дзиро?

Глеб стал озираться. На глаза ему попался квадратный пуф, куда Дзиро бросил куртку — только её там теперь не было. Сам Дзиро тоже исчез.

Баюн обошёл дом и вернулся с запиской в зубах. Взяв её, Глеб прочёл всего три слова: «Присмотрите за Аки».

Последний будто что-то почувствовал — из ванной донеслось печальное «ква-а-а-а».

— Дурак! — Глеб в сердцах смял записку. — Тупой самонадеянный дурак!

— Твой друг слинял, — заключил хакер. — С моим зерфоном.

«С моим тоже», — подумал Глеб.

Он взглянул на Паука:

— Его вернут вам, если закончите работу… а не закончите, список контрабанды попадёт к законодержцам, — Глеб посмотрел на Баюна: — Примещаемся!

Дух был достаточно умён, чтобы не спрашивать, куда.

Глава 11. Приют Святого Эдмунда

Повелитель сидел за шахматами.

Этого дня он ждал долго — ждал начала пути, который будет тяжёлым. Он годами жил мыслями об этом дне. Затаившись, словно зверь, он лелеял свой план, готовясь ступить на заваленный преградами путь.

Но преграды Повелителя не пугали: он так устал от бездействия, что они казались забавой.

С шахматной доски слетел ферзь и упал на пол. Исход игры был предрешён.

Вокруг царила тьма — Повелителю не нужен был свет… Ни свет, ни пища, ни вода. Если бы ему отсекли руку, он прирастил бы её и не почувствовал боли. Он был почти совершенен, но в одном всё же нуждался.

В достойном занятии.

Он мог «ловить» чужие мысли подобно радару, засекавшему радиосигналы, — но это было бы подло… А мысли, что «ловились» случайно, были никчёмными. Он мог летать, слившись с разумом птицы, — но полёты давно наскучили. Он много чего мог, но мало чего хотел.

Пришлось занимать себя играми.

Начал он с сенета — игры, в которую играл ещё Тутанхамон. Потом была древнеиндийская чатуранга — «прародительница» шахмат. Были нарды, го, сёги, домино и множество игр, чьи названия мало кто знал. У Повелителя был один противник — он сам: никто другой не смог бы с ним состязаться.

Но больше он играть не будет — по крайней мере, за столом. Его шахматным полем станет весь мир.

— Мат, — сказал Повелитель.

С доски упал король; партия длилась час, как и планировалось… Последний час, который ему нечем было занять.

Раздались шаги, открылась дверь. За порогом стояла Кали.

— Повелитель?..

Он обернулся. Она глядела с трепетом, как и всегда — его слуга… и его спасительница.

— Спиритусы вот-вот прибудут, — сказала Кали.

Он чуть заметно кивнул. Закрыл глаза, наслаждаясь предвкушением, и спросил, не разомкнув губ:

— Заур спит?

— Снотворного было достаточно… — поколебавшись, Кали добавила: — Но я всё-таки боюсь. Вдруг он проснётся и увидит бой?..

Кали умолкла. Ей и впрямь было страшно — ведь проснувшийся Заур может всё испортить; когда он зол, для него нет «своих» и «чужих». А разозлить его может даже тень.

— Не бойся, он не проснётся, — Повелитель коснулся музыкальной шкатулки, лежащей рядом с «павшими» пешками. — Бой будет недолгим, а опасных врагов в нём не предвидится.

И тут — будто наперекор сказанному — раздался писк: сработали расставленные снаружи детекторы.

— У нас гости, — встрепенулась Кали.

Включилось зеркало, занимавшее стену: шумит река, темнеет мост. По нему идёт подросток-азиат — быстро, решительно и не скрываясь.

— Опять он!.. — Кали фыркнула. — В Танабэ, в «Грей Тауэре», теперь здесь… Пора с ним разобраться.

Повелитель усмехнулся:

— Вообще-то не только с ним.

Он сказал это, когда рядом с мостом открылся портал. Кали прищурилась:

— И этот явился?.. Им что, жить надоело?

— Колясочник, — произнёс Повелитель. — Вместе с фамильяром.

У него вдруг возникла идея.

С Глебом Шустовым он общался, когда был в обличье сбазовца; мальчишка оказался довольно занятным — со «стержнем» внутри. И этот «стержень» победил увечье.

После некоторых раздумий Повелитель велел:

— Пригласи их.

Кали решила, что ослышалась. Он повторил с оговоркой:

— Фамильяра тоже… Пригласи всех троих.

Впервые на его памяти она замешкалась:

— Но ёкаи приместятся с минуты на минуту — у нас не так много времени…

— У нас впереди вечность, — возразил Повелитель и снова использовал ментальную нить: — Пригласи их.

Кали вышла, пожав плечами.

Упавший король подчинился его магии: взлетел над столом и встал среди пешек. Пешки низкие, король — высокий… Жалкое зрелище.

Хорошему королю нужна хорошая свита.

Повелитель глядел в зеркало.

Мальчишка-законодержец и юный якудза… Повзрослев, они станут теми, кто любую свиту украсит.

Характер пса можно определить, когда тот ещё щенок. С людьми также — и эти «щенки» вырастут сильными. Уже сейчас в них что-то есть — то, чего нет у большинства.

Такие люди полезны.

А откажутся сотрудничать — что ж… Беседа с ними хотя бы развеет его скуку. Имеет же он право на беседу? Перед долгой и очень трудной работой.

Портал открылся за рекой, но Глеб очутился лицом к берегу и поэтому сначала увидел дома — с разрисованными стенами и выбитыми окнами. Над их крышами дымили трубы завода. Пейзаж был мрачным, как декорации триллера.

Став вороном, Баюн взлетел. Глеб развернулся навстречу Дзиро, идущему по мосту — его портал открылся на другом берегу; видно, примещаясь, он думал о реке, а не о заброшенных зданиях.

Глеб въехал на мост:

— Далеко собрался?

— Догадайся с трёх раз, — дерзко предложил Дзиро.

Он даже не сбавил шаг. Глеб усмехнулся:

— Я и с одного догадаюсь. Зерфон верни.

— Чтобы ты позвонил в штаб? Извини, не верну… Пока не разделаюсь с Кали.

— Ты совсем идиот? — разозлился Глеб.

Дзиро всё-таки остановился:

— Я ведь говорил: узнаю, где она, и мы разойдёмся. Забыл, кто я? Твой штаб потащит Кали в суд, да ещё и права ей зачитает. А меня такой расклад не устраивает.

Он решительно и мрачно глядел на Глеба, будто надеясь, что тот под его взором отъедет. Баюн завис между ними:

— Не хочу встревать, но есть умные слова: прежде, чем мстить, вырой две могилы. Говорят, Конфуций сказал.

Дзиро с пренебрежением бросил:

— Вторая могила для меня?

— Может, и для тебя, — изрёк дух. — А может, для всего светлого, что в тебе есть.

Глеб покосился на него; порой Баюн поражал — особенно на фоне чуши, которую обычно нёс.

Дзиро попытался обойти их, но Глеб снова преградил путь:

— Думаешь, я не хотел отомстить тому, кто меня покалечил? Хотел, и ещё как! Только что бы это дало?

— Всё сказал? — процедил Дзиро. — А теперь дай пройти.

Между ними будто воздух накалился. Нахмурившись, Глеб произнёс:

— Тогда закончим тем, с чего начали… Хочу встать!

Ничего не изменилось — в спине не кольнуло, ноги остались бесчувственными.

— Хочу встать! — повторил Глеб.

Ноль эффекта.

Не успел он запаниковать, как Баюн доложил:

— Наверное, скрытнику что-то мешает — либо амулеты, либо очень сильная магия.

Едва он это сказал, как шум реки перекрыл чей-то вой. Дзиро обернулся на звук, а Глеб вытянул шею, пытаясь увидеть, что творится за мостом. Долго всматриваться не пришлось: из проулка вышел волк — белый, с горящими глазами — и злобно на них уставился.

А в следующий миг Глеб увидел скользящие по воде отражения. Глянув вверх, они с Дзиро обмерли: над ними летели спиритусы разных форм и размеров — тестообразные, как рыхлый калач, волосатые, с пастью в брюхе и паучьими лапами, змееподобные, с огромным глазом вместо головы, с крыльями и без, с клыками и клювами, с перьями и чешуёй, с наростами, названий которым не придумали…