Мать Сумерек (СИ) - Машевская Анастасия. Страница 10
— Я уже все понял, — Агравейн терпеть не мог угроз. Пусть даже и таких. Особенно таких — абсолютно бессмысленных на его вкус.
— Ничего ты не понял! — разозлился Артмаэль, шагнув к архонцу. — Никто не мог ждать понимания сущности обязанностей Шиады Сирин от её сожителя-христианина. Но ты — старовер, освященный Таланаром, помазанной Неллой на правление. И твой проступок неминуемо приведет к Тропам Нанданы. Но уже в виде духа, как и положено обычным людям.
Нелла бросила на Артмаэля укоряющий взгляд — он обычно не отличался горячностью. В конце концов, давно уже не мальчик в отличие от того же Железногривого.
— Я все понял, — членораздельно, отбивая каждое слово повторил Агравейн. — Сим клянусь защищать жизнь Шиады Сирин, — он упер кулак в грудь напротив сердца, — Второй среди жриц Этана, пуще своей собственной. Этого достаточно?
Артмаэль поджал губы, а Нелла усмехнулась.
— Конечно, нет. Шиада еще не согласилась.
Нелла не обманула и вместе с королями Архона примкнула к Шиаде с первым холодным лучом. Полноценно принимать участие в обряде встречи рассвета Тандарионы не могли, но присутствовать, освящаясь, почли за честь и благое знаменье для будущего страны. Нелла вела себя, как ни в чем ни бывало. Удгару она ночью наказала держать в узде сына, чего бы ни стоило, и тот, видимо, осуществил с сыном предельно серьезный разговор.
Когда все завершилось, и жрецы вернулись к обязанностям, Нелла осталась наедине с Шиадой, воссев на камнях под Дубом. Шиада пристроилась рядом, боясь открыть рот. То, о чем просил Агравейн, в случае, если Шиада согласится, было сущим предательством по отношению к Нелле. Теперь, когда все стремления Первой среди жриц были много яснее, чем прежде, Шиада не торопилась упрекать, наоборот, дрожала под оком Голоса-и-Длани-Той-что-Дает-Жизнь, и сминала собственное черное платье.
Храмовница протянула руку, переводя вдох, и сжала холодные пальцы Шиады.
«Я люблю тебя» — подумала женщина.
«И я люблю тебя, о, почтенная из матерей мира», — отозвалась жрица, надеясь, что Нелла сможет прочувствовать её тепло.
«Ночь в Круге у Древа, которое тебе хранить, позади. Ты уверена?» — спросила храмовница, глядя перед собой.
«Я давно уже не уверена ни в чем, кроме того, что ты всегда желаешь мне блага. Потому я сделаю то, что ты повелишь».
Нелла подняла голову вверх, и первая, еще краткая и искаженная тень от дубовой листвы легла на лицо, покрытое многочисленными крапинками давно сошедшей жреческой росписи.
«Ты знаешь, в чем твой долг?».
«Да».
«А он знает, в чем твой долг?».
«Да».
«Ты смелее, чем я думала. А он настойчивей» — даже в мыслях Шиада слышала, как храмовница посмеялась.
«Артмаэль любит тебя».
«И я его», — теперь Шиада научилась быть до конца честной с собой.
«Тогда зачем тебе Агравейн?».
«Он любит меня».
«А ты его?».
«Артмаэля я люблю теперь. Агравейна я любила всегда».
«Не говори этого им».
Шиада на этот раз помедлила с ответом.
«Прежде мне казалось, что Артмаэль будет воплощать для меня долг, а Агравейн — любовь, которой не страшны никакие смерти».
Нелла усмехнулась вслух, но слова ронять не торопилась по-прежнему:
«А теперь наоборот».
Шиада пожала плечами: так и есть.
«Я скажу тебе ответ, который ты так и не успела найти на Дорогах Нанданы. Вы с Агравейном и правда много раз приходили служить Праматери прежде, но в прошлый раз ваш совместный путь был завершен. Таланар, тогда Талнур, стал высшим творением, отпущенным вам на двоих».
«Значит, если я уеду с ним сейчас, это не будет долгом Второй среди жриц, но лишь прихотью молодой женщины?».
«Едва ли так и едва ли иначе. Ты никогда не думала о том, что воин веры, которого ты ищешь — это не Агравейн?».
«Что?».
«Жрец может действовать в одиночку, но воин — никогда. Чтобы защитить Праматерь и вверенных Ей, мало одного человека и одного меча. Нам нужна армия, и у Архона она есть. Не потому ли мы всегда стремились иметь с Тандарионами самые дружественные связи?»
Шиада никак не отозвалась, а Нелла продолжила:
«Да, мы жрицы и жрецы, но мы не лишены практичности, и даже наоборот. Поэтому если сейчас уедешь с Агравейном, однажды ты дашь ему сына, который унаследует армию и крепости, и ты сможешь бросить их на защиту веры, как посчитаешь правильным».
Шиада развернулась к храмовнице всем телом, уставилась молча. Та только улыбнулась, наградив ласковым ответным взором:
«Когда ты вернулась с дорог То’он Надара впервые, я долго думала над твоими словами о северной защитнице из тьмы и об Агравейне, как бойце из света. Если воин Илланы — он сам, то, будучи его королевой, ты сможешь использовать его силу, как потребуется. Если истинный воин Праматери — ваш сын, ты должна родить его, чтобы у Ангората всегда были щит и меч».
«Значит, в этом мой долг?».
Нелла засмеялась вслух.
«Если твой долг и твои чувства не ведут к одной цели, что-то из них неверно».
«Но часть меня теперь настойчиво стремится к Артмаэлю».
«И его время в твой жизни еще не кончилось. Шиада, — Нелла даже в мыслях перешла на шепот, — быть храмовницей — не самая завидная участь. Но, взимая мзду за знание, которое мы бережем, Праматерь дает нам шанс отогреться в стольких объятиях, в скольких мы пожелаем. Такова наша единственная отдушина. Нам не позволено приближать даже собственных дочерей, и взамен хотя бы равенство между долгом и любовью Иллана оставляет на наш собственный выбор».
«Но даже мы не убережены от того, что любовь может быть безответной».
«Если встретишь того, кто убережен, назначь храмовницей после себя, — усмехнулась Нелла. — В этом случае её или его сила всяко стократ больше нашей».
Теперь посмеялась Шиада, а Нелла, облизнувшись, тихонечко созналась:
«Никто, кроме Таланара, не знал, что в свое время я была всерьез влюблена в короля Удгара. И уж этот точно никогда не расскажет тебе, но одну из ночей Нэлейма я провела с ними обоими».
Шиада уставилась с откровенным изумлением.
«Ну что же ты, Шиада. Не стоит удивляться так, будто до сих пор жена христианина, — посмеялась Нелла. — Если серьезно, просто помни, что мне осталось совсем немного. Я буду здесь, сколько смогу, но однажды, здесь будешь сидеть ты. И когда этот день придет, Агравейну рядом будет не место».
Шиада кивнула с серьезным лицом, осмысливая услышанное и отчего-то опасаясь пошевелиться. Значит, сейчас ей стоит сознательно обречь себя на грядущую боль расставания.
«Но ведь тот день еще не настал? — Нелла сама развеяла напряжение. — Сегодня тебе нужно отдохнуть, Вторая среди жриц, и воздать почести почтенному Артмаэлю, главе храма Воздаяния, проведя с ним сумеречное богослужение во славу Госпожи Ворон. А завтра утром ты уедешь с Тандарионами в Аэлантис, дабы нести свет и тьму Всеединой и поддерживать их там, где это важнее всего, и возвращаться сюда всякий раз, как наступает срок плодоносить».
Шиада улыбнулась, распрямившись и накрыв ладонь Неллы на собственных коленях другой своей рукой.
«В таком случае, раз повеление Праматери гласит, как ты сказала, мудрейшая, есть дело, которое мне не решить до отъезда, но которому следует воздать временем и вниманием».
Нелла чуть шевельнулась, выдавая заинтересованность.
«Гленн, — ответила Шиада. — В скором времени он должен вернуться на Ангорат, и не один. Я знаю, что никогда друиды не начинают обучение в таком позднем возрасте, но, если будет возможность, для его спутника следует сделать исключение. Думаю, в храме Илланы наш гость приживется особенно».
Теперь настал черед Неллы оторваться от созерцания пруда перед собой и проницательно взглянуть на жрицу.
«Гленн может не справится с моей просьбой и вернуться один или не вернуться вовсе. Но если все-таки все случится лучшим образом, я умоляю, Первая среди жриц, отдать гостя в обучение к друидам Илланы».
«Мне следует знать?» — все также молча спросила храмовница.