Подкидыш - Хейер Джорджетт. Страница 14

Хэриет крепко сжала руки.

— Мама, — сказала она, устремив неподвижный взгляд на леди Эмплефорд, — разве настоящей леди не разрешено любить?

Ее светлость рассмеялась.

— Что касается этого, моя милая, осмелюсь предположить, что и у нее сердце не камень, — такое же, как у остальных представительниц женского пола! Но она должна скрывать свои чувства, и кроме того, насчет этого и в мыслях ничего не может быть до тех пор, пока ты не подаришь своему супругу наследника. Ты не должна давать повод твоим родителям краснеть за тебя, Хэриет, и я надеюсь, что все будет хорошо, потому что ты славная девочка и знаешь, как исполнять свой долг.

— Ax, — вздохнула Хэриет, поднося руку к пылающей щеке. — Я совсем не это имела в виду! Мама, разве ты не была влюблена в папу, когда выходила за него замуж?

— Тогда я была слишком молода, чтобы разбираться в подобных вещах. Меня с ним познакомили мои родители, я почти и не видела его до свадьбы. Но потом я искренне привязалась к нему. Надеюсь. что и ты привяжешься к Сейлу. Но следи за собой, дитя мое! У тебя романтический склад ума, и боюсь, ты не стремишься скрывать свои чувства, особенно если ты к человеку неравнодушна. А это, как тебе известно, ведет к ревности, что совершенно недопустимо. У мужчины должны быть свои «подружки», и это не касается его жены. Она должна смотреть на такие мелкие интрижки сквозь пальцы.

— А вдруг, — сказала Хэриет, отворачиваясь, — ему придутся по душе ласки этих «подружек»?

— Очень может быть, моя дорогая. Но об этом, как я надеюсь, ни ты, ни я никогда не узнаем. Человек такого воспитания, как Сейл, вправе ожидать, что и его супруга будет воспитана не хуже. Запомни мои слова, Хэриет.

— Хорошо, мама, — грустно сказала Хэриет.

Глава 5

Вернувшись в Сейл-Хауз, герцог потратил впустую целых полчаса, безуспешно пытаясь сочинить объявление в «Газетт». Наконец, он бросил это занятие, громко воскликнув:

— Похоже на то, что кроме всего прочего мне потребуется личный секретарь!

Дверь в библиотеку отворилась.

— Вы звали меня, ваша милость? — спросил лакей.

Герцог некоторое время смотрел на него молча, закипая гневом.

— Ты стоял у этой двери? — спросил он.

— Да, ваша милость, — ответил лакей. Он не на шутку перепугался.

— Никогда этого не делай!

— Хорошо, ваша милость! Я прошу прощения у вашей милости. Мне показалось, что вы позвали меня, ваша милость!

— Я никого не звал!

— Не звали, ваша милость, — повторил растерявшийся лакей и приготовился откланяться.

— Когда ты мне понадобишься, я позвоню, — сказал герцог. — В эту минуту мне ничего не нужно! Хотя, постой. Да, мне кое-что нужно! Если мистер Скривен еще не ушел, будь так любезен позвать его сюда!

— Слушаюсь, ваша милость!

Выяснилось, что мистер Скривен еще не ушел, и через несколько минут он уже был в библиотеке. Он застал герцога сидящим за большим резным письменным столом, покусывающим кончик гусиного пера и с неприязнью глядящим на исписанный клочок бумаги. Несколько скомканных бумажек, валявшихся на полу у камина, свидетельствовали о неудачных литературных опытах.

— Вы хотели видеть меня, милорд? — осведомился мистер Скривен, войдя в комнату.

Герцог поднял на него глаза, полные скорби.

— Ничего-то я сам не умею делать, Скривен, — сказал он. — Вот сижу здесь и не знаю, сколько времени пытаюсь составить простейшее объявление — и ничего не выходит.

— Вы же знаете, милорд, что в любом деле можете положиться на меня, — успокоил его мистер Скривен. — Могу ли я узнать, что послужило причиной вашего беспокойства?

— Всего-навсего объявление о моей помолвке в «Газетт»! По-вашему — нет ничего проще, однако, взгляните, что я здесь напортачил!

Мистер Скривен направлялся к письменному столу, но при этих словах остановился.

— Вы сказали о вашей помолвке, милорд?

— Да, с леди Хэриет Престижен. Надо дать уведомление, знаете ли, и я был бы весьма вам признателен, если бы вы набросали подходящий вариант.

— Позвольте мне сказать вам, милорд герцог, — с глубоким чувством произнес мистер Скривен, — что нет такого поручения, которое я не исполнил бы с большим удовольствием, чем это — Позвольте мне выразить мои самые искренние поздравления по случаю этого счастливейшего события!

— Благодарю, вы очень добры.

— Пользуясь тем, милорд, что я с давних пор связан с домом Сейлов, хочу сказать вам, что всем, кому дороги ваши интересы, никакое другое известие не принесло бы большей радости. И осмелюсь утверждать, милорд, что среди ваших верных слуг не найдется ни одного, кто не принимал бы ваши интересы близко к сердцу.

— Спасибо, — повторил герцог, удивленный, но тронутый.

— Ваша милость может спокойно доверить это дело мне, — уверил мистер Скривен. — Извещение будет немедленно разослано во все газеты и светские хроники. Я сам займусь этим. Могу ли я спросить, на какое число назначено счастливое событие?

— Я сам еще точно не знаю. Наверное, это будет весной, еще ничего не решено.

Мистер Скривен поклонился.

— Надо будет заняться меблировкой апартаментов для герцогини, — сказал он. — По правде говоря, возникнет масса других проблем, милорд. Но вы можете на меня положиться!

Герцог, которому показалось, что для одного дня он выслушал достаточно планов в связи с предстоящей женитьбой, торопливо проговорил, что он в этом не сомневается, но что еще есть время. На этом мистер Скривен откланялся и с радостью углубился в составление объявления, которое должно было быть написано высоким стилем, чтобы соответствовать благородному положению и достоинству его хозяина.

Герцог, выяснивший заранее, что его кузен в этот день нес караульную службу, подумал, что тот наверняка будет обедать в «Уайте», и решил отыскать его там. Однако прежде чем уйти из дома, ему пришлось встретить немалое противодействие, сначала со стороны его камердинера, который укорил его за то, что он не поменял свои панталоны на штаны до колен и шелковые чулки; потом со стороны Борродейла, который рассчитывал, что его милость будет обедать дома, и которому показалось, что вот-вот пойдет дождь; и, наконец, со стороны Чигвела, который пришел в ужас, когда ему запретили бежать в конюшни.

— Но ведь у вашей милости есть карета! — невольно воскликнул он.

— Она мне не нужна; я пройдусь только до «Уайта», — ответил герцог, забирая трость и перчатки из рук лакея.

— Ваша милость не должны идти пешком да еще одни! Позвольте мне вызвать портшез.

— Чигвел, я не ребенок и не растаю от одной-двух капель дождя, — ответил герцог.

— Нет, конечно, ваша милость, но говорят, в городе полно воров и разбойников! Я уверен, что его светлость пожелали бы, чтобы вы взяли портшез и факельщика.

— Однако я обойдусь без них.

И Чигвел и Борродейл ужасно расстроились.

— Но, ваша милость, вам намного удобнее будет в карете! — не унимался Чигвел. — Ее приготовят в мгновение ока…

— Нет! — сказал герцог с неожиданной твердостью.

Они отступили, и привратник, который все это время стоял у дверей, решил, что наступил подходящий момент открыть их.

— Как пожелает ваша милость, — слабым голосом произнес Чигвел. — В котором часу ваша милость вернется домой?

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил герцог, натягивая перчатки.

— Хорошо, ваша милость. А не желает ли ваша милость, чтобы за вами прислали карету?..

— Не желаю!

Герцог сбежал по ступенькам в передний двор, оставив своих верных слуг в полном недоумении и некоторой тревоге.

В «Уайте» кузена он не нашел, но в тот момент, когда он выяснил у привратника, что капитан Вейр в тот день в клубе не появлялся, вошел виконт Гейвуд и тут же набросился на него.

— Сейл! Клянусь, я уже хотел идти к тебе домой. Как поживаешь, приятель? Я только что узнал новость! Рад как никогда в жизни! Пошли, пообедаем вместе!

Лорд Гейвуд, высокий, долговязый молодой человек, ужасный болтун, мало чем напоминал свою сестру Хэриет, но обладал птичьим носом, что сразу же наводило на мысль о леди Эмплефорд. О нем говорили, что он был сущим наказанием для своих родителей. Повзрослев, он то и дело попадал в разного рода неприятности. Он повел герцога наверх в кофейную комнату.