Болгарские народные сказки. Том 1 - Каралийчев Ангел. Страница 16

— Что там случилось? — спросил старый бук, росший в чаще леса.

— Пришел нам конец! — ответили деревца.

— Почему?

— Потому что в лес прибыли топоры.

— А ну, посмотрите, — приказал бук, — есть ли с ними кто-нибудь из наших?

Деревца посмотрели в телегу и ответили:

— Нет.

— Раз так — не бойтесь, — промолвил бук. — Веточки не упадет с вас, пока дерево не станет союзником железа. Было бы страшно, если бы лес дал топорам топорища!

ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА И СОБАКА

Шла лисичка-сестричка лесом и приговаривала:

— Ах, какая я красивая! Какие у меня глаза! Ясно светят, всё видят. А ножки мои! Это не ножки, а чудо. Вихрем носят меня по лесу, будто и не касаются земли. А ушки мои! Всё слышат, ничего не пропустят. Но краше всего у меня хвост. Такой легонький, мягонький, ну просто пух.

Откуда ни возьмись, выскочила в это время охотничья собака и — гав! — набросилась на лису.

Пустилась лисичка-сестричка бежать к своей норе, а собака за ней. Лиса бежит, собака за ней, лиса бежит, собака за ней. Вот-вот догонит лису. Но не тут-то было. Быстрые лисьи ножки унесли лису от собаки. Шмыгнула лиса в нору, спряталась в ней, а собака уселась перед норой и притаилась.

— Подожду, — сказала, — авось выйдет!

Передохнув немного, лисичка-сестричка принялась свои ножки допрашивать:

— Ножки, мои ноженьки, что вы говорили, когда собака гналась за нами?

— Мы, — ответили в один голос все четыре лисьи лапки, — говорили: бежим, лисонька, скорее, бежим, лисонька, скорее!

— Милые мои ноженьки! Я чулочки вам свяжу! — пообещала им лисичка-сестричка и продолжала:

— А вы, мои глазоньки, что говорили?

— Прямо, лисонька, в норку! Прямо, лисонька, в норку! Так мы говорили, — ответили глазки.

— Милые мои глазоньки, я очки вам куплю! — пообещала им лисичка и обратилась к своим ушам:

— А вы, ушки, что говорили?

— Еще немножко, лисонька! Еще немножко, лисонька! — ответили ушки.

— Милые мои ушки! Я сережки вам куплю! — пообещала лисица и повернула голову к хвосту:

— А ты, хвост, что говорил?

— Хватай, собака, лисий хвост! Хватай, собака, лисий хвост! Так я говорил, — ответил хвост.

Рассердилась лиса:

— Ах, так! — воскликнула она. — Ну, подожди! Вот отдам я тебя собаке в наказание!

И, не долго думая, лисица высунула из норы свой хвост.

Собака только того и ждала. Кинулась, схватила хвост и стала тянуть лисицу из норы.

Лиса тянет в норку, собака — из норы. Лиса — в норку, собака — из норы, пока не вытащила и не разорвала в клочья лисью шубку.

ХРАБРЫЙ ПЕТУШОК

Возвращался дед Пешо с рынка верхом на своем ослике, покачивался и напевал себе под нос. Подъехал он к деревянному мосту через речку, что протекала возле села, ударил пятками осла, чтобы тот шел быстрее, и стал его понукать:

— Но, Марко, но!

Ослик заторопился, но, когда бежал рысцой через мост, подкова на его левой задней ноге зацепилась за сучок и оторвалась. Лежит на мосту и блестит, словно серебряный полумесяц.

В то время со стороны летнего царского дворца показалась позолоченная карета, запряженная парой вороных коней со звездами во лбу и хвостами до самой земли.

— Царская карета едет! — подумал старик и свернул в сторонку, чтобы дать ей дорогу.

Кони мчались так быстро, что искры летели у них из-под копыт. Повернул старик голову и засмотрелся на всадников, скакавших за каретой.

Глядь, остановилась позолоченная карета на мосту. Дверца открылась, оттуда показался человек с короной на голове и что-то приказал ближайшему всаднику. Тот соскочил с коня, нагнулся, поднял с земли какую-то вещицу и положил в высунувшуюся из кареты руку. Немного погодя и карета, и всадники исчезли за поворотом дороги.

— Что такое нашли они на мосту? — промолвил озадаченный дед Пешо и тронул было осла, но тот вдруг захромал.

Старик слез с осла, осмотрел ему ноги. Заметив, что одной подковы нет, печально покачал головой и повел Марко на поводу. Войдя в свой дворик, он вытащил из-за пазухи узелок с мелочью, пересчитал ее, увидел, что денег на новую подкову не хватит, и тяжело вздохнул:

— Куда я теперь денусь со своим хромым Марко?

А у деда Пешо кроме осла был еще петушок в желтых сапожках и с ощипанным хвостом. Подошел он к своему хозяину и сказал:

— Не кручинься, дед Пешо! Я видел, кто увез подкову нашего Марко. Не будь я Петушком с ощипанным хвостом, коли не верну ее тебе.

И храбрый петушок отправился в царский дворец. Шел он, шел и в конце концов дошел до реки, а ни брода, ни моста там не было. Стоит он на берегу и думает, как перебраться на ту сторону. Думал он, гадал и, наконец, сказал:

— Вот уж нашел, над чем раздумывать!

Нагнулся петушок с ощипанным хвостом, вытянул шею, разинул клюв и начал пить. Всю реку до дна осушил и перешел на другую сторону.

Пошел дальше. Вошел в густой лес. Вдруг выскакивает оттуда лев и рычит:

— Эй, ты, ходящий на двух ногах, кто тебе позволил войти в мой лес? Возвращайся, или я тебя съем!

— Еще чего! — ответил петушок. — Ну-ка убирайся с моей дороги!

А лев уж и пасть разинул.

— Ах, ты, такой-сякой, — рассердился петушок, — не хочешь убираться?

И, вытянув шею, клюнул льва и проглотил его.

Поздно вечером петушок с ощипанным хвостом добрался до царского дворца, перелетел в сад и уселся на суке прямо перед открытым окном царской опочивальни. Там, на хрустальном столике, что возле постели царя стоял, блестела подкова осла деда Пешо.

— Кукареку-у! — крикнул петушок и захлопал крыльями.

Царь проснулся и страшно рассердился.

— Кто смеет нарушать мой царский сон? — грозно воскликнул он.

— Я! — ответил петушок.

— Что тебе надо?

— Подкову!

— Не отдам! Она мне на счастье! — ответил царь, схватил подкову и сунул ее себе за пазуху.

Тогда петушок закукарекал еще сильнее.

— Долго ты будешь кукарекать? — спросил царь.

— До самого утра не дам тебе спать, если ты не вернешь подкову.

— Ах, так? — погрозил ему царь и три раза ударил в ладоши.

В тот же миг девять придворных вбежали в его опочивальню и упали перед ним на колени.

— Что прикажешь, государь?

— Во-первых, приказываю затопить большую печь, в которой пекут хлеб для всего моего войска! Во-вторых, приказываю схватить этого петушка и живым бросить его туда!

Как царь приказал, так придворные и сделали. Затопили большую печь, а когда она раскалилась, бросили в нее петушка деда Пешо.

Но петушок не испугался. Как только ступил на уголья, сейчас же проговорил:

Не успел выговорить эти слова, как из него хлынула река, которую он выпил, и залила печь. Угли погасли.

Утром петушок, живой и здоровый, выскочил из печи и стал расхаживать по саду, под окном разгневанного царя. А вечером, только тот заснул, снова принялся кукарекать.

— Ты опять за свое? — вскочил царь. — Вот я тебе покажу!

И велел придворным бросить петушка в зверинец, где сидели голодные волки и отощавшие лисицы.

Очутившись в зверинце, петушок, вместо того чтобы проглотить от страха язык, разинул клюв и крикнул: