Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 157

Ника поразилась, узнав, что местные обитатели сами свою одежду не стирают, предпочитая отдавать вещи в прачечную. Подобная расточительность ещё больше укрепило её подозрение в том, что публичный дом для отпущенника — всего лишь прикрытие или место для отмывания денег, полученных иным, гораздо менее законным путём.

Часов через пять после полудня в заведении начиналась подготовка к приёму гостей. Расставлялись вазы с цветами, где увядшие растения заменялись новыми, срезанными в саду, развешивались гирлянды из зелёных листьев, устанавливались светильники и факелы.

Пользуясь хорошей погодой и длительностью дня, мальчики приводили себя в боевую готовность прямо во дворе. Мылись, брились, переодевались в рабочую одежду, делали причёски и макияж.

Девушка обратила внимание на то, что относились они друг к другу скорее равнодушно-терпимо, чем по-дружески. Часто вспыхивали ссоры, однако никогда не заходившие дальше словесных оскорблений.

Опасаясь ненароком попасть кому-нибудь из них на глаза, беглая преступница старалась не подходить к окну, дабы не быть замеченной сквозь щели меж планок жалюзи, поэтому воспринимала их приготовления исключительно на слух.

Первые посетители в публичном доме появлялись ближе к сумеркам, и веселье продолжалось до глубокой ночи, а постоянным и наиболее щедрым клиентам позволялось даже оставаться до утра.

На шестой день своего пребывания гостья напомнила хозяину о его обещании узнать что-нибудь о госпоже Корнелле.

Видимо, отпущенник полагал, что подруга принца Вилита уже позабыла о нидосской женщине-математике, так как, слегка смутившись, залепетал что-то о том, насколько трудно найти подходящего человека, совершившего столь дальнее путешествие, но он не забыл и обязательно продолжит поиски.

— Я рассчитываю на вас, господин Птаний, — с нажимом произнесла Ника, тут же меняя тему разговора. — Вы как-то предлагали мне прогуляться в саду. Нельзя ли это устроить? А то я уже устала всё время сидеть в комнате. Хочется посмотреть на небо над головой, полюбоваться цветами на кустах, ощутить их живой аромат.

— Разумеется, Орли! — облегчённо выдохнул собеседник, весьма довольный тем, что появилась возможность угодить избраннице своего тайного покровителя. — Завтра же я отправлю мальчиков в бани Глоритарква, и вам никто не помешает.

— Это будет замечательно! — совершенно искренне обрадовалась попаданка, которой уже осточертело торчать в четырёх стенах.

Данное обещание Птаний исполнил с похвальной оперативностью.

Едва девушка позавтракала, как в доме началась какая-то непривычная суета, а со двора донеслось недовольное ворчание:

— Зачем нас так рано разбудили? Куда торопиться? В бани Глоритарква пускают от рассвета до заката. А сейчас там ещё никого нет.

— Ну и хорошо, Цисс, — отозвался мягкий, бархатный голос мулата. — Можно спокойно погреться и выкупаться в бассейне, и никто нас гнать оттуда не будет из-за рабских табличек.

— Зато не с кем будет поговорить! — парировал собеседник.

— Тебе здесь разговоров мало?!

Ступая на цыпочках, беглая преступница осторожно подошла к окну и краем глаза глянула в щель между планок жалюзи.

Скромненько, но чистенько одетые молодые люди толпились во дворе, явно кого-то поджидая.

— Вот разрешительное письмо и деньги, — деловито проговорил их владелец. — Здесь хватит заплатить за вход и ещё останется. Идите развлекайтесь, но вернитесь к четырём часам по полудня, иначе объявлю вас в розыск.

— Что вы, господин Птаний, — отозвался красивый юноша с белокурыми волосами, и Ника узнала голос, который слышала в беседке в ночь своего появления здесь. — Мы будем вовремя. Я сам за всем прослежу.

Отвесив хозяину глубокий поклон, молодые люди радостной гурьбой устремились к воротам.

А девушка, надев жилет и обувшись, стала ждать отпущенника. Минут через десять тот явился, чтобы проводить её в сад.

С наслаждением вдохнув настоянный на цветочных ароматах воздух, она обратилась к довольно улыбавшемуся спутнику.

— Спасибо за возможность полюбоваться этой красотой, господин Птаний.

— Я готов на всё, чтобы сделать ваше пребывание в моём доме как можно более приятным, — отвешивая изящный поклон, выспренно заявил собеседник.

— Не сомневаюсь в этом, — вернула комплимент беглая преступница. — Но мне бы не хотелось злоупотреблять вашим вниманием. Пожалуйста, занимайтесь своими делами. А я погуляю и вернусь в дом.

— Тогда я пойду, — охотно согласился мужчина, добавив вполголоса. — Спальня будет открыта.

— Хорошо, — кивнула она, направляясь к беседке, но вспомнив о происходивших там событиях, невольной свидетельницей которых ей пришлось стать, уселась на притаившуюся среди зарослей мраморную скамью, невольно усмехнувшись про себя:

"Как будто мальчики Птания здесь никого не развлекали".

Однако, если тут и случалось что-то подобное, то, по крайней мере, не в её присутствии. Поэтому Ника чувствовала себя на нагретой солнцем лавке гораздо уютнее, чем в тенистой беседке.

Сидеть на одном месте очень скоро наскучило, и она решила осмотреть сад, без труда отыскав за вытянувшейся вдоль станы клумбой с пышно разросшимися травянистыми растениями знакомую лестницу, которой, судя по её виду, пользовались довольно часто.

Возможно, местные архитекторы со строителями специально оставили позади участка Птания проулок, чтобы здешние обитатели могли покидать свои жилища тайком от любопытных соседей. Теперь, если ей вдруг понадобится отсюда смыться, она по крайней мере знает, как это сделать, не пользуясь воротами.

Машинально отметив, что точно такие же растения росли в тени ограды садика господина Картена, девушка обратила внимание на вспорхнувшую с клумбы тёмно-бурую птичку с зажатым в клюве червячком.

Отчаянно молотя крылышками, она исчезла в кроне кипариса, и до слуха беглой преступницы донёсся еле слышный писк.

"У неё там гнездо и птенчики", — подумала Ника, и её губы сами собой растянулись в доброй, полузабытой улыбке.

Кроме лестницы она обнаружила крошечный навес, под которым хранился разнообразный садовый инвентарь: лёгкие деревянные грабли, корзины, деревянные же мотыги и лопаты с полосками железа на лезвиях.

Продолжая ознакомительную экскурсию, девушка всё же заглянула в беседку, отыскав не замеченную в прошлый раз низенькую дверку в цоколе. Поскольку там висел замок, любопытная гостья ограничилась тем, что посмотрела в узкую щель между досок, но не увидела ничего, кроме пары старых корзин. Однако отсутствие сколько-нибудь значительных массивов паутины и более-менее чистый пол указывали на то, что кладовочкой пользуются регулярно.

Она глубоко втянула носом воздух. Отчётливо пахло вином и пряностями. Насколько успела узнать беглая преступница, именно эти товары облагались наибольшими пошлинами и поэтому пользовались особым спросом у контрабандистов. Вывод о том, что Птаний действительно занимается ещё какими-то махинациями помимо содержания публичного дома, получил дополнительное подтверждение.

Вернувшись на мраморную скамейку и глянув на солнышко, Ника с удивлением обнаружила, что прошло уже более двух часов с тех пор, как она пришла в этот крошечный садик.

Становилось жарко. С перетянутой тканью грудью и в жилете из плотного материала девушка а раздражением ощутила, что начинает покрываться липким, противным потом.

Перебравшись в тень кипариса, она уселась прямо на не успевшие остыть камни дорожки и в который раз задумалась, терзаемая всё теми же вопросами.

Правильно ли она поступила, доверив свою судьбу Вилиту? Не следовало ли ей всё же отправиться вместе с Декаром в Либрию?

И хотя попаданка прекрасно осознавала всю бессмысленность таких переживаний, подобного рода приступы самобичевания время от времени терзали её душу, и Нике с трудом удавалось их заглушать.

Увещевания, воззвания к здравому смыслу и рассуждения о том, что сделанного не воротишь, как правило, помогало слабо. Лучше всего занять мозг чем-то другим. И тут девушка вспомнила, что обещала Декару связаться со своими родственниками. Такой пройдоха, как Птаний, наверняка найдёт способ незаметно передать письмо регистору Трениума или даже самому сенатору Кассу Юлису Митрору. Вот только как получить ответ, не подставив под неприятности милейшего владельца публичного дома и его людей?