Вдова поневоле - Хейер Джорджетт. Страница 32

– Я боялся, что это может только усилить вашу неприязнь к Хайнунсу, – объяснил его светлость.

Миссис Чевиот без особого успеха попыталась взять себя в руки.

– Так я и поверила, что вы этого боялись, – с сарказмом произнесла она. – Конечно, для полного комфорта мне не хватало только потайного хода. Лорд Карлион улыбнулся.

– У вас в самом деле есть основания сердиться на меня, – согласился он. – Прошу меня простить! По вашей реакции я догадался, что лестница вовсе не закрыта, как я думал?

– Конечно, не закрыта! Самые отчаянные головорезы в любое время, когда им заблагорассудится, пользуются этой ужасной лестницей.

– А вот это уже совершенно напрасно, – невозмутимо произнес Эдуард Карлион. – Если вы еще не заколотили ее, то, полагаю, необходимо немедленно сделать это.

– Вы меня смешите, милорд! Я и не рассчитывала встретить у вас такую поддержку и понимание! Уверяю, если бы я не позволила себе поддаться уговорам вашего брата, лестница была бы крепко-накрепко заколочена еще вчера и он бы не лежал сейчас здесь с рукой на перевязи! Ники, я вас прошу, суньте руку обратно! Доктор Гринло велел вам держать руку в покое. Надеюсь, вы еще не забыли, что он вам говорил?

– О! То, что велел доктор, не имеет никакого значения, кузина!.. Нед, я убежден, что ты на моем месте тоже не стал бы заколачивать потайную лестницу. Чем больше я думал об этом деле, тем вернее мне казалось, что у этого типа… я имею в виду Де Кастре, если это на самом деле был он… была какая-то таинственная причина приходить в дом ночью. Я доказал кузине Элинор, что мы должны найти эту причину, и пообещал провести ночь в маленькой комнатушке, в которой и находился стенной шкаф с потайным люком, на тот случай, если этот тип решит предпринять еще одну попытку проникнуть в дом. – Эдуард Карлион кивнул. – Если говорить правду, – признался Ники, – то я и сам в это не очень верил…

– Вы не очень верили в возвращение ночного гостя, а я совершенно не верила! – не дала договорить юноше Элинор. – Ну как мне еще убедить вас, сэр, что никакая сила на земле не заставила бы меня разрешить Ники остаться в этой комнате, если бы я имела хоть малейшее представление, чем все это может закончиться. Если бы вы знали, как сильно я расстроилась! Вы можете на меня сердиться, я ничуть не обижусь!

– Моя дорогая мадам, как я могу сердиться на вас?

– Нед, я знаю, что все пошло не так, как нужно, но ведь я поступил правильно, когда не стал заколачивать лестницу? – потребовал Ники ответа у старшего брата.

– Совершенно правильно! Насколько я понял, ваш ночной гость на самом деле вернулся в Хайнунс?

– Да, вернулся! Я тайком прокрался за ним по лестнице на первый этаж. Знаешь, я впервые сталкиваюсь с такими первоклассными приключениями! Трудно поверить, но если бы меня временно не отчислили из Оксфорда, я бы ничего не знал. Вот уж никогда не думал, будто из этого получится что-нибудь стоящее! Ну и дела…

– Совершенно замечательный пример провидения, – согласился Эдуард Карлион. – Ну, а теперь расскажи мне, как дело дошло до стрельбы?

– О, это самая печальная часть всей истории! Этот тип направлялся в библиотеку. Я спустился вслед за ним на первый этаж, когда он неожиданно остановился и оглянулся. Я быстро сделал шаг назад, чтобы он меня не увидел, наткнулся на эти идиотские доспехи, которые кузине Элинор зачем-то понадобилось держать у самой лестницы, и с грохотом полетел на пол вместе с ними!

– Я тут ни при чем! – с негодованием отмела обвинения юного мистера Карлиона Элинор. – Когда я приехала в Хайнунс, они уже стояли там!

– Ну, тогда я не знаю, как они там очутились, по-моему, вам следовало бы переставить их в более подходящее место. Все шло, как по маслу, если бы не эти проклятые доспехи! Они все и испортили! У меня был твой пистолет с перламутровой рукояткой, Нед. Я громко велел этому типу не двигаться, пригрозив, что навел на него пистолет, а он взял да и выстрелил в меня, прежде чем я мог сообразить, что к чему. Так я опять очутился на полу! Не долго думая, я тоже выстрелил и разбил фонарь, с которым он пришел, но не думаю, что моя пуля попала в него, поскольку он открыл входную дверь и был таков, прежде чем кто-нибудь пришел ко мне на помощь. Но самое плохое заключается в том, что я до сих пор не знаю, кто он и зачем приходил. Знаешь, чего я сейчас больше всего боюсь? Раз он теперь знает, что его видели, он может больше не прийти в Хайнунс. Выходит, я все испортил!

– Да, очень жаль, что он обнаружил твое присутствие, – согласился лорд Карлион. – Однако я не вижу смысла печалиться о том, чего сейчас не исправить! Все это очень интересно, Ники.

– Еще как интересно! По-моему, вам все это кажется довольно забавным, – вставила Элинор.

Его светлость задумчиво посмотрел на миссис Чевиот, но ничего не сказал.

– Ну и что ты думаешь, Нед? – взволнованно поинтересовался Ники.

– Жалею, что Джону пришлось уехать в Лондон, – неожиданно ответил Карлион. – Ничего! Он вернется послезавтра!

– При чем тут Джон? – удивился Ники. – Хотелось бы мне знать, чем Джон может помочь в этом деле?

– Джон рассказал мне одну историю, которая, по моему мнению, имеет самое прямое отношение к этим чрезвычайным событиям.

Лицо Ники радостно загорелось.

– О Нед, ты думаешь… По-твоему, возможно, будто… Знаешь, сегодня утром я высказал кузине Элинор свое мнение. Мне кажется, этот тип один из тайных агентов Бони. Но когда ты сказал, что это может быть Де Кастре, я усомнился в своей теории! Мне кажется, что это невероятно!

– Мысль о том, что Луи Де Кастре может оказаться тайным агентом Бонапарта, конечно, довольно неожиданна. И тем не менее, по-моему, за последние годы немало отпрысков самых благородных эмигрантских семей перешли на сторону Бони.

– Какой кошмар! – заявила мисс Бекклс, печально покачивая головой. – Как жаль их бедных родителей! Боюсь, вы правы. Молодые люди сейчас так часто проявляют полную беспечность и совершают самые неосмотрительные поступки.

– Нет, этого не может быть! – покачала головой миссис Чевиот. – В прошлом я была знакома с несколькими семьями французских эмигрантов. Если бы они сейчас услышали вас, то наверняка оскорбились бы!

– Я не сомневаюсь, что у старших представителей этих семей мысль о шпионстве в пользу Бонапарта на самом деле может вызвать негодование, мадам, но у меня еще меньше сомнений в том, что блестящая карьера Бонапарта и созданное им государство возродили чувство национальной гордости в груди не одного молодого француза! И я не вижу в этом ничего удивительного! В Англии этих молодых людей ожидает не очень радужное будущее. Да и перспектива получить в короли Бурбона едва ли может вызвать у них особый энтузиазм, особенно когда вспоминаешь окружение этого человека. Но конечно, все это только мои догадки!

Ники, который сидел с нахмуренными бровями, сказал:

– Все это очень хорошо, Нед, но что могло связывать Эустаза с тайным французским агентом? Как ни крути, а умный человек никогда бы не связался с Чевиотом.

– Да, все, кто знали нашего кузена, согласились бы, что из него едва ли получится надежный тайный агент, – кивнул Эдуард Карлион. Потом его светлость нахмурился и посмотрел на крышку своей табакерки. – Однако должен признаться, я нередко задавал себе вопрос: откуда Эустаз берет деньги, чтобы оплачивать свои довольно дорогие удовольствия? Связь с Де Кастре может быть ответом на этот вопрос.

– Тайный агент Бонапарта! – потрясение воскликнула миссис Чевиот. – Мне казалось, я уже знаю самое худшее о своем покойном муженьке, но судя по всему, я ошибалась.

– На мой взгляд, – заметил Карлион, – скорее всего мистер Чевиот был посредником.

– Ну и что, раз посредник? По-моему, от этого он не становится ни капельки лучше!

– Вы правы. Это даже делает его намного хуже!

– Какой же вы однако ужасный человек! – не выдержала Элинор.

– Тише, любовь моя! – негромко упрекнула мисс Бекклс свою бывшую ученицу. – Настоящие леди должны всегда держать себя в руках и никогда не говорить грубости. У его светлости такая несдержанность может вызвать удивление.