Вдова поневоле - Хейер Джорджетт. Страница 39

– Согласен, это странно, но… человек, которому на все наплевать, кроме правильно повязанного галстука и нужного сорта табака!..

– Ах!.. – задумчиво протянул Карлион. – К твоему сведению, я мог бы вспомнить как минимум три случая из прошлого, когда Фрэнсис Чевиот показывал недюжинный ум. Я бы, мой дорогой Джон, никогда не стал недооценивать его как противника. Мне известно, что он становился совершенно безжалостным, когда ставил перед собой какую-нибудь цель и стремился к ней.

– С трудом могу в это поверить! Конечно, тебе виднее, ведь ты знаешь Фрэнсиса лучше меня. Я не выношу этого типа…

– Я его тоже не выношу, – кивнул Карлион. – Кажется, ты мне рассказывал, будто Фрэнсис Чевиот проигрывает за карточным столом большие суммы?

– Да, рассказывал. Он любит играть на чертовски высокие ставки… хотя необходимо быть справедливым даже по отношению к Фрэнсису Чевиоту. Не забывай, он унаследовал состояние матери! Естественно, я не собираюсь утверждать, что оно достаточно для… Нет, все бесполезно, Нед.

– Ты абсолютно прав. Мы опять можем сделать поспешные выводы. Давай лучше пойдем и поприветствуем нашего гостя.

Братья перешли в Алый салон. Дворецкий ставил на стол графины, а лорд Бедлингтон беспокойно переминался с ноги на ногу у камина. Он направился навстречу Карлионам со взволнованными словами:

– Карлион, что произошло? Я немедленно приехал в Сассекс… Я впервые в жизни испытал такое ужасное потрясение! Должен заметить, мне показалось странным, что вы не сообщили мне немедленно о смерти Эустаза! О, как поживаете, Джон?

– Я заезжал к вам домой, когда был в городе, но, к сожалению, не застал вас, – ответил Эдуард Карлион, пожимая руку лорду Бедлингтону. – Поэтому написал вам письмо, которое, как мне кажется, вам принесут не раньше, чем завтра. Будьте добры, объясните, как вы узнали о смерти Эустаза?

Бедлингтон растерянно посмотрел на хозяина Холла круглыми голубыми глазами и после продолжительной паузы ответил напряженным голосом:

– Кто знает, как путешествуют печальные новости?

– Я-то уж точно не знаю! От кого вы узнали о смерти Эустаза, сэр?

– Лакей моего бедного племянника рассказал о смерти Эустаза моему камердинеру. Сейчас о смерти Эустаза, наверное, знает весь город! Но как это произошло? Какой несчастный случай произошел с Эустазом? До меня дошли слухи о какой-то ссоре в гостинице, и я приехал к вам за правдой.

– Вы все узнаете. Но, поверьте, мне настолько же трудно рассказать правду, насколько тяжело вам будет ее выслушать. Эустаз погиб от руки моего брата Ники.

– Карлион! – в ужасе воскликнул лорд Бедлингтон. Он непроизвольно сделал шаг назад и схватился за спинку стула, чтобы устоять на ногах. – О Боже милостивый, неужели дело дошло до этого?

– Какое еще дело и до чего дошло? – моментально вспылил Джон.

Подвергнувшись такой горячей атаке, его светлость решил найти убежище в носовом платке, который он приложил к лицу. Через несколько секунд лорд Бедлингтон заявил дрожащим голосом, что никогда бы не поверил такому.

– Чему бы не поверили? – настаивал Джон, безжалостно применяя тактику прямых вопросов.

– Джон, помолчи, пожалуйста! – строго одернул брата Эдуард Карлион. – Прошу вас, садитесь, сэр. Думаю, нет нужды говорить вам, что все это оказалось чистейшей случайностью. Если бы удача оказалась на стороне Эустаза, то погиб бы Ники. Только тогда, можете мне поверить, это было бы самым настоящим убийством.

– Вы всегда несправедливо относились к бедному мальчику! Я прекрасно понимаю, что вы будете защищать родного братца.

– Конечно, вы можете все понимать, но, к счастью, в данном случае дело основывается не только и не столько на моих словах. Если короче, Бедлингтон, то Эустаз, как всегда, был пьян и в этом состоянии совершил глупость, спровоцировав Ники на ссору. Ники пришлось сбить его с ног. Тогда ваш племянник схватил кухонный нож и попытался убить Ники. В завязавшейся борьбе мой брат хотел выхватить нож у мистера Чевиота. Ваш племянник, скорее всего, споткнулся и упал прямо на нож. Эустаз умер несколькими часами позже. Я сожалею о случившемся, как и все остальные, но не могу согласиться с мнением, что Ники виноват в смерти Эустаза.

– И никто не согласен с этим! – не преминул вставить Джон.

Лорда Бедлингтона, судя по всему, переполняли чувства. Он только застонал и закрыл лицо платком. Карлион налил стакан вина и отнес старику.

– Ну хватит, сэр! Я ценю вашу заботу о племяннике, но если откровенно, то не могу избавиться от мысли, что эта смерть предотвратила грандиозный скандал, в котором мы все могли оказаться замешанными благодаря Эустазу. Так что и вы, и мы можем считать, что нам повезло.

Бедлингтон показался из-за платка и осведомился дрожащим голосом:

– Что вы имеете в виду? Несколько глупых и вызывающих поступков… самые обычные шалости, присущие молодости… к тому же Эустаз рос под вашим опекунством… но я больше не стану об этом говорить… Вам лучше всех известно, насколько велика ваша вина в прегрешениях и ошибках бедного мальчика.

– Ну, это уж слишком! – вновь не выдержал Джон Карлион, сильно краснея.

– Джон, ты только сделаешь еще хуже… Неужели вы не догадывались, сэр, что эти прегрешения могут перейти ту черту, после которой даже вы не могли бы его простить?

Лорд Бедлингтон покраснел.

– Это наглая клевета! Вы всегда с неприязнью относились к Эустазу! Я не намерен вас слушать! Понятия не имею, к чему вы клоните, но сын моего брата… Нет, нет, я не буду вас слушать!

Эдуард Карлион слегка поклонился и принялся молча ждать, пока Бедлингтон пил из стакана вино маленькими глотками. Судя по всему, вино слегка успокоило гостя. Его светлость позволил Джону вновь наполнить свой стакан и неожиданно спросил:

– Как мог Эустаз жениться на той молодой женщине, которую я нашел в Хайнунсе? Да, я уже побывал в Хайнунсе и никогда в жизни не был более растерян. Кто она и как такое могло произойти? Я не понимаю, почему Эустаз не предупредил меня.

– Ваш племянник женился на дочери Рочдейла из Фелден-холла, – ответил Карлион.

Бедлингтон пристально уставился на него голубыми глазами.

– Что? Тот самый Рочдейл, который застрелился и оставил вдову с дочерью без гроша?

Карлион вновь поклонился.

– Ну и ну… – протянул лорд Бедлингтон, надув губы. – Если это так, то тогда мне понятно, почему он не стал мне о ней рассказывать. Такой брак мог вызвать у меня только осуждение, и я бы сделал все возможное, чтобы расстроить его. Ну прямо, как в сказке!.. И вы помогли им жениться? Даже не знаю, что и сказать. Миссис Чевиот заявила мне, будто Эустаз оставил все ей.

Эдуард Карлион поклонился в третий раз.

– Ну просто замечательно! – пробурчал Бедлингтон, печально качая головой. – Вы странный человек, Карлион. Никто не может объяснить или предсказать ваши поступки!

– Вы мне льстите, сэр. Если бы вам удалось убедить себя в том, что я никогда не хотел унаследовать Хайнунс, вы бы не нашли меня таким загадочным.

– Карлион, должен признать, я неправильно оценил вас! – вздохнул лорд Бедлингтон. – Но эта трагедия ужасно меня расстроила, и я не знаю, что говорю!

– Ваше горе вполне естественно, – согласился Эдуард Карлион. – Наверное, вам сейчас хочется остаться одному. Позвольте мне проводить вас в комнаты, которые я велел приготовить для вас. Ужин будет накрыт через час.

– Вы очень добры. Не стану скрывать, я был бы рад сейчас поразмышлять в одиночестве, – кивнул Бедлингтон, со стоном поднялся и немедленно последовал за хозяином к двери.

Джон остался в салоне, с некоторым нетерпением ожидая возвращения брата. Карлион присоединился к нему нескоро. Войдя в салон, он сказал:

– Джон, ты ничуть не умнее Ники! Неужели необходимо с такой яростью защищать меня?

– Не обращай внимания, – ответил Джон. – Я никогда не выносил и сейчас не выношу уверток и увиливаний Бедлингтона. Что ты о нем думаешь?

– Практически ничего.

– Честное слово, я не поверил твоим словам, но готов поклясться, Бедлингтон страшно растерян. Меня удивило то, что ты ему намекнул о своих подозрениях.