Гречишный мёд (СИ) - Гринвэлл Ольга. Страница 28

— С руками у меня ничего не получается, ба. Не знаю что делать. Уже все книги вдоль и поперёк перечитала.

Бабушка только развела руками.

— Время покажет. Продолжай ему травки свои заваривать. Уж больно они на мальчонку хорошо действуют. Ему сейчас лучше не думать о том, что с ним случилось.

— Ба, — я покраснела. — Это не настойки. Я поставила заговор на забвение.

Бабушка покачала головой.

— Осторожней, Ульяна. Так он все на свете забудет. Ох, девка...

Опустив глаза, я еле сдержала улыбку. Пусть забудет пока. Максиму сейчас нужны положительные эмоции. И часть этих эмоций — я.

Игорь на всей скорости мчался по шоссе, сам не зная куда. В эти минуты ему было все равно нарушает ли он правила, попадёт ли в аварию или собьёт кого-нибудь. Его девушку увели из-под носа. И кто? Человек, с которым он никогда не будет спорить, от которого он зависим — его отец! А она?! Продажная шлюшка! Чем мог обольстить ее почти незнакомый мужчина в годах как ни деньгами? Сколько же их надо? Неужели он мало давал ей всего — покупал самые дорогие шмотки, водил в элитные рестораны, даже собрался жениться!

Игорь сжал кулаки, стукнул по рулю. Машина вильнула. Нет, он не собирается гибнуть на дороге. Назло ей, назло им.

При мысли о предстоящей ссылке на другой материк Игорь еле сдержал стон. Там скукота, некрасивые бабы и ужасная жрачка.

Парень обнаружил, что находится далеко за городом. Вокруг какие-то заснеженные поля, неподалёку лесополоса. Дорога покрыта грязноватым снегом с небольшими прогалинами. Игорь остановил свою «Ауди», сидел, тупо глядя вникуда сквозь быстро покрывавшееся снегом ветровое стекло — начиналась метель, уже темнело. Обратно ехать совершенно не хотелось. Найти бы какое пристанище, придорожный мотель, и заночевать там в обнимку с бутылкой водяры.

Ему о многом надо поразмыслить, в том числе и о том, как он будет мстить. Ей, этой суке.

Парень накинул капюшон своего красного пуховика и вышел из машины. Холодный ветер опалил его лицо, Игорь аж задохнулся. Он чувствовал себя несчастным. Хотелось плакать от отчаяния, злости и безысходности.

 Марина щёлкнула замочком сумочки — проверила, взяла ли проездной. Наверняка опять опоздает на работу и придётся слушать нотации от Арсена Мхитаряна. Как же ей хотелось послать его и весь его бизнес на три буквы! Проснуться в один день богатой, ни в чем не нуждающейся и беззаботной.

Девушка ещё раз глянула на безымянный палец левой руки, где сверкал огромный прозрачный камень. Поднесла ко рту и подышала на него. Неужели настоящий? Значит, этот старикан не смеялся?

От неожиданного звонка в дверь Марина вздрогнула. Кто бы это мог быть? Только не Игорь, не сейчас. А вдруг Максим зачем-то пожаловал? Девушка, раздумывая, стояла посередине комнаты, но когда нетерпеливо прозвонил второй звонок, решилась. Открыла дверь, не снимая цепочку. На пороге стояли два здоровых мужчины и женщина в строгом костюме.

— Вы Марина?

Девушка только и смогла что кивнуть.

— Виктор Игнатьевич Круглов прислал меня, чтобы я помогла вам собрать необходимые вещи.

— Вещи?

Женщина таким же строгим и холодным голосом ответила.

— Да.

Марина сняла цепочку и распахнула дверь.

— Проходите. — Кивнула на мужчин, оставшихся стоять на месте: — А это кто такие?

— Ваша личная охрана.

— Ваша... моя... что?

Ей захотелось куда-нибудь сесть. Неужели мысли материальны?

Тем временем женщина прошла в комнату. Слегка брезгливо сморщив свой аккуратненький носик, осмотрелась и развернула огромный прозрачный пакет.

—Так что мы берём?

Марине хотелось взять все свои вещи и туфли тоже, но она быстро сообразила, что у неё в ближайшее время будет куча самых модных и дорогих шмоток от крутых дизайнеров. Покачала головой.

Пройдя к шкафу, не глядя бросила пару кофточек, нижнее белье, пижаму. Да, и косметику. Не будет же она ходить чушкой и ждать, пока барин соизволит приобрести для неё новую.

Женщина двигалась словно робот, все также держа перед собой пакет с одеждой. Марина обернулась к ней.

— Все. Мне ничего отсюда больше не надо.

Та опять кивнула. Девушка возликовала. Она больше никогда не увидит своего шефа и работу, за которую получает жалкие гроши. А завтра... завтра начнётся новый день, в котором она проснётся на шикарной кровати, и чашка хорошего кофе уже будет ждать ее. И не будет больше никаких тревог и забот.

Мечты иногда сбываются.

— Ульянушка, отвези-ка ты меня к Макаровне… — Я удивлённо подняла брови, оторвавшись от завтрака. — Сын у неё в Ивдель едет, а мне надобно туда на пару-тройку деньков.

— Зачем, ба?

Я с тревогой посмотрела на бабу Шуру. Она ведь просто так никогда никуда не ездит.

— Дело у меня очень срочное… — Так как я, не отрываясь, продолжала смотреть на неё, то она, вздохнув, пояснила: — Ведьма там одна живет, сильная. У нас с ней вражда раньше была, а сейчас настало время примирения. Помрет она того гляди.

Я кивнула, прекрасно понимая, что это очень важное мероприятие, в уме прокручивая ситуацию: мне надо ходить в школу, Максим будет один. Справится ли он без присмотра, справлюсь ли я без бабушки? Хотя о чем я? Я ведь целую неделю ухаживала за этим парнем без чьей либо помощи.

— Как долго ты собираешься там быть, бабуль?

Она тяжело вздохнула.

— Дня три, Улечка, максимум неделю.

— Хорошо, ба, — я встала из-за стола и принялась убирать посуду, пытаясь занять внезапно задрожавшие руки.

Старалась отвлечься на посторонние вещи — бабушка всегда угадывала, о чем я думаю. А думала я о парне, который сейчас лежал за тонкой стенкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс лежал с открытыми глазами. Похоже, старуха уехала, и он в доме один. Было так тихо, что парень мог слышать мурчание кота в соседней комнате. То и дело поскрипывали половицы, словно по ним кто-то прохаживался. Занавески были закрыты, но сквозь небольшую прореху он видел белизну снега. Как же надоело лежать плашмя дни напролёт. Тело ломило от нехватки движений. Спать тоже уже было невмоготу. Да он и не привык к такому времяпрепровождению. 

Попробовал приподняться — получилось. Конечно, ещё болело плечо и грудина, но уже не было той невыносимо-острой боли.

Максим откинул одеяло и встал с кровати. Было так непривычно стоять — колени подгибались, грозясь надломиться. Осмотрелся в поисках хоть какой-нибудь одежды. Его постиранные вещи аккуратной стопкой лежали на стуле около двери. С грехом пополам натянул на себя боксёры, затем спортивные штаны. Взглядом поймал своё отражение в старом, потемневшем от времени зеркале и замер. На левой стороне груди чуть ниже ключицы темнело уродливое фиолетовое пятно. Он дотронулся до него, но ничего не ощутил — никак не мог привыкнуть, что пальцы ничего не чувствовали. Чертыхнулся. Чуть ниже ключицы красовалась наполовину зарубцевавшаяся рана, и ещё одна — на плече. Их края были ровными и чистыми, словно его ранение произошло не несколько дней назад, а уже давно. Невероятно! Максим разглядывал себя в зеркале и не мог поверить.

Приоткрыв дверь, шагнул в гостиную. Ух, ничего себе — настоящее ведьминское гнездо! К потолку подвешены какие-то сухие веники из трав, на печи стоит огромный глиняный горшок — точь-в-точь как в сказках. Большой полосатый кот подозрительно поглядывал на воледшего. Не хватало только летучих мышей и засушенных лягушек.

 Он заглянул в одну из комнат. Просунув в проем двери голову, понял, что эта скромная чистая спаленка принадлежит бабке. Кровать была аккуратно застелена гобеленовым покрывалом, три подушки, водруженные друг на друга, накрыты кисеёй. Очень аскетичная комната. Макс затворил дверь и проследовал дальше. Услышал звук подъехавшего у дому снегоката, и буквально через минуту дверь отворилась, и внутрь с веселым лаем вбежала рыжая лохматая псина. Парень узнал ее — та самая, что проводила с ним дни и ночи напролёт.