Тень разрастается (СИ) - Крейн Антонина. Страница 79

Плюс с таким маневром недалеко было и до дестабилизации экологической обстановки. А этого нам не простили бы ни Шептуны, ни сам лес — в силу внешних обстоятельств молчаливый, но очень суровый Смаховый лес, о чем вчера мне напомнила госпожа Эрика из Башни магов.

— Давай на этом остановимся, — наконец, сказал Полынь и присел на какое-то замшелое бревно на тихой лесной полянке. Бревно, увы, оказалось ненадежным седалищем. Прогнившее, оно обреченно ввалилось внутрь под весом куратора, зажав Внемлющего в тисках, как, бывает, детские качельки на площадке сжимают некстати польстившегося на них взрослого.

Полынь не потерял чувство собственного достоинства. Изобразив, что все нормально, и древесная труха, поглотившая его таз — это в порядке вещей, он ровным голосом продолжил:

— В конце концов, твоя знакомая была права — Шолох — эффективное государство. Я напишу пару записок кому надо, и, думаю, наших членистоногих друзей быстро добьют.

«Это если они вообще на кого-то покусятся, — подумала я, — А не променяют, по-дезертирски, службу Зверю на мир и покой Лесного королевства. Свежий воздух, пикнички, все дела».

Полынь продолжил:

— Я предлагаю сейчас отправиться по домам. А утром со свежими силами возьмемся за основную проблему — как закрыть портал.

Оценивающе посмотрев на куратора, застрявшего в бревне, как пробка в бутылке, я лишь зевнула и опустилась прямо на зеленую поросль полянки. Подумала с мгновенье, оценивая температуру земли, и завалилась набок, как на пляже.

Было четыре часа утра, июнь. Где-то там, вдалеке, уже занимался рассвет — но до нас доходили лишь косвенные его признаки.

В извилистых морщинах дубов разгорались угли вновь потревоженного солнечного костра. На кронах деревьев, шумящих далеко вверху, появился розоватый отсвет, дрожащий в крупных, мясистых листьях. Потаенные уголки поляны нет-нет, да блистали свежей росой, набухшей от собственной важности.

— Согласна, — безропотно кивнула я, вновь чуть не вывихивая челюсть зевком. Двое суток без сна уже… Все серьезно.

— Утром я запрошу в ведомственном Архиве информацию о порталах — там мне помогут. Архивариусы поголовно ставили «против» меня в споре о моем генеральстве, так что я, считая, подарил им кучу денег… Да, точно помогут, — Полынь продолжал рассуждать вслух. — Ты же отправляйся в Башню магов. Господина Дахху припряжем к более подробному допросу маньяка по теме.

— А Королю, — я зевнула, — Не будем говорить о случившемся?

Полынь затряс головой:

— Нет. Иначе нас ждет новый цикл взаимного непонимания. Я не люблю самодеятельность, но в нынешних обстоятельствах логичнее действовать своими силами. В нашей команде есть бывший хранитель, друг бокки-с-фонарями, ученица Карланона и я — как минимум. Это хороший расклад в борьбе с преступностью, выходящей за рамки нормальной лайонассинской.

После этих слов Полынь оценил собственное незавидное положение, вздохнул и, оттолкнувшись руками от бревна, попробовал подтянуться вверх, вынырнуть из коварной гнили. Вместо этого руки тоже утопли.

— Да уж, куда там королю и всей госсистеме до нашей непобедимой компашки… — фыркнула-зевнула я.

Полынь насупился, покрутился туда-сюда, и, сдавшись, Прыгнул, мгновением спустя материализовавшись подле меня.

— Кстати, рекомендую тебе больше времени уделять магическому искусству, — строго кивнул он. — И я хочу, чтобы ты научила карловой магии меня.

— Ухху… — ответила я в стиле Мараха.

Я честно силилась держать глаза открытыми. Получалось не очень.

— Ты что, засыпаешь? — куратор вскинул острые брови.

— Ухху…

— Тоже мне, героиня, — фыркнул он, и, крепко схватив меня за плечи, Прыгнул вновь.

Сквозь шелковую дымку неотвратимо подступающих снов я увидела, что мы оказались у меня в Мшистом квартале. В библиотеке второго этажа, на старом добром тапчанчике.

— Спи, чудовище, — Полынь снова взъерошил мои и без того лохматые волосы. — Наша служба доставки на дом желает тебе приятных слов.

— Что, как в тот раз, биоматериал для сигнализации собираешь? Вырвал волосок на заклятье?… — попробовала отшутиться я, но я, кажется, не договорила фразу.

А может, даже и не начала.

— Так-так-так! — бодрый голос Кадии не предвещал ничего хорошего.

А еще в нем проскользнула такая нотка — хитрая, предвкушающая и чуть стыдливая, — какую я с недавних пор научилась вычленять в эмоциональной палитре подружки.

Поняв, что сейчас будет, я успела скатиться с тапчанчика за мгновение до того, как Кадия в своей излюбленной манере вылила туда стакан ледяной воды.

— Ты ж моя хорошая! — умилилась эта белобрысая поганка. — А теперь посмотрим, как обстоит с реакцией у него… — азартно протянула стражница.

— У кого у него? — открыла глаза я.

На дедовском кресле-качалке, поскрипывающем у окна, возлежал спиной к нам Полынь, почему-то накрытый моей летягой вместо пледа.

— Кадия, я давно не сплю. Просто жду ответов на свои ташени. А если б и спал, то меня все равно разбудили бы твои шаги. В корпусе Ходящих мы часто шутили, что стражникам делают металлические набойки специально для удобства скрывающихся преступников, — Ловчий перевернулся на другой бок и у него в руках мы углядели крохотную чашечку для кофе.

Батальон из таких чашечек уже много лет пылится у меня в кухонном серванте, и я никогда не знаю, куда их применить. Пить из таких, на мой взгляд, абсолютно бессмысленно — даже на один нормальный глоток объема не хватает. Ну, если ты только не любитель черного, смолистого, мерзкого варева объемом тридцать миллилитров, которое некоторые мазохисты почему-то считают единственной возможной ипостасью кофе.

— С каких это пор твой куратор ведет себя тут, как дома? — возмутилась Кадия, от чьего взора так же не укрылась симптоматичная чашечка.

— Что б я знала… — я заворчала. — Видимо, это ты ему успела подать пример! — добавила я, углядев, что, несмотря на действительно наличествующие ведомственные сапоги, голова Кадии укутана тюрбаном из полотенца. Моего полотенца. — Ты что, у меня голову мыла?

— Ага, — весело кивнула Кад. — По твоей вине, кстати говоря. Ты зачем на меня вчера этих гавриков сбросила?

— Каких гавриков?

— Мела и рыбьеголового. Вот это был сюрприз, скажу я тебе! Выхожу из департамента, а тут такая делегация. Стоят у главного входа, права вовсю качают. Гномов вокруг уже собралось видимо-невидимо, опять мою честь принялись защищать, не разобравшись, что к чему. Какую-то не такую Мел себе позволил шутку… Что-то там про то, что он заморский герцог, приехал меня спасать от злобных бородатых старикашек. Старикашки, как водится, принялись ему доказывать, что меня очень любят, и что, прежде чем меня звать, хотят проверить, насколько качественно заморский князь умеет сгибаться в загогулины, якобы для меня это важный показатель. Ну, думаю, ща Кеса-то и побьют: но он стоит посреди толпы, сияет, и загар такой красивый, прям завидую. Ну и лодочник рядом, как вестник смерти в своем плаще. И обоих, кажется, уже исподтишка привязывают к переносной гномьей дыбе… А Мел так же исподтишка вытаскивает у них из голенищ припрятанные кинжалы. В общем, я еле разрулила.

Живо представив картину, я содрогнулась. Мел и гномы! Нашла коса на камень.

— А при чем тут полотенце на голове?

— Я так поняла, что чуваков надо было где-то разместить. А куда я их дену? Повела к себе. Тайком от родителей и прислуги поселила в дальней гостевой комнате. Наслушалась баек от Мела, привыкла — хотя не сразу — к физиономии лодочника… Ну и пошла к себе в летний флигель. Через полчаса вдруг все поместье на уши встает! «Что за фигня?» — думаю. Иду в особняк. А там служанки бегают, вопят, за головы хватаются. Я испугалась, что они со Шлэйлой в коридоре столкнулись, или Мел кого-то не того за попу ущипнул… Но нет. Оказалось, Шлэйла решил принять ванную. И сквозь трубы к нам — тадам! — приплыла со всего Шолоха рыба, приветствовать своего друга. Забилась по всей длине канализации. Изо всех раковин полезла — я не шучу! Шлэйла в шоке и депрессии — рыбы-то сдохли, Мел в шоке и хохочет, весь особняк в шоке — домашним совсем плохо, они причины не понимают. В общем, мы вызвали Мастеров Бегущей Воды из Лесного Ведомства, но они только сегодня в одиннадцать придут. Папочка там какой-то не такой закон против них инициировал на днях, вот и мстят помаленьку, как могут… А я хотела перед работой голову помыть, поэтому и пришла к тебе, — и Кадия улыбнулась широко-широко.