Голос камней (СИ) - Шихов Александр. Страница 17

— Стоять! Кто идет?

— Просто прохожие, господин… — голос Торчеса звучал довольно испуганно.

— Тарви, посмотри!

Пламя факела едва не обожгло лицо Дарси, когда стражник махнул головней перед путниками.

— Все в норме, ханд. Мне кажется…

— Кажется… — тяжеловесный лейтенант сплюнул себе под ноги, — Это не…

Вдалеке раздался новый истошный визг.

— Ах, шарх! Ладно, пускай проходят. Вперед!

Отряд двинулся прочь по извилистой дороге.

— Одержимые… Третий раз за неделю. Пойдем быстрей.

Торчес зашагал в противоположную сторону от той, в которую пошли стражники.

— Я думаю, нам надо идти за ними, Торч, через два квартала свернем и выйдем напрямую к бараку.

Торчес остановился в нерешительности, потом пожал плечами.

— В конце концов, они должны нас защищать, так? — коротышка нервозно улыбнулся и практически побежал вслед за удаляющимся пятном света.

Какое-то время они двигались в молчании. Затем Дабс неожиданно подал голос.

— Послушай, Торчес.

— Да? — толстяк даже вздрогнул от неожиданности.

— Ты говорил… В общем, у меня есть один вопрос. Эээ… Советники — они… — Дарси замолчал, подбирая правильное слово.

— Ну?

— Ну, они же старые…

— Старые маразматики? Ты это хотел сказать? — глаза надсмотрщика блеснули в темноте.

— Я не говорил этого… Я только… — Дариану показалось, что он угодил прямиком в ловушку, но Торч лишь хохотнул.

— А это и не обязательно говорить. Все очевидно: наши Советники — древние развалины, которых давно пора отправить в отставку. Здесь нечего стесняться, — в голосе надсмотрщика появились визгливо-истеричные нотки. По всей видимости, толстяк был изрядно напуган, и не слишком хорошо себя контролировал.

— Но тогда, почему они до сих пор у власти?

— Потому что они не уходят. Это же очевидно, парень. И не уйдут, пока старость или кто-то другой не заставят их это сделать. Мир политики — это мир больших игр, Дабс. Он очень хрупок и сложен. Одна перестановка влечет за собой сотни непредвиденных изменений. Вчерашние правители теряют все, слабейшие обретают силу. Совет в нынешнем составе существует уже без малого двадцать пять лет, и столько же времени главы городских гильдий и общин живут безбедно. Стабильность, Дабс — вот и вся причина.

— Эта стабильность сильно смахивает на гниение.

— Точно подмечено, парень. Они цепляются за власть из последних сил, но их немощные пальцы не смогут удерживать ее долгое время. К сожалению, или к счастью — я не знаю, но нас ждут перемены, и очень скоро. Ты знаешь, ведь еще несколько лет назад настоящим главой Совета был Кикс — да-да, тот дряхлый пень, которого ты видел сегодня, держал в узде весь город. Понятное дело, никто этого не афишировал, но многие решения даже не доходили до Совета — Кикс принимал их самостоятельно. Затем он вконец состарился, и Седрик занял вакантное место. Правда, новому главе не хватило сил согнуть стариков так, как это сделал его предшественник. Так что именно при Седрике Совет действительно начал работать. Хотя эта форма правления городом оказалась гораздо менее эффективной, чем власть одного человека. То, что при Киксе решалось за пару дней, теперь обсуждают в течение месяца… Но все же город стоит на своем месте, а проблемы постепенно разрешаются, хотя и с чудовищным опозданием, надо признать. Но Седрик… Короче, ты видел. Я не знаю, что это за припадки, но они участились. И если он потеряет власть, за место старшего Советника поборются трое оставшихся. Кто победит — большой вопрос. Я надеюсь, что Эйгер. У него хотя бы хватит ума не натворить бед. У Веера с Вигги на это мозгов точно не найдется: один из них — просто идиот, второй — идиот кровожадный. Однажды этот мясник при мне обсуждал возможность скармливания преступников тварям, — Торч в возмущении рубанул воздух рукой, — Но что еще более вероятно, они расшатают лодку до такой степени, что выпадут из нее. И у нас появятся новые Советники. А кто знает, что взбредет им в голову? В любом случае…

Внезапно заскрипели доски где-то наверху и Торчес умолк на полуслове, напрягшись всем телом. Затем по улице вновь пронеслись испуганные крики, правда теперь это уже были мужские голоса.

— Шарх… — Торч взял себя в руки и перестал мотать головой, высматривая опасность на верхних уровнях домов, — Балки совсем расшатались, одержимые в городе… А Совет бездействует!

Дабс почел за лучшее ничего не отвечать Торчу, и они вновь погрузились в молчание. Под ногами то и дело чавкала грязь, а где-то впереди громко орали люди. В кромешной тьме уже с трудом можно было различить дорогу, и пару раз Дарси едва не растянулся на земле. Судя по возгласам справа от него, коротконогий надсмотрщик испытывал те же проблемы. Дариан первым достиг требуемого перекрестка и свернул, оставив вынужденное преследование стражников. Торч последовал за подчиненным. Пятно света от факелов достигло к этому моменту самого конца длинной улицы. Там метались какие-то фигуры, и раздавались глухие звуки ударов. К общему гвалту примешивался негромкий, но отвратительный вой, от которого бросало в дрожь и холодом пробирало внутренности. Спутники, не сговариваясь, перешли на бег и, спотыкаясь и бранясь, покрыли половину оставшегося расстояния за несколько минут. Лишь когда преследовавшие их истошные крики затихли вдали, носильщики притормозили. Торчес немного успокоился. Его лицо поблескивало от пота в тусклом ночном свете, но походка стала чуть более размеренной. Дарси понимал начальника. Одержимые действовали на людей не хуже тварей, и для этого вовсе не обязательно было находиться посреди темной опустевшей улицы без оружия в руках. Впервые приближение к бараку вызывало у носильщика радость. Новый поворот привел мужчин на искомую улицу. Завидев вдалеке знакомые очертания, надсмотрщик неожиданно обогнал Дабса и остановился перед ним. Выражение лица Торчеса невозможно было рассмотреть, но по интонации было понятно, что коротышка немного смущен:

— Пока мы еще не пришли — последнее, что я должен тебе сказать, — Торч переступил с ноги на ноги, словно собираясь с мыслями, затем его голос стал жестче, — Ты мне нравишься, парень, и я помню, что должен тебе. Но не забывай: у тебя есть всего пять дней на обдумывание. Не глупи! Под этим я понимаю целую кучу всего, и в первую очередь — не болтай, конечно! — Торч сделал небольшую паузу, потом глубоко вздохнул, и добавил извиняющимся тоном, — Думаю, ты понимаешь, о чем я. Ну, что ж… А теперь пойдем, работу завтра никто не отменял.

С этими словами надсмотрщик развернулся и двинулся к воротам барака.

Глава 3 — Сделка

«Не бойся продаться, бойся узнать, что твоя цена недостаточно высока.»

Мудрость Мастеров

библиотека Харенбора

Он стоял на невысоком холме и рассматривал странный мир вокруг себя. Огромные крылья заполнили собой половину неба. Маленькие фигурки сгрудились посреди безжизненной равнины. Повсюду среди низких холмов пролегали глубокие рытвины. Вода ушла из этих мест, оставив лишь грязь на дне пересохших прудов. Некоторые из оборванцев спускались вниз, ползком, словно ящерицы. Они разламывали верхний, затвердевший и потрескавшийся слой грязи на дне котлованов и вкапывались в ил. Десятки тел, извивающихся на дне, скулящих от страха посреди безмолвной равнины. Далеко вверху ветер гнал по оранжево-красному небу рваные перья туч. Но под черными крыльями не чувствовалось ни единого дуновения. Там, куда падала тень от гигантского живого купола, все как будто останавливалось. Но не шевелился и саммонстр, застыв на своем насесте без единого движения. Гигантская шея терялась где-то далеко в небесах, огромные лапы вырастали прямо из земли вдалеке, словно черные горы. По сравнению с гигантом, стены, окаймлявшие равнину, смотрелись игрушечными. Внезапно людская масса, раскиданная по земле, пришла в смятение. Тихие голоса слились в единый шум, наполнивший безжизненное пространство. Словно вторя им, с высоты небес донесся голос исполина. Низкий гул наполнил все вокруг. И толпы людей заметались в ужасе по грязным канавам. А затем огромные крылья пришли в движение. Медленно, очень медленно две половины купола поднялись и опустились. По равнине прокатилась воздушная волна. Она прижимала людей к земле, вжимала их в поверхность. Вой ветра звучал в ушах, оглушал, но еще страшнее оказался новый звук. Он распространялся прямо по земле, заставляя ее дрожать. Непохожий ни на что иное, и в то же время безошибочно узнаваемый. Это трещали и рассыпались городские стены. Люди завизжали, зарываясь глубоко в грязь… Следя за тем, как каменная лента на горизонте становилась все ниже. А затем в одну секунду все стихло.