Любовь навылет (СИ) - Володина Таня. Страница 10

На его лице отразилось неподдельное страдание. Даша не выдержала и накрыла его руку своей.

— На месте твоего отца я бы тобой гордилась. Диспетчер — даже более ответственная работа, чем лётчик.

— Почему ты так считаешь? — заинтересовался Эд.

— Ну, лётчик может угробить самолёт — но только один. А диспетчер может угробить сразу два.

Эд ошеломлённо на неё посмотрел, а потом расхохотался. Он смеялся громко и открыто, вокруг глаз лучились морщинки, на щеках играли ямочки. Отсмеявшись, он взял её руку и поцеловал:

— Ты прелесть, Даша. Моё предложение всё ещё в силе.

— Мой отказ тоже.

— Ладно, — он выпустил её руку. — Слушай, а этот человек, о котором ты упоминала, — это случайно не Матвей?

Даша надеялась, что её голос не дрогнет:

— Нет, что ты! Это не он. Я говорила про другого человека.

Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о её чувствах к Оленеву. Тем более Эд.

— Тогда хорошо.

— Почему?

— Ну, знаешь ли, Матвей… Он…

— Что? Не тяни!

— Он не по девочкам. Он предпочитает мужчин. — Эд помялся и прибавил: — В частности вторых пилотов.

— Не может быть… — пробормотала Даша.

— Эта авария, из-за которой его отстранили, случилась потому, что он домогался второго пилота. Тот ударил его в лицо. Разбил нос. Произошла ссора, в результате которой пришлось прервать взлёт.

— Он домогался второго пилота во время взлёта?! — Даше показалось, что пол уплывает из-под ног. — Что за бред? Такого не бывает!

— Всякое бывает. Матвей вышел из самолёта весь в крови, салон потом отмывали… Началось расследование. Второй пилот подтвердил факт домогательства. Жена Оленева его поддержала.

— А жена тут причём?

— Она была старшим бортпроводником на том рейсе.

— Боже… — прошептала Даша. — А кто был вторым пилотом?

— Так Федя Стародубцев и был. Лучший друг Оленева. После расследования Федю допустили к полётам, а Матвея отстранили. Вот так и лопнула гордость старого комэска. Ты не слышала эту историю?

— Нет, я ничего не знала. Какой кошмар…

— Иди ко мне, — он притянул её в свои объятия, и Даша подчинилась. — Не стоило мне это рассказывать, ты очень впечатлительная. Не волнуйся, такие ЧП у нас редкость, пассажирам ничего не грозит.

10. Шансы есть

Эд почувствовал перемену в её настроении и не стал задерживаться. Собрался уходить. Даша проводила его к дверям, от души поблагодарила за помощь, а он наклонился и быстро коснулся губами её рта. Не поцеловал, и даже не попытался, а лишь пометил её своим прикосновением. Как будто сказал: «В следующий раз я поцелую тебя по-настоящему».

Даша вышла на балкон и, ёжась от весеннего ветра, ещё раз посмотрела на окна Оленева. Неужели он и правда был геем? Но разве они бывали такими: сломленными, неопрятными, пьющими, одинокими? И одновременно добрыми, милосердными и смелыми? И по-мужски очень привлекательными…

Ну, по поводу привлекательности Даша не сомневалась: видела по телевизору сногсшибательно красивых мужчин, про которых ходили подобные слухи. Но чтобы у них в провинции, да на виду у всего авиапредприятия…

Но если второй пилот (этот, как его, Федя Стародубцев?) сказал, что Оленев к нему приставал, а бортпроводница (жена Оленева!) подтвердила его слова, то причин не верить им не было. Да и сам он обмолвился у себя дома: «Тебя ещё не просветили на мой счёт?». А потом сказал: «Никто не хочет со мной летать». Он ничего не отрицал, не жаловался, не пытался её предупредить, он просто интересовался, знает она о нём или нет.

Теперь вот знала.

Даша вернулась в комнату, и радость её немного поблёкла. Всё вокруг больше не казалось ей таким сияющим. Ориентация Оленева притушила золотые солнечные блики и придала обстановке голубой прохлады и мрачности.

Вечером на огонёк заскочила Оксана, жившая в том же общежитии. С собой она принесла бутылку шампанского и шоколадку. Обрывая наманикюренными пальчиками фольгу на горлышке, она тараторила:

— Ну как устроилась, подруга? Надо отметить твоё переселение! Тут раньше жил парень, классный лётчик. Долго мучился, раздумывал, но в итоге решил уехать в Китай. Там ему предложили зарплату в три раза выше — на наши деньги миллион рублей!

— В месяц?!

— Угу. Такими темпами мы скоро всех пилотов лишимся. Уже несколько человек уехали вместе с семьями. Бешеный дефицит кадров! Не знаю, кто и летать-то будет…

Она разлила шампанское, и Даша вздохнула: ей совершенно не хотелось снова пить алкоголь, но и обижать новую подружку тоже не хотелось. Оксана была единственной, с кем Даша подружилась в офисе.

— Но у тебя-то никакого дефицита, верно? — подмигнула Оксана. — Видела, как сын Нины Петровны таскал твои коробки. Надо же! Не думала, что он на кого-нибудь западёт: обычно он такой высокомерный и холодный. Ещё бы! Родители — элита предприятия, да и сам он не последний человек.

— А что, у него никогда не было девушки?

— Вроде как была, но никто её не видел. Ходили слухи про несчастную любовь и разбитое сердце, но я не буду их повторять, это некрасиво.

— А-а-а, — протянула Даша и перешла к вопросу, который интересовал её куда больше, чем несчастная любовь Эда Усольцева. — Оксана, а помнишь, я спрашивала, что за ЧП случилось у Оленева? А ты сказала, что не будешь сплетничать.

— Помню.

— Мне один добрый человек рассказал эту историю. Как ты думаешь, Оленев правда из этих? Ну… ты поняла.

— Даша! — Оксана строго на неё посмотрела, а потом зашептала: — Никто же свечку не держал, правильно? Что там между ними случилось — никто не знает. Даже после расшифровки самописцев ничего не понятно. Мне по секрету сказали, что они нарочно молчали в кабине, чтобы разговор не попал в «чёрный ящик». Но факт в том, что Оленев вышел из самолёта весь в крови — губы, подбородок, рубашка на груди. А ведь он был КВСом. За что можно избить своего командира? Вот и думай!

— А ты сама что думаешь? Мог он приставать ко второму пилоту?

— Мог, — ответила Оксана, ломая шоколадку.

— Но почему ты так уверена?!

— Если бы ты видела Федю Стародубцева, то не спрашивала бы. Самый красивый пилот в эскадрилье. Да что там в эскадрилье! Я не видела никого красивее его — ни в жизни, ни в кино, ни в своих эротических мечтах. Кстати, он тоже в Китай намылился, ждёт, пока директор подпишет документы. Эх, такие кадры теряем! Скоро Лейлу придётся сажать за штурвал, совсем летать некому.

Едва дождавшись понедельника, Даша поймала Усольцеву за утренним чаепитием и пристала с расспросами:

— Нина Петровна, а где можно посмотреть результаты расследования одного старого происшествия? Где-то же хранятся материалы дела? Мне нужно почитать выводы следственной комиссии.

— Какого ещё дела? — посмотрела Усольцева с подозрением.

— Ну, мне надо, — уклончиво ответила Даша.

— Скажи правду, или я не буду отвечать на твой вопрос. Это вообще-то секретная информация.

Даша осторожно начала подбирать слова:

— Несколько лет назад в аэропорту произошёл инцидент, который меня интересует. Не сам инцидент, а причины, по которым он случился. Для меня это очень важно. Где хранятся материалы дела? Я могу получить к ним доступ? Под вашу ответственность, разумеется. Пожалуйста! Вы же заместитель директора авиапредприятия.

Усольцева допила чай и тщательно вытерла рот салфеткой.

— Ты что, опять про Матвея?

Даша вынуждена была кивнуть.

— Давай так, — предложила Усольцева, — ты задаёшь мне один вопрос, и я честно на него отвечаю, а потом я задаю тебе вопрос, и мы навсегда забываем об этом разговоре. Идёт?

— Идёт, — согласилась Даша. Немного подумав, она сформулировала вопрос: — Вы знаете Матвея Ивановича много лет, он был другом вашей семьи, ваш муж был его наставником. Скажите правду, он гей?

— Я не знаю, Даша. Откуда мне знать?

— Вы обещали ответить честно!

— Ладно. Я думаю, что ориентация человека — его личное дело. Я никогда не спрашивала Матвея об этом. Но если тебе интересно моё мнение, то я думаю, что дыма без огня не бывает, — она помолчала, потом сказала жёстко: — Я надеюсь, что эта информация никуда дальше не пойдёт. Постельные предпочтения — не повод осуждать человека или относиться к нему хуже, чем к другим. Если тебе неприятно работать с Матвеем, то это твои проблемы. Придётся с этим смириться.