Любовь навылет (СИ) - Володина Таня. Страница 11

Значит, она уверена, что он гей! При всей своей привязанности к Оленеву Нина Петровна не стала отрицать факты, и это было подтверждением слов Эда и Оксаны. Три человека, хорошо знавшие Оленева, говорили одно и то же.

И всё равно Даше казалось это невероятным. Она перебирала в памяти каждую их встречу, каждое совместно пережитое событие, и не находила ничего странного, подозрительного или гейского в его поведении. Разве что… он с ней не флиртовал. Ни разу. Он словно подчинялся её воле, но сам не инициировал общение. Вёл себя пассивно.

— Ну что, ты удовлетворена?

— Да, спасибо. А какой вопрос вы хотели задать?

— Ты выйдешь замуж за моего сына? — отрывисто спросила Усольцева.

Даша ощутила, как её брови полезли вверх. Она постаралась взять себя в руки:

— Но мы так мало знакомы.

— Девушка всегда знает, есть у парня шансы или нет.

Даша серьёзно задумалась. Ей нравился Эд. В нём было всё, что она ценила в мужчинах: заботливость, хозяйственность, перспективная профессия. И внешность неплохая. Не писаный красавец, но он умел быть очаровательным. И обеспечен лучше многих. Хорошая партия для деревенской девчонки, мечтающей о семье и детях.

— Шансы есть, Нина Петровна. Но, по-правде говоря, между нами нет искры. Мы договорились быть друзьями.

Нина Петровна улыбнулась:

— Спасибо за честность. Браки, заключённые по дружбе, часто бывают счастливей, чем браки по любви, — она посмотрела на часы: — Иди, тебя ждёт работа.

В коридоре Даша поскользнулась и чуть не вывихнула лодыжку. Лейла беспрестанно наяривала шваброй офисы, и у Даши складывалось впечатление, что Лейл у них не одна, а целый полк. Прихрамывая, Даша спустилась к кабинету Оленева.

Матвей Иванович сидел в кресле и переобувался: снимал кроссовки и надевал ботинки — не те, с обшарпанными носами, в которых он был в столовой, а другие, новые.

— Доброе утро, Матвей Иванович, — сказала Даша.

— И тебе доброе утро, — он улыбнулся, затягивая шнурки.

— Вы что, бегали перед работой?

— В спортзал ходил.

Спортзал «Север-Авиа» располагался недалеко от аэропорта, в одном здании с учебно-тренировочным центром.

— Так рано?

— В семь утра там никого нет, — пояснил Оленев.

— Любите заниматься в одиночестве?

Он неопределённо пожал плечами, и Даша догадалась, почему он ходил в спортзал так рано: чтобы ни с кем не пересекаться. Если коллеги не хотели с ним летать, то и качаться, играть в баскетбол или париться в сауне они тоже предпочитали без него. Он был изгоем в среде «нормальных» мужчин.

Дашино сердце заколотилось, как перед прыжком в ледяную воду. Она знала, что не имеет права задавать подобные вопросы, но всё же спросила дрогнувшим голосом:

— Вы гей?

Его ответ поставит окончательную точку в её сомнениях и положит конец душевному раздраю.

11. Если нужно объяснять

Улыбка растаяла на его губах.

— Я надеялся, что ты не спросишь.

— Но я спрашиваю.

Внезапно для самой себя Даша ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы. Оленев скривился, словно от зубной боли, и покачал головой:

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Почему?

— Если нужно объяснять, то не нужно объяснять.

Он встал, закинул кроссовки в шкаф и, глядя в зеркало, провёл рукой по влажным волосам. Даша уставилась на его отражение, пытаясь поймать взгляд.

— Я настаиваю, — сказала она, обмирая от собственной дерзости.

Он посмотрел на неё через зеркало, глаза в глаза:

— Да, я гей. Ты довольна?

Из её горла вырвался всхлип. Даша зажала рот ладонью и выскочила из кабинета.

Вечером в бухгалтерию зашёл Эд с неизменным букетом цветов. В этот раз он принёс полосатые лилии на длинных стеблях. Коллеги Даши притихли, разглядывая сынка начальницы, а Даша уныло подумала, что скоро в её комнате не останется пустых горизонтальных поверхностей. Повсюду стояли цветы. Эд показательно чмокнул её в щеку и спросил:

— Какие у тебя планы на вечер? Пошли в кино сходим, я купил билеты.

Он делал всё возможное, чтобы все вокруг считали их парой. Даша хотела было отказаться, но не нашла ни единого повода. Да и какой смысл киснуть дома в одиночестве?

— Пойдём, — сказала она и поставила цветы в общественную рабочую вазу.

Эд выбрал мелодраму, хотя в тот день показывали и новый голливудский боевик, и фантастический триллер. Явно рассчитывал на её вкус. Но фильм Даше не понравился. Проблемы героев казались ей мелкими и высосанными из пальца. То ли дело её личная любовная драма: Оленев оказался гомосексуалом.

Она смотрела на экран, а видела его лицо, когда он стоял в столовой у разбитой тарелки, и его обнажённое тело на заднем сиденье автомобиля, и его глаза, когда он смотрел на пролетающий самолёт из окна своей квартиры. Да, Нина Петровна права: ориентация — личное дело человека, но как же было обидно! И вроде бы Даша ни на что особенно не надеялась, ничего не планировала и ни на что не рассчитывала, но теперь, когда была исключена даже гипотетическая вероятность романа с Оленевым, она приуныла. Он ей нравился, очень сильно нравился…

Когда в конце фильма герои поцеловались, Эд наклонился к Даше и тронул её губы своими. Мягкая рыжая бородка пощекотала её щёку.

— Эд, мы же договорились, что у нас дружеские отношения, — сказала Даша, отворачиваясь от поцелуя.

— Я стараюсь, — ответил он, — но раньше я никогда не дружил с девушками. Не знаю, как это правильно делается.

— Отмазался? — усмехнулась Даша.

— Нет, я серьёзно. Я не знаю, как себя вести, чтобы ты…

— Чтобы я что?

— Чтобы ты влюбилась в меня и согласилась выйти замуж.

Он выглядел таким искренним в этот момент, что Даша смягчилась.

— А ты в меня влюбился? — спросила она, когда в зале начал зажигаться свет, а зрители встали и направились к выходу.

— С первого взгляда, Даша, с первого взгляда.

— На корпоративе? Там же было темно.

— Н-нет, — он замялся, — немного раньше, и там было хорошее освещение. Я потом тебе расскажу.

Даше стало интересно, где же он мог её увидеть. Скорее всего, в бухгалтерии, на рабочем месте. Зашёл к матери, и увидел новую сотрудницу. Попросил познакомить — и Нина Петровна познакомила их на праздновании 8 Марта. Другого варианта Даша придумать не могла, а этот выглядел самым логичным.

Даша боялась встречаться с Оленевым после прошлого разговора, — неприятного для неё и наверняка очень болезненного для него, — но он вёл себя как ни в чём не бывало. Обсуждал с ней график платежей, отдавал распоряжения, подписывал документы. Иногда он уезжал в командировки, и тогда Даша проводила брифинг с Усольцевой. В авиакомпании любое короткое совещание или планёрку называли брифингом — это словечко перекочевало в офис от пилотов и все активно его использовали.

Однажды после ужина у Эда Даша подошла к окну и выглянула во двор сквозь переплетение берёзовых ветвей. Снег уже везде растаял, солнце согрело и высушило почву. Эд подошёл сзади, крутя в тонких нервных пальцах сигарету.

— О чём ты думаешь? — тихо спросил он.

Она думала о том, что из окна на первом этаже не видно неба.

— Ни о чём, просто смотрю. Весна пришла.

Внутри тоскливо заныло, словно она занималась чем-то ненужным и неправильным. На самом деле она должна быть в другом месте. Проблема состояла в том, что этого места не существовало: квартира на девятом этаже и её хозяин, проблемный и прекрасный, были предназначены не ей. Так распорядилась судьба.

Эд подступил так близко, что она спиной ощутила тепло его тела. Бесконечно осторожным движением отодвинул её волосы и поцеловал в шею. Даша вздрогнула, но не остановила его. Эд целовал сначала шею, потом ухо… скулу, щёку, краешек рта, губы. Даша повернулась и ответила на поцелуй. Она чувствовала себя так, словно это был не первый, а тысячный их поцелуй. У неё даже сердце не забилось быстрее. Эд гладил её по спине. Она закинула руки ему на плечи.