Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ) - Мейер Лана. Страница 49

— В смысле? — с деланным удивлением выгибаю бровь. — Я, по-моему, озвучил ближайшие планы на тебя.

Алиса густо краснеет, подавленно молчит, обнимая колени руками. Невысказанные сомнения и страхи повисают в гнетущей тишине.

— Или тебя интересует мое мнение по поводу твоей отсутствующей девственности? — небрежно спрашиваю я. Девушка вся сжимается, едва заметно кивая. Поставив пустой бокал на прикроватный столик, забираюсь на кровать и сажусь рядом с Алисой. Моя ладонь властно ложится на ее позвоночник.

— Мне хватит такта, не спрашивать, кто он, — отчетливо произношу я. — А тебе должно хватить ума — забыть его, Алисия, — ласково поглаживаю ее спину.

— Я чувствую себя шлюхой, — импульсивно и необдуманно всхлипывает Алисия. Мои пальцы с силой впиваются в ее кожу.

— Шлюхой тебя сделал тот, для кого ты раздвигала ноги до меня, — наклонившись, стальным тоном говорю ей в ухо. Она снова начинает дрожать, пытается отстраниться, отползти. Я крепко обхватываю ее за талию, припечатывая к своему телу. — Я взял то, что принадлежит мне, Алиса. И буду брать, пока мне не наскучит. В твоих интересах сделать так, чтобы мне не наскучило никогда. Надеюсь, ты это понимаешь, tatlım.

Глава 15

Алисия  

Сукин сын.

Наглый, самодовольный, беспринципный, всепоглощающий, проникающий под кожу обходными путями.

Мне хочется кричать в голос.

Все мое тело превращается в один сплошной оголенный нерв, каждое прикосновение Амирана причиняет острую сердечную боль. Она простирается внутри, заполняя грудную клетку до самых краев.

Настолько, что каждый вдох становится глотком кислоты.

Если бы только знал, настолько ты мне противен сейчас, Амиран. Насколько я сама себе противна… Не смей говорить гадости о Нейтане, не трогай его. Я не позволю.

Нейт никогда так потребительски не относился ко мне…близость с ним ни разу не приносила ощущение использованности, опустошенности, и этой болезненной одержимости, и животной похоти, что овладела каждой клеточкой моего тела на несколько жутких мгновений. И Амиранухватило их, чтобы воспользоваться моим смятением и слабостью и взять от ситуации все.

Ты ничего не знаешь о нашей любви, Амиран аль-Мактум.

О том, что между нами было и сколько лет длились наши чувства, как трепетно мы скрывали их и прятали друг от друга. Прежде чем оба не выдержали, и с головой нырнули в омут чувственности, любви и порока.

За пять минут растоптал все, разрушил.

Пометил меня, как шлюху из многочисленного гарема, которая под боком должна всегда быть и радоваться, когда эмир соизволит накачать ее спермой.

Вроде бы взрослый человек, который должен понимать, что такие действия ведут к фатальным последствиям, но все равно позволяешь себе вершить чужие судьбы, как вздумается.

Кто тебе дал такое право, кто?

Я еще надеюсь от тебя избавиться, и последнее, чего хочу с тобой, Амиран — это общий ребенок.

Мои бедра горят и ноют. Чувствительная, после дикого вторжения плоть, все еще предательски пульсирует, явно рассчитывая на продолжение неожиданного «приятного сна». Я ненавижу себя за это. За то, что остро чувствую, как Амиран аль-Мактум пробудил во мне голод, с которым было довольно легко справляться последние четыре года. Это как диета, полный отказ от сладкого: когда в жизни совершенно нет секса, справляться с его отсутствием гораздо проще. Но стоит попробовать хотя бы один «кусочек», ощутить сладкий вкус на языке и полет эндорфинов в крови, и диета провалена.

Мысли в голове окончательно путаются, превращаются в дым, дрожащие ноги тоже обретают непривычную мягкость, становятся ватными.

Несмотря на огромное желание, сейчас я просто не в силах сбежать от эмира.

— Я не принадлежу тебе, Амиран, — все еще отчаянно пытаюсь донести до его собственнического сознания довольно простую истину.

Амиран в ответ недовольно и глухо рычит, проезжаясь по моим позвонкам теплыми костяшками.

— И то, что мне было «хорошо» и «все понравилось», — сгибая в воздухе пальцы, изображаю кавычки. — Абсолютно. Ничего. Не значит.

Поспешно смахиваю слезы со своего лица, пытаясь собрать разбитые внутри атомы. Маленькие крупицы прежней Алисы. Меня терзает мучительное чувство, что ее уже не вернуть. Никогда я не буду такой, как до этого проклятого утра.

— Держи свой дерзкий язычок за зубами, tatlim. Пока я не попросил показать его мне и воспользоваться им…правильно. С пользой для обоих, — его зубы обхватывают мочку моего уха, дыхание обжигает шею. Двусмысленность сказанных слов, заставляет сердце выделывать мертвые петли и сальто.

— Иначе придется наказать тебя за то, что ты оказалась такой лгуньей. Но тебе понравится мое наказание, Алиса. Я уверен, — Амиран лениво тянет меня на свои бедра.

Так, словно ничего для него не вешу.

Помещая между ними, одновременно нажимает ладонью на мой живот, заставляя прогнуться в пояснице. И снова прижимает к себе так, чтобы его объёмный и налитой кровью орган соприкоснулся с моей кожей и уперся в спину.

— Я надеюсь, твой рот еще никто не трахал, Алисия, — лицо полыхает огнем, разведенным откровенностью его слов. — Но здесь мне придется поверить тебе на слово, — кожа на затылке немеет от ощущения тяжелого дыхания Рана. — Тебе понравится облизывать и сосать меня, девочка. Так же, как мне понравилось пробовать тебя.

— Хватит, Ран! Перестань! Замолчи! — испытав самое сильное чувство удушья в жизни, не выдерживаю эмоционального накала и кричу, всеми силами пытаясь отодвинуться от Амирана. Простыни под нами скользят, а он держит крепко.

— Тсс, успокойся, Лиса, — берет в ещё более железный захват, чем прежде. — Ты чувствуешь себя шлюхой, не потому что я тебя использовал. Это не так, сладкая, — нежные нотки в его голосе стреляют прямо в сердце. Лучше бы он ударил, накричал или проявил неадекватность и грубость. Мне нужно больше, больше причин его ненавидеть! Так, чтобы вся семья во главе с отцом за меня стеной встала.

Гипнотизирующий голос Амирана продолжает одурманивать меня, слегка погружая в транс:

— А потому что тебе было очень приятно, tatlim. Так ярко и сильно. Думаю, впервые. Да? Ответь на этот вопрос, хотя бы себе не лги. Я все видел, не пропустил ни секунды. Тело никогда не врет, Лиса. Это факт, — нервно сглатываю и рвано выдыхаю «ах», когда ладони Амирана покровительственно накрывают мою грудь.

Он взвешивает её в своих руках, слегка сминая. Большие пальцы эмира обводят ореолы моих сосков, отчего они быстро превращаются в чувствительные камушки. Каждое его прикосновение отзывается болью и сладостью, вероломной иглой пронзающей вены.

Черт, что мне делать со всем этим?

Как я могу ненавидеть его своим разумом и сердцем, всем существом…и откликаться при этом всем телом на его дразнящие ласки, приглашающие меня на продолжение нашего эротического сна.

— Тебе не стоило пихать в меня член на втором свидании и трахать без презерватива, — продолжаю бунтовать и сопротивляться я, специально используя откровенные слова в своей речи.

Пусть знает, что я способна дать жесткий отпор, а не только мямлить и плакать в коленки.

Я смелая и неуязвимая и Амирану аль-Мактумупридется с этим жить…точнее, считаться. Жить он со мной не будет.

— Еще как стоило, — усмехается Амиран, ныряя языком в ушную раковину. Облизывает каждый дюйм, пробуждая на теле мурашки даже там, где их никогда не было.

Ведет себя, как животное.

Словно хочет изучить, вылизать и обнюхать все мое тело, чтобы ни единого неисследованного миллиметра на мне не осталось.

— Еще как стоило, и я не откажусь от наследников, Алисия, — надменный и строгий тон мужчины мгновенно выбивает воздух из моих легких. Он явно смеется надо мной, хотя по голосу настроен решительно и категорично.

— Ты шутишь? — в который раз леденею в его руках.

Амиран пользуется моментом моей расслабленности, и раздвигает бедра, по внутренней стороне которых мгновенно стекает горячее доказательство того, что он имеет право вытворять с моим телом все, что ему хочется.