Перегрузка - Хейли Артур. Страница 90

Пока Ним говорил, лоб судьи прорезали глубокие морщины. Он казался удивленным и, улучив паузу, поинтересовался:

— Какое это имеет отношение к моей работе?

— К сожалению, то, о чем мы говорим, не касается вашей работы, — сказал Хэмфри. — По-видимому, это скорее личный аспект.

Йел в недоумении покачал головой:

— Теперь я даже еще в большей растерянности, может, кто-нибудь объяснит?

— Гарри, — обратился к нему Ним, — приступай.

— Сэр, я думаю, вы знаете Яна Норриса, — начал Лондон. Показалось Ниму или действительно выражение тревоги промелькнуло на лице Йела? Вероятно, показалось. Ним предостерег себя от поисков призраков, которых нет.

— Конечно, я знаю Норриса, — признался Йел. — У нас деловое сотрудничество. Но при чем здесь он?

— При том, сэр, что Норрис — вор. У нас есть доказательства. — Гарри Лондон повторил все то, что он вчера рассказал Ниму о кражах Норриса и семейном фонде Йелов.

На этот раз реакция Йела была очевидной: сначала — недоверие, затем шок и, наконец, — гнев.

Когда Лондон закончил свой рассказ, Эрик Хэмфри добавил:

— Я надеюсь, ты понимаешь, Пол, почему я решил, чтобы о деле, довольно неприятном, поставили в известность тебя. Йел кивнул, он был все еще взволнован.

— Да, в этой части все ясно. Но что касается остального, — Он резко обернулся к Гарри Лондону. — Это серьезное обвинение. Вы уверены в точности фактов?

— Да, сэр, абсолютно уверен. — Лондон спокойно выдержал взгляд судьи. — Окружной прокурор также уверен. Он считает, что у него достаточно оснований для признания вины Норриса и остальных.

Вмешался Эрик Хэмфри:

— Мне следует сказать тебе, Пол, что факты, изложенные мистером Лондоном, очень важны. Он зарекомендовал себя ответственным исполнителем и не позволил бы обвинений, не имеющих под собой почвы.

Ним добавил:

— Особенно в этом случае.

— Это действительно серьезно. — К Йелу вернулось самообладание, и он говорил сейчас сдержанно, так, как будто, подумал Ним, вещал с высоты своего прежнего поста. — Я понимаю все, что вы, джентльмены, сказали, хотя впоследствии буду настаивать на проверке фактов.

— Конечно, — сказал Эрик Хэмфри.

— Тем не менее, — продолжил Йел, — я думаю, что вы отчетливо понимаете: до этого момента я ничего не знал об этом.

Хэмфри заверил его:

— Это само собой разумеется. Никто из нас на этот счет не имеет ни малейших сомнений. Наша основная задача была в том, чтобы у вас впредь не было затруднений.

— И у “Голден стейт пауэр”, — добавил Ним. Йел проницательно посмотрел на Нима.

— Да, это также надо учитывать. — Слабая улыбка промелькнула на его лице. — Я благодарю вас за доверие.

— Мы всегда доверяли вам, — сказал Хэмфри. На мгновение Ним подумал: “А не перебарщивает президент?” Но отбросил эту мысль.

Йел, по-видимому, собирался продолжить разговор:

— Не имея в виду этот неприятный инцидент, я нахожу дело с кражей энергии в целом довольно интересным. По правде говоря, я и не думал, что такое вообще существует. И никогда об этом не слышал раньше. Тем более я не предполагал, что в энергокомпаниях существуют такие люди, как мистер Лондон. — Он посмотрел на Гарри. — Как-нибудь в другой раз я с удовольствием поинтересуюсь вашей работой.

— Всегда к вашим услугам, сэр.

Они продолжили разговор, прежнее напряжение исчезло. Было решено, что чуть позже Гарри Лондон более подробно расскажет мистеру Йелу о делах Яна Норриса и семейном фонде Йелов. Судья объявил о намерении собрать семейный совет для защиты своих интересов. Он пояснил:

— Вопрос о преемственности попечителей нашего семейного фонда никогда не был простым. Мой дедушка поставил условия, которые не были гибкими и не соответствовали времени. Необходимо решение суда для того, чтобы убрать Норриса. В этих обстоятельствах я добьюсь своего.

Ним почти не принимал участия в разговоре. Что-то беспокоило его. Он не мог понять что.

Через два дня Гарри Лондон снова встретился с Нимом.

— Узнал несколько новостей для тебя о Норрисе.

Ним оторвался от окончательного варианта своего выступления на съезде энергетиков:

— Каких новостей?

— Ян Норрис сделал заявление. Он клянется, что ваш друг Пол Шерман Йел ничего не знал о происходящем. Таким образом, подтверждаются слова этого старого парня, Йела.

Ним удивился:

— С чего бы это Норрис сделал такое заявление?

— Это их внутренние склоки. Я не уверен, что чаши весов правосудия совсем не отклоняются, но на сегодня положение такое: адвокат Норриса имел беседу в прокуратуре с окружным прокурором. Во-первых, договорились, что компании “ГСП энд Л” будет уплачено то, что ей причитается, вернее, та сумма, в которую мы сами оцениваем наши расходы. Это бешеные деньги! После этого Норрис предстанет перед судом по обвинению в криминальном преступлении по статье 591.

— Что это такое?

— Это из Уголовного кодекса Калифорнии. Статья по хищениям из предприятий коммунальных услуг и телефонных компаний предусматривает штраф и тюремное заключение до 5 лет. Так или иначе, окружной прокурор будет просить о максимальном штрафе, но не станет настаивать на заключении. С учетом всего этого и при отсутствии свидетельских показаний семейный фонд Йелов не будет фигурировать в деле.

Гарри Лондон замолчал.

— Получать от тебя информацию — все равно что вытаскивать пробки, — недовольно проговорил Ним. — Расскажи все, что знаешь об этом деле, все слухи и сплетни.

— Многого я, конечно, не знаю и никогда не узнаю. Однако известно: у мистера Йела влиятельные друзья. На окружного прокурора оказали давление, с тем чтобы дело замяли, а Йела оставили вне всяких подозрений. — Лондон пожал плечами. — Я думаю, что это прекрасно для дорогой старушки “ГСП энд Л”.

— Да, это так, — согласился Ним.

После ухода Лондона Ним сидел и размышлял о том, что если один из директоров компании и ее общественный представитель окажется вовлеченным в махинации с электроэнергией, то начнется жуткая шумиха. Ним подумал, что следовало бы расслабиться. Но что-то не давало ему покоя уже в течение двух дней. Подсознательно он был убежден, что знает что-то важное, но только не может вспомнить, что именно.

Помимо этого было еще кое-что интересное.

Почему мистер Йел с такой настойчивостью говорил во время его беседы с Хэмфри, Лондоном и Нимом, что никогда не слышал о кражах энергии? А может, и впрямь не слышал? Конечно, о кражах сообщалось в прессе и по ТВ, но нельзя предполагать, что каждый человек знает все новости, даже если это член Верховного суда. Ниму опять показалось, что он излишне подозрителен.

И все же: что не дает ему покоя? Черт возьми, что же такое он знает? Может, если не напрягаться так сильно, это придет само собой?

Ним продолжил работу над докладом на съезде, до которого оставалось только четыре дня.

Глава 16

День триумфа близок!

Георгос Уинслоу Арчамболт делал записи в своем журнале и задумался. Используя огрызок карандаша (он был ужасно маленький, и скоро придется его выкинуть), он вычеркнул последние четыре слова. Заменяя их, он подумал, что в них есть какие-то капиталистические нотки.

Лучше. Это уже значительно лучше! Он продолжил писать:

Георгос отложил огрызок карандаша и улыбнулся. Теперь надо было сделать передышку: умственная работа обычно утомляла его. Он оглядел подвал мастерской, заваленный новым снаряжением и оборудованием, потянулся. Затем опустился на пол, на специально расчищенное пространство, и быстро отжался сорок раз. Георгос был рад, что его дыхание после упражнений совсем не сбилось. Последующие три дня он должен находиться в хорошей спортивной форме.