Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий. Страница 103

— Опасная затея, но есть в ней что-то заманчивое, — заметил Эскаланте. — Для нас сейчас главная угроза не в нехватке пороха, а в том, что мы рискуем потерять часть отряда.

— Ну а если мы покорим ацтеков, то что дальше? — спросил Себастьян. — Будем ждать, пока король пришлет нам флот? Так откуда на родине узнают о наших злоключениях? Пуэртокарреро, может так произойти, и вовсе до Испании не доплывет.

— О том, что про нас забудут, не стоит даже беспокоиться, — улыбнулся Кортес. — Губернаторы Кубы, Ямайки, Дарьена рано или поздно пришлют сюда свои отряды. Глядишь, мы этому еще и не рады будем. Да и потом, каравеллы со временем можно построить новые.

— Мгновенно их не построишь, — заметил Кристобаль де Олид. — Если ацтеки нападут на нас, то отступать будет некуда. Погибнем все до последнего человека.

Фернан молчал, не зная, что и сказать. Он не сомневался, что Кортес обладает безграничной отвагой и решительностью. Во многом, именно за это Гонсалес и любил своего генерал-капитана, именно потому готов был поддержать любое его решение. Но эта идея казалась чистым безумием. Корабли оставались единственной нитью, позволяющей вернуться на родину. Настоящими плавучими крепостями, на которых можно отправиться дальше вдоль побережья, если здесь их постигнет неудача. В крайнем случае — Олид прав — это же единственный шанс отступить, если в битве с индейцами силы окажутся неравны. Фернан отлично помнил, как поспешно пришлось бежать в свое время Кордобе. Если бы не каравеллы, вся первая экспедиция тогда погибла бы. Да, в конце концов, суда сами по себе представляли огромную ценность. Стоимость их была безумно высока. Это почти то же самое, что утопить полученные от Монтесумы сокровища.

— Да, именно так дело и обстоит, — отметил Кортес. — Риск вы сами видите и можете оценить. Потому и интересуюсь вашим мнением.

— Матросы будут против, — заметил Олид.

— Они, так же, как и остальные, подчиняются предводителю экспедиции, а это я. Сделают то, что я прикажу.

— К тому же, экипажи судов увеличат наше войско на добрую сотню, — заметил Фернан.

— А мне идея нравится, — решительно сказал Альварадо. — Корабли сейчас — это источник хлопот, а также лазейка для нашего малодушия. В трудную минуту даже у самого храброго человека может возникнуть мысль отступить. А вот утопим их, и тогда уж точно не будем оглядываться.

— Ну что же, посмотрим, как отреагируют на эту затею наши храбрые солдаты, — резюмировал Кортес.

К этому вопросу он подошел с привычным для него хитроумием. Пустили слух, что суда источены червем, так что могут в любой момент прийти в негодность. Но конкистадоры, как и следовало ожидать, разделились на два лагеря. Эрнан Кортес пользовался заслуженным уважением. Он оказался удачливым вождем и добился немалого успеха. За ним готовы были идти в огонь и в воду. Но хватало и таких, которые не хотели подвергаться необдуманному риску. Сторонники Веласкеса опять стали протестовать, обвиняя Кортеса в том, что он всех готов погубить, лишь бы только не признавать свое возможное поражение.

Споры разгорались все жарче. Доверенные Кортеса без устали склоняли солдат на этот решительный шаг. Фернан видел, что действовать нужно быстро. Промедление могло быть расценено людьми как проявление неуверенности в себе. А кто же пожелает идти за человеком, который и сам в себя не верит?

В один из дней Гонсалес подошел к группе воинов, которые яростно обсуждали идею уничтожения флота. Партию недовольных возглавил, разумеется, племянник губернатора — Хуан Веласкес де Леон. Говорил он красноречиво и убедительно. Все больше солдат поддерживало его одобрительным гулом. Фернан тут же подошел поближе и вступил в спор:

— Я вижу, что не все здесь присутствующие обладают достаточной решимостью для того, чтобы отправиться навстречу Монтесуме.

— Дело не в решительности, — ответил Хуан. — Нужно уметь здраво планировать любой поход.

— Генерал-капитан ясно показал, что умеет планировать. Ни одна другая экспедиция еще не была так хорошо подготовлена. Раз он говорит, что необходимо утопить корабли, значит так нужно. Эрнан Кортес облек тебя своим доверием, назначив одним из капитанов. Вот так ты платишь ему за благосклонность? Подбиваешь людей к мятежу?

В толпе, образовавшейся вокруг Фернана и Хуана, насчитывалось около полусотни человек. Все они с интересом прислушивались к диалогу, который в любой момент мог перетечь в ссору. Среди этих людей стоял и Себастьян, который с тревогой следил за развитием разговора. Он прекрасно знал вспыльчивый характер молодого Гонсалеса, а потому понимал, что любое неосторожное слово может привести к конфликту.

— Я лишь настаиваю на сохранении эскадры.

— Мы совсем скоро двинемся вглубь неисследованной территории, — нетерпеливо сказала Фернан. — Идти будем по суше. Зачем нам там флот? На плечах его с собой потащим?

— Зачем же его тогда топить? — парировал Веласкес. — Думаешь, наличие каравелл на побережье помешает нам дойти до столицы ацтеков? Мы же не галерники, к кораблям цепями не прикованы.

В толпе послышались смешки. Фернан гневно сверкнул глазами — смеялись явно над ним. Но, помня о том, что Кортес запретил дуэли, он сдержал себя и продолжил дискуссию.

— Не хватало еще, чтобы наши суда попали в руки к Веласкесу, если он снарядит сюда следующую экспедицию.

— По-твоему, лучше их уничтожить? Я сам не матрос, но моряки, наверное, найдут способ обезопасить корабли от захвата солдатами губернатора. Оборвав все нити, связывающие нас с Кубой, как мы сами отсюда выберемся?

— Пуэртокарреро и Монтехо сейчас плывут в Испанию. Узнав обо всех здешних событиях, король пришлет флот.

— Его мы тоже утопим! — крикнул кто-то из толпы. — Жалко нам, что ли?

Эта реплика вызвала еще один взрыв смеха. Хуан улыбнулся, покачал головой и сказал:

— Пуэртокарреро может просто не доплыть. Шторм, рифы, длительный штиль, да мало ли что еще. Но беда не только в этом. Ты, похоже, не представляешь, насколько сложно войску передвигаться по чужой территории, не имея постоянной поддержки. Мы отрезаны от всего мира. У нас нет припасов, нет возможности закупить оружие или доспехи, пополнить запасы пороха. Мы не можем оставить раненых в дружественном поселении или дождаться подкрепления. Мы даже примерно не знаем, куда идем. Будет там жарко или холодно, попадем мы в болото или в пустыню, где и когда сможем найти воду и пищу.

— У нас есть союзники, которые укажут дорогу, обеспечат водой и провизией, станут рядом с нами в бою, — уверенно сказал Фернан.

— Надежность индейцев вызывает справедливые опасения, — гнул свое Хуан. — Что мы, в сущности, о них знаем? Я изучал историю и знаю, что коалиции создаются и разрушаются в мгновение ока. Тот, кто слишком полагается на союзников, может очень дорого расплатиться за свое легкомыслие. Повторяю, в полной изоляции нам долго не продержаться.

— Мы с Себастьяном несколько месяцев провели в местных джунглях, — упрямо ответил Фернан. — И, как видишь, сумели выжить.

— Да, — согласно кивнул Хуан Веласкес и снисходительно добавил. — Себастьян опытный путешественник.

Фернан стиснул зубы. Он прекрасно отдавал себе отчет, что лишь благодаря спутнику он тогда выжил. Сам он вряд ли бы сумел добыть пропитание, разжечь костер, определить направление движения. Но это еще не давало право посторонним подшучивать над его неопытностью. Гонсалес решительным движением поправил пояс. Рукоять меча демонстративно качнулась из стороны в сторону. Если Хуан не угомонится, то придется ему отвечать за свою насмешливость с оружием в руках. Тот, однако, даже бровью не повел. Веласкес сделал вид, что намека не понимает и продолжил:

— Имея столько золота, мы с легкостью пополним наш отряд, набрав людей на Кубе, на Ямайке, на Эспаньоле, в Дарьене. В любой колонии нас примут с распростертыми объятиями. Уничтожение кораблей — это решительный шаг, но совершенно неоправданный риск.

Тут толпа расступилась. В сопровождении десяти человек подошел Педро де Альварадо. Он окинул окружающих внимательным взглядом, прекрасно понимая, что они обсуждали, и сказал: