Нарушая правила (ЛП) - Блэйкли Лорен. Страница 11

Когда мы вернулись в «Белладжио», то сделали предварительную оценку стоимости работ. Натали отправила письмо Лайле. Через тридцать минут Лайла ответила:

Замечательно! Первый платеж сделаю в понедельник.

Это означает повышение зарплаты для Натали, и путь к расширению бизнеса для меня. Это также означает, что щебечущая Натали несется по дороге, а я следую позади нее. Она переодела свою рабочую одежду. Сейчас на ней красная юбка с каким-то сюрреалистичным цветочным узором, черные туфли на каблуках и шелковая черная блузка. Туфли на каблуках — сексуальные, но шлепки тоже подошли бы.

Видите, я — непривередливый парень. Когда дело касается женщин, то у меня нет определенного типа. Некоторые джентльмены предпочитают блондинок, другие клюют на рыжих, а некоторые сходят с ума от женщин с экзотической внешностью. А я? Я — всеядный, когда дело касается дам, и у меня хороший здоровый аппетит.

Однако, прямо сейчас с Натали, излучающей энергию и волнение, думаю, что блондинка, умеющая постоять за себя — мой любимый тип. Возможно, закуска из жарких, голодных поцелуев, основное блюдо в виде жесткого секса, а на десерт мы отправимся к попке.

Черт.

Снова меня туда понесло.

Я моргаю, отгоняя небезопасные для работы мысли, и пытаюсь придумать общую тему разговора, чтобы поприкалываться, что заставит мой мозг вернуться в «зону хорошего парня». Придумать что-то, что не будет разжигать мои фантазии. Может быть, поговорим о том, какие счета-фактуры нам нужно заполнить. Или, какие новые инструменты нужно заказать. Возможно, даже свериться с графиками и определить, какой фронт работ предстоит уже после этой работы в Вегасе.

Но я не в настроении обсуждать работу, так что нацеливаюсь на то, что прочитал на этой неделе. Поскольку собираюсь рассказать Натали мой любимый странный факт, который недавно узнал (что у кошек нет ключиц, как у людей, и именно этим объясняется то, что они могут втиснуться в крошечные отверстия размером с их голову), ко мне приближается Натали, пока песня группы Bon Jovi играет в аудиосистеме.

— Посмотри вон туда, — говорит она шепотом. — Она рассказывает ему все свои «меховые» фантазии.

Я следую за взглядом Натали и вижу пару на другой стороне бара. Чувак полностью одет в одежду от «Брукс Бразерс», от темно-синего костюма до ослабленного красного галстука. Скорее всего, женщина — его коллега, судя по белоснежной блузке, или, может быть, та, с кем он только что заключил сделку. Но, учитывая его руку вокруг ее плеч, похоже, что он собирается заключить сделку иного рода.

— Костюм енота находится в его номере, — говорю я, поскольку игра Натали кажется более забавной, чем факты о кошках. Я киваю в сторону женщины-гота с берушами в ушах и сидящего рядом с ней татуированного парня, заливающего в себя выпивку. — Она одевается, как маленькая девочка — пастушка Бо Пип, чтобы он мог отшлепать ее… черт, как там это называется?

Натали закатывает глаза.

— Уайат, — говорит она притворно поучающим тоном, — это называется посох.

Я щелкаю пальцами.

— Точно. Он бьет ее по заднице посохом.

На долю секунды кажется, что дыхание Натали прерывается.

— Звучит забавно, — говорит она дерзким тоном, как будто не против сыграть в такую игру. — Что, если я потеряю свою овечку?

И, очевидно, она этого хочет.

— Хочешь, чтобы я помог тебе ее найти?

В глазах Натали читается приглашение.

— Да. Но чтобы ее найти, мне нужно еще выпить. На этот раз я хочу водку с тоником, — говорит она, и поскольку бармен рядом, я заказываю два.

Когда парень приступает к работе, Натали опирается подбородком на руку, глядя прямо на меня.

— Я люблю водку с тоником. Хочешь знать почему?

— Держу пари, я знаю.

Но прежде чем она раскрывает первопричину своей любви к этому спиртному напитку, из ее сумочки раздается звонок телефона, звучащий достаточно громко, чтобы привлечь наше внимание. Натали рыщет в сумочке в поисках телефона и прижимает его к груди, как драгоценность.

— Это Лайла. Вероятно, она звонит, чтобы сказать, что хочет заплатить нам еще больше.

— Черт, да. И я доплачу тебе сверху. — Я выпячиваю грудь. — Я — щедрый парень.

Видите? Я могу хорошо с ней обращаться, и даже не думаю о том, чтобы ее трахнуть.

Именно в эту секунду я об этом думаю. А десять секунд назад я совсем об этом не думал.

— Я, наверное, тебя люблю, — говорит она и целует меня, когда бармен приносит наши напитки.

Натали проводит пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, и выражение ее лица меняется. Уголки губ опускаются, и она издает длинное, бесконечное «ох, бля-я-я-я-ядь».

Натали закрывает глаза, сглатывает, а затем вздыхает.

— Твою мать! — говорит она, но это звучит не мило и не игриво. Она кажется расстроенной.

Мое сердце беспокойно бьется о грудную клетку.

— Что случилось, Натали? — спрашиваю я, дотрагиваясь до ее руки.

Она открывает глаза и монотонно произносит:

— Работа отменена.

Меня покидает все воодушевление.

— На самом деле?

Это просто не укладывается у меня в голове.

Она кивает.

— Ты прикалываешься надо мной? — снова спрашиваю я, потому что это не имеет никакого смысла.

— Хотела бы я, — безжизненно говорит она, а затем читает вслух сообщение. — «Дорогая Натали. Мне очень жаль, что я это отправляю, но мой муж заключил сделку касательно другой собственности, стоимость которой только что снизилась. К сожалению, я должна отложить ремонт в Вегасе. Надеюсь, что в ближайшее время вернусь к этому вопросу, и, пожалуйста, знай, что я не могу дождаться, когда буду работать над переделкой кухни с WH Carpentry & Construction.

P.S. Я прямо сейчас улетаю домой на своем самолете, чтобы успокоить мужа. Знаю, что это не одно и то же, но я организовала вам с Уайтом билеты первого класса на рейс коммерческой авиакомпании, вылет завтра днем. Билеты в твоей электронной почте. Надеюсь, этого достаточно. С наилучшими пожеланиями, и мы снова будем работать вместе».

Натали бросает телефон на барную стойку с унылым бряцанием, и этот звук резонирует в моих костях.

Потому что…

Гребаное дерьмо. Это причиняет боль.

Я хватаю водку с тоником и выпиваю половину за один большой глоток. Натали делает то же самое.

— Мне грустно, Уайат, — говорит она, и уголки этих прекрасных губ снова опускаются.

И это оказывает на меня влияние. Я не могу вынести мысли о том, что эта девушка грустит. Мне нужно, чтобы улыбка снова оказалась на ее лице, и я собираюсь найти способ это осуществить. Меня не волнует, что я чувствую от потери этого заказа. Мне нужно снова сделать Натали счастливой, и тогда я тоже перестану думать об этой дерьмовой новости.

— Эй, — говорю я, сжимая ее плечо. — Мы в Вегасе. Давай воспользуемся этим по полной программе. Хорошо?

Натали уныло вздыхает.

Я кладу руки на оба ее плеча.

— Серьезно. Мы с этим справимся. Все будет хорошо. Я в любом случае дам тебе прибавку. Но здесь и сейчас мы будем веселиться. Поняла?

Натали качает головой.

— Очень мило, что ты это говоришь, но тебе не нужно давать мне прибавку. Я знаю, что она была связана с тем, что мы будем работать на Мэйвезеров.

— Нет, — говорю я, поправляя ее и удерживая ее взгляд. — Она была связана с тем, что ты удивительна в том, что делаешь. А это не изменилось. Мы не позволим одному препятствию подкосить нас. Ты никогда раньше не была в Вегасе, и я обещал показать тебе достопримечательности. Все, что пожелаешь. Этот город принадлежит тебе, и сегодня вечером мы сделаем то, что захочешь.

Натали пожимает плечами и пренебрежительно машет рукой.

— Мне не стоило быть такой глупой. Это была странная, чрезмерно-оплачиваемая безумная работа. Она была слишком хороша, чтобы быть правдой. Не существует шоколада без калорий, как и нет парня, который был бы забавным, «хорошо упакованным» и милым. — Я хочу запротестовать, но Натали права, поскольку я никоим образом не милый. — То же самое относится и к клиенту, желающему заплатить за эту работу на двадцать процентов больше.