Шёлковая тишина (ЛП) - о'. Страница 29

Я делаю еще пару шагов назад и невольно отхожу подальше от места столкновения двух метеоритов. Глазами я выискиваю Киру и Тимура и делаю им знак оставаться подальше. Кире приходится удерживать мальчика, потому что он полон решимости лично поздороваться с Максом. Но, кажется, и он понимает происходящее, когда Макс замирает в шаге от Антона. На берегу тишина, только шум волн отчетливо слышен, но мне кажется, что между двумя мужчинами грохочет грозовая туча. Или это барабаны задают ритм боя? Я закрываю уши ладонями и понимаю, что слышу удары собственного сердца, которое заходится в тревожном стуке.

— Давненько я не дрался из-за девчонки, — хрипло усмехается Антон.

— А это не из-за девчонки, — возражает ему Макс и чуть шевелит плечами, разминая их. — Это — из-за женщины.

Его первый удар достигает цели. Антон чуть отшатывается назад и пропускает второй. Боль действует на него, как красная тряпка на быка, и вот уже Макс теряет инициативу и отступает назад.

Они перекидываются ударами — сначала проверяя друг друга. Они кружат, как тигры, и резко бросаются на противника, как львы. Каждый выброшенный вперед кулак не остается без ответа, и драка кажется отрепетированной из-за своей четкости. Но я понимаю, что это — лишь разминка, когда мужчины начинают бороться в полную силу. Они чаще промахиваются, но, попадая в цель, заставляют соперника рычать сквозь зубы. Скорость их движений растет, словно кто-то нажимает на пульте кнопку перемотки, и мне уже сложно уследить за тем, кто нападает, а кто защищается. Кажется, что вот-вот они оба и вовсе будут казаться смазанными, когда я слышу впереди испуганный возглас Киры:

— Тим, стой!

Но мальчик уже вырвался из ее рук и бежит прямо в ядро драки, туда, где беспощадные удары рук, туда, где свирепые атаки, туда, где кровожадные искры в глазах.

Я не знаю, что движет им. Желание помочь Максу? Мужской инстинкт принять участие в сражении? Детский интерес к необычному поведению взрослых?

Я не знаю. Но в голове моей уже проносятся картинки того, что может случиться, если он окажется рядом с Максом и Антоном. Если они не заметят его. Если не остановятся вовремя.

И я делаю то единственное, что могу.

Я кидаюсь в самую гущу мужского столкновения, врываюсь между ними, раскалываю их ожесточенный клубок и кричу:

— Прекратите!

Мне достается крепкий удар чьего-то кулака и острый выпад локтя с другой стороны, и я охаю от внезапной боли, но всё же развожу руки в стороны, уперев ладони в мужчин. Мне под ноги падает Тимур, запнувшийся совсем рядом. Он растягивается на животе, и голова его оказывается в считанных сантиметрах от кожаных туфлей Макса и тяжелых мото-ботинок Антона.

Мужчины тяжело дышат, оглядываясь кругом. Их взгляды не совсем осознанные, и они явно не понимают, что я делаю между ними, но изо рта обоих вырываются ругательства, когда они замечают лежащего на песке Тима совсем рядом с ними. Кира все еще стоит чуть поодаль и прикрывает ладонями рот. В ее глазах я вижу ужас от того, что могло произойти, и знаю, что она уже винит себя. Я дрожащими губами улыбаюсь ей, показывая, что всё в порядке, и опускаюсь на колени к ребенку. Тимур встает, опираясь на мои руки, и с восхищением смотрит на мужчин.

— Вот это да!.. — с придыханием выдает он, и я не даю ему договорить, спешно прижимая к себе.

В уголках моих глаз собираются слезы, и я часто моргаю, чтобы не расплакаться прямо здесь, в ногах у мужчин. Они дралсь из-за меня и чуть не растоптали то единственно важное, что есть у меня. Я понимаю, что и сама виновата — не стоило оставлять Тимура на попечении у Киры. От смешения этих чувств — вины, облегчения, боли — слезы накатывают на меня сильнее, и мне приходится смахивать их ладонью украдкой.

— Мам, ты видела? — восторженно спрашивает Тимур. — Макс ка-ак даст — бам! — а Антон ка-ак в ответ ему — бум! Я тоже так хочу!

— Да, милый, я видела, — шепчу я, чтобы голос не выдал моих слез.

Я слышу, как отходит чуть в сторону Антон, чувствую, как на мое плечо ложится рука Макса, и он приседает рядом.

— Лиль, ты как? Куда я тебе?..

Видимо, это его кулак я поймала, и мой левый бок отзывается на его слова болью, но я молча мотаю головой. Какая разница, куда?

— Ой, мамочки, — слышу я перепуганный голосок Киры. — Вам обоим надо в медпункт.

— А потом нас вызовут к директору, ага, — усмехается Антон. — Это не школа и не универ, детка. Здесь долбанный пляж, на котором даже нет спасателей!

Я морщусь от слова "детка", сказанного Кире, но ничего не говорю в слух. Наверняка, это просто адреналин в его организме заставляет выбирать более сильные выражения, чем обычно.

Тимур наконец приходит в себя окончательно и решительно выбирается из моих объятий. Я нехотя отпускаю его и встаю в полный рост. Макс сразу ловит мой взгляд, и я читаю тревогу за меня в его темных глазах. Я же рассматриваю его лицо и вижу несколько ссадин и рассеченную бровь. Сколько всего еще под одеждой… Я поджимаю губы и замечаю, как тревога в глазах Макса меняется на вину. Он хочет мне что-то сказать, но его опережает Антон.

— Славная драчка! Жаль, так ничего и не выяснили.

Макс резко оборачивается к нему и рычит:

— Пошел к черту отсюда!

— К черту пока рановато, а вот в бар выпить — самое то, — парирует Антон и приобнимает Киру за плечи. — Поехали, детка. Им сейчас не до нас, а нам — не до них.

— Отстань от нее! — в этот раз рычу я.

— Отстану, если поедешь со мной, — подмигивает мне он.

Ладонь Макса тут же ложится на мое плечо и резко сжимает его.

— Она никуда не едет, — отвечает мужчина за меня, и я грубо сбрасываю его руку прочь.

Мне не нравится его упрямство и нежелание договориться с Антоном. Конечно, я и не собираюсь никуда ехать, но и Киру отпускать мне не хочется. Я могла бы уговорить Антона, но Макс своими словами лишает меня этой возможности.

— Значит, решено, — кивает Антон и разворачивает девушку от нас.

— Кира! — требовательно зову я, но вижу лишь ее расстерянный взгляд.

Она все еще в шоке от случившегося и потому послушно шагает рядом с Антоном. Я порываюсь догнать их, но Макс останавливает меня, перехватывая поперек тела. Рукой он задевает то место, куда попал его кулак, и с моих губ срывается стон боли. Макс чертыхается и тут же подхватывает меня на руки.

— Тим, пошли домой, — зовет он моего сына и шагает в сторону дома.

Глава 26

Стас и Таня уехали в магазин, поэтому Макс долго хлопает ящиками на кухне в поисках аптечки. Тимур следует за ним и задает бесконечные вопросы:

— А откуда ты знал, что сначала нужно бить справа?

— А ты знал, что Антон не увернется?

— А тебе было больно?

— Где вообще ты научился так хорошо драться? — бормочу я то, что интересует меня.

Я сижу на стуле и прижимаю ладонь к левому боку, который по-прежнему ноет. Обида на Макса все еще клубится во мне, но я давлю ее, потому что не хочу сейчас ссориться. Этот мужчина с легкостью кинулся в драку из-за меня, но, конечно, не стоило ожидать, что он поступит так же из-за моей двоюродной сестры. К тому же Кира уже достаточно взрослая, и у нее точно есть голова на плечах. Самовнушение работает слабо, поэтому я пытаюсь отвлечься на разговор.

— Уличные драки — отличные тренеры, — с усмешкой отвечает Макс и наконец находит аптечку в угловом шкафу.

— Суровая юность, — хмыкаю в ответ я.

— Я был трудным подростком, — пожимает плечами он и присаживается на корточки рядом со мной.

Тимур убегает играть в комнату, а Макс осторожно приподнимает мою футболку и поджимает губы. Красный отпечаток его кулака на моем боку его явно расстраивает.

— Не подставляйся так больше, — бурчит он и намазывает какой-то гель на больное место.

Гель холодный, и я со свистом втягиваю воздух. Пальцы Макса двигаются мягко, чуть поглаживают меня и расслабляют. Я прикрываю глаза и шепчу:

— Я так испугалась. Если бы между вами оказался Тим, а не я…