Новый старый 1978-й. Книга восьмая (СИ) - Храмцов Андрей. Страница 48

Римляне ничего с этими пиктами сделать так и не смогли и просто отгородились от них стеной, которая называется Адрианов вал, существующей, местами, и поныне. А потом, в IX веке пикты, якобы, объединились со скоттами и затем или ассимилировались, или исчезли.

А на стенах подземного зала изображены символы протосинайской письменности, прародительницы финикийского и арамейского письма, в том числе и иврита. А это период 1500 лет до нашей эры. Значит, один из еврейских патриархов всё это построил. А когда у нас был исход евреев из Египта? Правильно, 1400 год до нашей эры. Получается, что часть евреев двинулась в другую сторону и прошла через Испанию и прибыла на Британские острова.

Пока всё сходится. Значит, англичане — это потомки евреев. В подтверждение моей теории следует вспомнить книги очень известных английских историков. В 1649 году Джон Сэдлер, учёный и мыслитель эпохи милленаризма, личный секретарь Оливера Кромвеля и член Государственного совета парламента, опубликовал свой труд под названием «Права Королевства», в котором утверждается «израильская генеалогия для британского народа». И ещё я хорошо помнил «Наше Израильское происхождение» Джона Уилсона (1840-е годы) и «Семитское происхождение народов Западной Европы» Джона Пима Йитмана (1879 год).

Но самое поразительное и основополагающее в моей теории — это английский королевский трон, на котором восседают во время коронации английские Короли и Королевы. А под этим троном лежит знаменитый камень Иакова. А кто такой Иаков? Иаков (Израиль) (1652–1505 годы до нашей эры) — это третий из библейских патриархов. Он использовал этот камень как подушку, когда спал и видел Лестницу в Небо. Так написано в Ветхом Завете в первой Книге Бытия: «И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его».

Библейский пророк Иеремия перевёз камень Иакова в Ирландию, откуда он попал потом в Шотландию. C древних времен камень Иакова был обязательным атрибутом коронации всех шотландских монархов. а с 1308 по 1996 годы находился под королевским троном в Вестминстерском аббатстве. На нем проводились инаугурации еще до того момента, когда шотландцы и пикты объединились в одно королевство под властью Кеннета I.

Ну вот, все звенья головоломки встали на свои места. Евреи, пикты, камни и письмена. Осталось их только расшифровать, но этим я займусь позже. Когда я поставил ногу на последнюю ступеньку, то в голове раздался голос:

— Ты гораздо умнее, чем я думал, «видящий».

Значит, я на правильном пути. Главное, чтобы о нашем телепорте никто не узнал, а с письменами я разберусь.

— Том, — обратился я к своему дворецкому, которого по советскому партийному этикету я должен называть домработником. — Мы уезжаем и завтра постараемся опять приехать.

— До свидания, лорд Эндрю и высокочтимые леди, — ответил высоким стилем Том, гордый тем, что его новый хозяин является целым лордом и герцогом.

Когда мы подошли к машине, которая стояла во дворе замка, Маша спросила:

— Мы же завтра в Глостер собирались, мой замок смотреть.

— Туда ехать далеко, — ответил я. — А утром мы должны быть на похоронах четырнадцати погибших вчера английских солдат и королевских гвардейцев. Но у меня есть идея, чем заменить поездку в машин замок.

— Ты хочешь приехать сюда, — догадалась Солнышко, — и куда-то снова перенестись.

— Умничка. Только не куда-то, а прямиком в Ниццу. Вы хотите в Ниццу?

Ответом мне был визг, писк и миллион слюнявых поцелуев. Нет, это не котята, это щенята какие-то получаются. Главное, что породистые, с хорошей родословной. И экстерьер у них хороший. Даже первый помёт у них скоро будет. От этих мыслей я заржал и девчонки стали меня спрашивать, над чем я смеюсь. Пришлось рассказать это забавное сравнение их со щенками.

Теперь мы заливались от смеха уже все четверо. Особенно всем понравилась информация про помёт. Сразу начались обсуждения, как лучше купать грудничков и я им всем сказал садиться в машину.

До Лондона мы доехали за тридцать пять минут. Но поехали мы не в отель, а на квартиру Ди за её вещами. Там нас встретила служанка, которая обрадовалась нашему приезду.

— Леди Диана, — обратилась она к своей хозяйке после того, как поздоровалась с нами, — поздравляю вас с предстоящей свадьбой и вам ещё звонила ваша мама и сказала, что приедет не шестого, а пятого числа.

Ди это сообщение нисколько не расстроило. Она теперь знала, что сможет каждый день видеться с нами. Поэтому ни предстоящая свадьба, ни более ранний приезд матери её не волновали. Мне показалось, что свою свадьбу с принцем Чарльзом она вообще никак не воспринимала как свадьбу. Она мне недавно сказала, что её настоящая свадьба уже была, когда нас всех четверых обвенчали в церкви и я ей надел обручальное кольцо на палец.

А потом мы прошли в такую знакомую мне спальню, где мы с Ди занимались любовью. Она была, попрежнему, обклеена и увешана плакатами с моим изображением.

— Да, — восхитилась Маша, — сильно же ты Андрея любишь.

— А вы, что, не любите? — ответила вопросом на вопрос Ди.

— Значит, вот где ты нам изменял? — смешно изобразив суровый вид обманутой жены, сказала Солнышко.

— Было дело, каюсь, — ответил я, притворно раскаявшимся тоном. — Но теперь мы вместе.

Ди быстро собрала свои вещи, которые ей могли понадобиться, если она будет жить в замке Лидс. Да и в Москве некоторые из них могут пригодиться. Служанка предложила нам всем выпить кофе и мы согласились. А потом сидели на кухне и весело болтали. Мне казалось, что Ди приехала сюда не только ради того, чтобы забрать нужные ей вещи, а с целью проститься с местом, где она провела своё детство и юность. Она, конечно, ещё будет сюда приезжать, но раз девушка переезжает к мужчине жить с вещами, значит она настроена очень серьёзно. Важно было то, что Ди расставалась с домом без грусти. Ее так захватила любовь ко мне и жизнь со мной ей казалась такой интересной и захватывающей, что никакого сожаления она не испытывала.

— Очень хорошая у тебя квартирка, — сказала Маша, как очень большой специалист по квартирам, которых она до этого видела всего три, не считая квартир подружек. — Но у нас лучше. А главное, с нами веселее. Я теперь вообще не представляю, как я могла каждый день ходить в эту скучную школу. К черту эту школу. Мы свободны, как ветер. Мы Звезды мировой эстрады, а теперь у нас есть самая великая тайна.

— Маш, при посторонних об этом старайся вообще не говорить вслух, — я напомнил Маше, да и всем остальным, что лучше всего вообще не использовать слово «тайна» в наших разговорах, так как это слово заставляет любого находящегося рядом человека навострить уши и начать внимательно слушать разговор.

— Поняла. Значит, будем говорить о любви.

— А что о ней говорить? — спросила улыбающаяся Солнышко. — Ей лучше заниматься.

Мы рассмеялись, вспомнив, как мы совсем недавно ею занимались за тысячи километров отсюда. А завтра мы попробуем перенестись в Ниццу. Я понял общий принцип переноса и теперь надо будет его проверить. Я могу телепортироваться только в то место, в котором я сам побывал и которе знаю очень хорошо. Но всё приходится делать через портал, находящийся в замке Лидс. Это базовая, отправная точка или некий транспортный узел. Для того, чтобы переместиться в другое известное мне место, мне достаточно сосредоточиться и портал меня туда перенесёт. Но вот минуя портал, по моим прикидкам, я не мог попасть из одной точки в другую, даже если эти точки уже были «заякорены». Наверняка, существует какой-то способ, чтобы перемещаться минуя портал, но я в этом пока не разобрался.

О телепортации в истории есть много задокументированных фактов. Самая ранняя телепортация из известных была описана античным греческим писателем Флавием Филостратом в своей книге «Жизнь Аполлония Тианского». В I веке н. э. император Домициан учинил в Риме суд над философом Аполлонием. Подсудимый исчез прямо из зала суда на глазах у императора и заседателей, и объявился в тот же день на расстоянии нескольких дней пути от Рима. Первая достоверно подтвержденная телепортация, записанная в Хрониках ордена святого Августина, произошла утром 25 октября 1593 года. В этот день на главной площади Мехико появился солдат в форме незнакомого пехотного полка, который был расквартирован на Филиппинских островах. Он смог рассказать только то, что за несколько мгновений до этого нес караульную службу при дворце губернатора в Маниле, который только что был предательски убит. Солдат не имел ни малейшего представления, как оказался в Мехико. Учитывая то, что расстояние между этими двумя городами составляет около семнадцати тысяч километров, ему не поверили. Он был арестован как дезертир и распространитель ложных слухов. Но несколько месяцев спустя чиновники, прибывшие с Филиппин, подтвердили рассказ солдата.