На прицеле Цереры (СИ) - Задорожня Виктория. Страница 14

— Кира… — пробубнила в пол голоса, окончательно расслабившись в руках невольного слушателя.

— Так что, Кира, говоришь, нет другого выхода? — ну вот какого черта я творю?! Решил предложить ей лучший вариант, чем имеющийся? И чем он лучше? Только… Так она хотя-бы будет под моей опекой, и сможет дать отпор любому обидчику, так-что…

— А что ты скажешь, Кира, если я предложу тебе работу, за которую платят даже больше, и не придется отдаваться каждому сопливому ублюдку за несколько шелестящих?

Она внимательно на меня посмотрела, отгоняя остатки истерики, задумалась… Было видно, что она не хочет принимать спонтанное решение и слепо отвечать "согласна". Толковая малышка, однозначно!

— А что нужно будет делать? — не хотелось сразу сваливать на неё то, к чему она ещё минимум несколько лет будет только готовиться. Потому, собрал самые сливки, оставив гущу на потом…

— Нужно будет учиться. Очень много учиться… А потом я расскажу, если справишься. — неоднозначный ответ, но, если у неё и правда нет выбора…

— Я согласна

Вот так я и нашел свою неуловимую Церера…

Планета у солнца

Самир

— Ещё раз! Жёстче! — давай девочка… У тебя отлично получается! Вот так… Работай ножкой! — С левой!!! С левой!!! — малышка старательно выполняет указания. Всё тело в синяках. На лбу испарина. Майка мокрая. Ноги и руки покрыты мозолями. Костяшки сбиты в кровь! — Ты устала, Кира?! Устала, я спросил?! Если устала… К чертовой матери котись к трассе! Тело продавать легче, а?!

Удары ускорились… Груша буквально вбивается в грудину от мощных толчков. Для её телосложения прогресс ошеломительный! За три месяца она с худощавого забитого кролика превратилась в сбитую, нашпигованную борзую… Вскидывает бровь, и испепеляет яростным взглядом, приспуская раскосые веки… Чёрт, малышка, я знаю… Знаю, что тяжело! На моей памяти ещё никто и ни разу так не старался! Через боль, через "не могу", она стоит на ногах и бьёт грушу для тяжеловесов… А как только силы покидают, и удар становится менее ощутимым, я снова рычу… — Ты устала?!

И она вспоминает… Нет здесь места человеческим недомоганиям! Нет места нервам, провалам и боли…. Стань неубиваемой! Бессмертной! Или нечего тебе делать в моём обществе… Тогда лучше сразу всё бросить…

— Я не устала, мастер… — протянула чуть слышно на одном учащенном дыхании

— Ты сказала что-то? Я спросил, Кира, ты что-то сказала?! — прочь оттолкнул грушу и выставил перед ней предплечье. Напряжённые мышцы, по которым с неистовой силой прилетают ловкие замахи, не двинутся ни на миллиметр. Они отразят атаки подобно кремню… Единственная, кому больно от этих столкновений, девчонка… При такой частоте тренировок и ушибах, другой человек давно бы сломался…

— Я не устала, мастер! — судорожно сжимая тонкие пальчики, девочка прокричала эти слова мне в лицо настолько твёрдо, что я остался доволен…

— Вот и славно, Кира, вот и славно…

— Стреляй, мать твою! Что ты себе думаешь?! Я с тобой спустя год возни до сих пор нянчиться должен?! — малышка… Ну, давай же… Это так же, как по цели… Ты же умеешь! Теперь не хуже меня! Самая точная… Самая меткая… Из десяти выстрелов на дальние дистанции ни одного отступления от десятки! — Дьявол, Кира, я сказал стрелять! Что ты должна делать?!

— Стрелять, мастер… Я должна стрелять… — дрожащие побледневшие ладошки, старательно сжавшие мой личный ТТ, никак не могли задать ритм смертоносному сплаву… Пальцы около курка, нервно гладят жаркий от ее тепла ободок. Спусти, чёрт тебя дери, спусти этот проклятый курок! Она начинает потряхивать всем телом… Нет же! Не смей рыдать! Моргает… Слёзы пытается смахнуть, чтобы я не видел… Дьявол! Неужели сейчас?! Неужели не сможет?!

— Кира, спусти курок! — прорычал яростно ей на ухо, до боли сжав ритмично заходившиеся плечи. Она молчит… Да что же ты медлишь?! — Это всего-лишь олень! Послушай меня! Только олень! Человека убивать будет тяжелее!!! — Да! Ты согласилась убивать… Значит, к черту жалость! Даже если это маленькое беззащитное животное…ты должна без колебаний всадить в него пулю! — Не заставляй меня… Говорить это… Кира!

Малышка сжалась, напрягаясь… Глаза широко распахнулись… Указательный палец лег на курок… Резкие подёргивания фалангой по спуску ничего, чёрт возьми, не дадут! Ты вынуждаешь меня… Вынуждаешь, девочка!

— Люций может так же легко забрать своё слово, как и дал его! — по бледной коже проплыла волна мурашек… Пусть лучше озноб. Лучше бойся меня, бойся собственного горя, но не смей сдаваться! — твой племянник болен?! Ему лечение нужно?! Дорогостоящее, насколько я помню? — ноги напряглись, стали в правильную стойку… — Но и это ведь не главное? Ты несовершеннолетняя, у тебя нет жилья! — отошла дрожь от пальцев… — Его могут забрать у тебя? Забрать в приют? — с глаз хлынул поток истеричных слёз, но она плачет беззвучно. Без всхлипов. Частое неровное дыхание сменяется несколькими поочередными вздохами, и приходит в норму. Нельзя попасть в цель, если дыхание слишком тяжёлое. Дрожащий пресс не удержит ровное положение тела во время выстрела. Правильная позиция решает всё. И ей это известно. Наклонился над ней, прислонил губы к ушку, и равнодушно шепнул… — И плевать им будет, меньше дармоедом, или больше, если почка откажет….

Курок спущен. Пуля раздробила череп миловидному животному, и оно бездыханной тушей свалилось близ терновой рощи… Кира выронила пистолет. Присела, обняла себя за колени… И заходилась неистово рыдать. Это единичный случай. Возможно, сейчас ей это нужно…

— Ты готова?

— Да, мастер.

— Справишься?

— Да, мастер.

— Это тебе. — вложил в облаченные черной материей перчаток руки диктофон. — Это не только способ сохранить отчётность. На войне мы использовали их… Как откровение перед собой. Позже ты поймёшь…

Малышка Кира приняла подарок, и равнодушно сложила его в карман кожаной куртки… Сейчас она не видит в нем потребность. Но, когда начнет сбиваться со счета жертв — поймет его истинное предназначение…

На первом задании я рядом. Крыша пятиэтажки. Небрежно мотнул кистью, засекая время на самых точных из существующих наручных часах. Через две с половиной минуты первый объект Киры проедет между этими дворами. Скорость его Мерседеса 82,2 км/час. Сбросит до 60, 3. Четко сфокусировал взгляд на увеличитель. Прошёлся по прилегающей территории. Вот он. Самый подходящий угол. По часовой стрелке — на 2 часа. Я нашел его, но вслух не озвучил. Должна сама. Присел. Осталось наблюдать.

Как и планировалось, черная иномарка бесшумно стеганула побитый временем асфальт, устилавший узкий дворовый проезд. Не подвели осведомители… Сжал кулаки. Она безэмоционально настроила прицел. Проскользила пальцами по увесистому стволу, останавливаясь на спуске. Впилась взглядом в тонированное окно пассажирского. Выстрел. Пуля бесшумно рассекает сгустки тумана. Прямое попадание…

Нас не видно. Облачная пыль — укрытие. Навес полу-прогнившей крыши. Поднимаюсь, наблюдаю за малышкой, которую подобрал два года назад в тех грязных подворотнях. Это уже не она… Не та рыжая мелкая, что рыдала в моих объятиях… Девушка не дрогнув исполнила приказ. Затем с грациозной ловкостью сложила оружие в припрятанную кобуру. Равнодушно окинула пустым взглядом облака… Почему-то на миг показалось, что лучше бы она плакала…

— Теперь ты не Кира. — подошёл сзади, разделяя с ней бескрайний вид скупого на солнечные лучи неба.

— И кто я теперь? — ровно протянул новоиспеченный высококлассный киллер, выдрессированный закалённым Чечнёй Самиром. И следа от былого не видно…

— Церера.

— Да, мастер. Как будет угодно. — развернулась, и помчалась к углу потрескавшегося шифера, перетекавшего к устойчивым трубам, по которым проворно спустилась вниз. Отчаянно, до боли сжал пальцы… Я так хотел прижать её к себе, и убаюкать, как однажды… Хотел хотя-бы на миг ощутить рядом тепло её дыхания… Коснуться лёгким поглаживанием к пламенным прядям волос… Даже если так, по братски. Даже если никогда она не посмотрит на меня так, как я смотрю на неё… Просто быть рядом… Просто оберегать… Насколько же ты мне нужна, малышка Кира…