Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика. Страница 2

— Я как раз хотела отправиться в полёт. Чем больше времени проводить в небе…

— Тем больше шансов пройти комиссию, знаю. Всё ещё хочешь своё Крыло?

Я картинно кланяюсь, чтобы скрыть то, что, надеюсь, он не может прочитать по моему лицу, и поднимаю на него взгляд, ухмыляясь:

— Естественно. Я иду к своей цели, хоть иногда и странным путём.

Шай качает головой и отталкивается от стены, направляясь ко мне. Он так хорошо выглядит. Даже больше, чем просто хорошо. Смертельно опасно, смертельно красиво. Не могу им не восхищаться.

— Странным, да — это подходящее слово. Ты пропустила утреннюю тренировку.

Он останавливается передо мной, так близко, протяни руку — и коснёшься. Он так невыносимо прекрасен, что на мгновение я просто засматриваюсь в его голубые глаза. Они того же цвета, что и небо. У большинства вейрианцев карие глаза, голубые редко встречаются. Я поднимаюсь на носочки. Хотела бы я, чтобы мне хватило духу податься вперёд и поцеловать его.

Но вместо этого я отступаю назад. Вот же трусиха. Если бы я поддалась этому порыву, у него бы, наверное, глаза на лоб вылезли. Но если бы я смогла… если бы я поцеловала его… О поцелуе с Шаем я мечтаю уже очень, очень давно. Он ни с кем не встречается, насколько мне известно, но есть те, кто сделал бы что угодно ради него. Что угодно. Он на шесть лет меня старше, но это не такая уж большая разница. В самом деле. Вот бы я могла просто поцеловать его.

Но не могу. Не вот так.

Он мотает головой, и мне приходит на ум унизительная мысль: вдруг он может читать мои мысли, вдруг он знает. А если так, то почему ничего с этим не делает? Он ни разу не подал мне знак. Не было даже ни одного неприязненного взгляда.

— Так куда ты полетишь сегодня? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд в надежде, что он не заметит румянец на моих щеках.

— Пролечусь над лесом, может, даже за море. Куда ветер занесёт.

Он смеётся глубоким, журчащим голосом, который творит со мной нечто необычайное.

— Надеюсь, в документах ты оформила план полёта иначе, а то Зендер тебя живьём сожрёт.

— Зендер носится со всем этим как курица с яйцом, — отвечаю я, хотя знаю, что это неправда. Бедняга Зендер ненавидит быть ответственным за планы полётов почти так же, как оставаться на земле. Когда-то он отправлялся в полёт слишком часто, и нашему отцу это не нравилось. Не тогда, когда речь шла о его старшем сыне. «Долг, честь, дисциплина — наше всё. Может, мы больше и не близки к королевской семье», — говорит он, — «но мы всё ещё относимся к знати. А у знати есть обязательства».

— Обязательно проверь связь, — напоминает Шай строгим голосом. — И комплект выживальщика. И не летай слишком долго, ладно?

Что-то в его тоне меня зацепило. Этот несвойственный ему вопрос в конце. Почти просьба. Я долго смотрю на него, пытаясь понять, в чём дело.

— Что такое?

Он пожимает плечами, это движение как его продолжение, плавное и естественное.

— Мы получили несколько сообщений с других планет.

Я даже не собиралась за пределы атмосферы. В мою «Осу» не встроено соответствующее оборудование. Но потом я вспоминаю Крыло, которое видела раньше, и не спешу давать тот легкомысленный ответ, который первым пришёл в голову. Более современное Крыло, полностью оснащённое, не любительский самолёт вроде моего.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Возможно, это пустяк, но оперативники с этим разбираются, — он сам из них, так что понятно, откуда он это знает. — Убедись, что комплект на месте.

Я киваю. Комплект выживальщика всегда у меня в «Осе». Отец вбил в каждого из нас понимание его необходимости, ещё когда мы впервые взлетели в небо. Даже раньше. Мама бы ожидала от нас того же. Йоланда Астол не собиралась становиться аристократкой, но, в то же время, она, скорее всего, не собиралась и влюбляться в моего отца, Маркуса Меррина, младшего и наименее важного внука короля. Она была пилотом. Она просто хотела летать. Я её в этом понимаю.

Шай следует за мной к аэродрому. Здесь кипит бурная деятельность: пилоты и механики повсюду. Широко открытое пространство резко контрастирует с низкими, плотно стоящими друг к другу казармами, все в грязно-серых и зелёных тонах. Здесь вейрианский военный стиль никогда не выходит из моды. Мы были созданы войной. Мы живём и дышим только ей. Двадцать пять лет назад гравианцы пытались нас захватить. Последовавшая война растянулась на десять лет и подошла к концу, только когда мой народ решился на союз с Империей, чтобы вместе противостоять угрозе. Прежде мы были слабым государством, большую часть населения составляли наёмники. За последние пятнадцать лет мы помогли Императрице привнести покой и стабильность в эту часть галактики. Но мы по-прежнему в первых рядах в её битвах. И по-прежнему на границе с территорией гравианцев. Мы всегда готовы.

В итоге Шай лично проверяет мой летательный аппарат, несмотря на все заверения разных механиков, которые уже провели осмотр. Сам он не лётчик. Многие поколения семьи Шая были в пехоте, и он этим гордится, хотя и проводит достаточно времени с моей семьёй и на аэродромах, чтобы знать наверняка, куда смотреть. Спорить бессмысленно. Он просто возьмёт и пропустит все возражения мимо ушей. Он уже так делал. Да и я знаю, что там всё в порядке, потому что слежу за этим. Всегда. «Оса» — старая модель, изначально она принадлежала Зендеру. Если я буду беречь её, она будет беречь меня. И, как и за моим старшим братом, за «Осой» надо внимательно присматривать. Они того стоят.

«Как это делает Шай», — думаю я, наблюдая за тем, как он осматривает механизм, проверяя на износ. Меня наполняет тепло. Мои чувства к нему не должны иметь значения, но каким-то образом имеют. Очень даже больше значение. Вновь я представляю, как признаюсь ему, а он в ответ сначала теряется от неожиданности, а потом начинает смеяться. Это всегда меня останавливает. Я бы не смогла вынести его насмешку.

Даже если он не станет смеяться, нельзя забывать, что я из знатного рода, родственница короля, а значит, связана с дюжиной других дворянских родов из разных миров, и даже с семьёй самой Императрицы, потому что наши предки когда-то пересеклись в Первомире. Сейчас там, разумеется, никого нет. Первомир пуст. По крайней мере, мне так говорят. Это мёртвая планета, истощённая и разрушенная. Трон Императрицы располагается на Куоре, городе-планете, и это очень далеко отсюда, в самом сердце всей системы. «Как паучиха в центре своей паутины», — так иногда называет её мой отец, когда думает, что никто не слышит.

Я знаю, что скажет Шай, если я признаюсь ему, даже если он чувствует то же самое. Он скажет, что он простой солдат, и даже если бы мне не была уготована особая роль в великом плане жизни, мало кто смог бы взглянуть на нас без предрассудков. Моя мама была пилотом, и вот к чему её это привело.

Я из знати, а Шай — нет.

Но если он меня любит… каждый раз, когда мне почти удаётся убедить себя, что он даже не видит во мне девушку, он делает что-то — порой сущую мелочь — и моё сердце парит в облаках, как «Оса».

Нежное прикосновение его пальца к кончику моего носа возвращает меня в реальность, и я чуть было не отскакиваю назад на километр. Не стоит ему такое делать, не тогда, когда у меня в голове снова крутятся такие мысли. Но он делает, и у меня внутри всё трепещет. Эти пальцы принадлежат человеку, с ранних лет обученному сражаться и убивать, но меня это не пугает. Он воин. Я люблю это в нём. И уважаю. Но лучше бы он не обращался со мной как с ребёнком.

— Может, не надо никуда лететь?

Я смотрю на него самым тяжёлым из моих взглядов, по которому мои братья всегда понимали, что со мной в этот момент лучше не связываться.

— Мне ведь это сейчас послышалось? То есть ты же никогда бы мне такое не сказал, да?

Из Шая вырывается смешок, и он опускает гогглы на мои глаза, уступая мне в этом вопросе.

— Только не делай глупостей, — это предупреждение, но только отчасти серьёзное. Он тоже хорошо меня знает.