Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения. Страница 49

Между тем, они вывернули на очередную аллею, и вдруг чуть впереди Юнис разглядела дракона, того самого из своих детских воспоминаний. Конечно, сейчас сказочный зверь уже не казался ей таким огромным, но всё же выглядел вполне внушительно.

— Это, наверное, моё самое любимое место во всем парке, — неожиданно для самой себя сообщила спутникам девушка, — когда я была маленькая, мы здесь часто бывали с графом Честоном, моим опекуном. Он рассказывал мне, что свирепый дракон охраняет свою сокровищницу, но внутрь можно попасть, если только сумеешь не испугаться такого стража.

— Его сиятельство, несомненно, был прав, — заметил Кайл, — но, так сказать в аллегорическом смысле. На самом деле эта пещера призвана символизировать собой земные недра, которые и вправду скрывают несметные сокровища, а этот дракон — их хранитель и страж, но отнюдь не хозяин.

— Да вам-то откуда это знать? — довольно резко парировала Юнис. Девушка почувствовала неожиданное раздражение от того, что этот человек так беспардонно влез со своими комментариями в воспоминания её детства. И зачем только она ими поделилась. — Как вы можете с такой уверенностью судить, что именно было в голове у того, кто всё это придумал?

— Но, позвольте, я пока, к счастью, на память не жалуюсь! — воскликнул Кайл

— И что с того? Можно подумать создатель этого дракона лично вам докладывал, что конкретно он имел в виду?!

Клеймёный вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Его голос звучал глухо, и Юнис померещилась в нём какая-то тщательно сдерживаемая, но всё же вырвавшаяся на волю эмоция — обида ли, гнев ли, или может быть что-то иное.

— Должен заметить, я со всей уверенностью могу судить об этой композиции, равно как и прочих в парке Инфанта, по той простой причине, что лично принял самое непосредственное участие в их создании.

— Вы? — удивлённо воскликнула девушка. — Да этого просто не может быть! Парку Инфанта уже лет двадцать. Во времена его устройства, вы, надо полагать, были, самое большее, учеником.

— Вы, несомненно, правы, я был тогда очень молод и не числился среди именитых мастеров, — начал Кайл, — и тем не менее, хочу вас заверить, всё в этом парке плод моего воображения и дело моих рук. С этого самого проекта, если угодно, и началась моя, довольно успешная, смею заметить, карьера архитектора. Я полагал, вам это должно быть известно.

— Отнюдь, до сих пор я пребывала в неведении на сей счёт, — не слишком любезно бросила Юнис. Ей было немного неловко от собственного невежества, но в то же время она была зла на Кайла. Пусть этот человек построил хоть десять парков, зачем он лезет в её дорогие воспоминания и портит волшебство момента своими дурацкими замечаниями.

— Прошу меня извинить, но мне показалось …. Я хочу сказать … тогда у ворот … вы определённо дали понять, что… — неуверенно попытался объясниться Кайл.

— Вам и вправду показалось, я ничего не давала понять, — перебила его Юнис. — И вообще, история архитектуры — не мой конёк.

От её резких слов клеймёный смутился и не стал продолжать свою мысль. Они тронулись дальше, не сказав более ни слова.

— Между прочим, — нарушил повисшее молчание Ансель, обращаясь к Кайлу, — коли уж вы так ратуете за историческую справедливость, с полным на то, разумеется, правом, я имею несколько замечаний насчёт практической реализации вашего в высшей степени интересного замысла. Ну где вы, скажите на милость, видели рыжего дракона?! Красные — пожалуйста, золотые или бронзовые — сколько угодно, но выбранная вами окраска для этих существ совсем не характерна. И потом, форма тела тоже оставляет желать лучшего, такие пропорции у драконов определённо не встречаются, хвост слишком длинный, лапы чрезмерно короткие. У вас, уж простите, какая-то ящерица с крыльями получилась.

От этих слов Кайл как будто стряхнул с себя охватившее его оцепенение.

— В самом деле? Я, знаете ли, вообще не предполагал, что эти сказочные чудовища, какого бы то ни было цвета, существуют в действительности. Но если вы так говорите, магистр Терес, то, конечно же, я полностью вам доверяю в этом вопросе.

— В следующий раз, дружище, — нарочито фамильярно заявил Ансель, — вы уж обратитесь к специалисту, чтобы ненароком снова не попасть впросак. Я, к примеру, охотно вас проконсультирую.

И эти двое снова завели непринуждённую беседу, в которой Юнис, всё ещё раздосадованная на Кайла, отнюдь не собиралась принимать участия. Вместо этого она принялась вспоминать лучшие моменты предыдущих дней турнира и гадать, кому же всё-таки посчастливится в этом году стать чемпионом.

Довольно скоро они свернули с многолюдных центральных аллей и, ведомые Кайлом по одному ему известным тропам, вышли в гораздо менее популярную часть парка. Юнис не могла припомнить, чтобы прежде хоть раз бывала здесь. Вокруг, несмотря на воскресный день, не было ни души. Пройдя через дебри зелёного лабиринта — Кайл уверенно вёл их и ни разу не завернул в тупик — они оказались на довольно большой поляне, со всех сторон окружённой зелёными насаждениями, посреди которой стояла симпатичная маленькая беседка. Это место казалось очень уютным и довольно уединённым — искусно скрытый от чужих глаз уголок в самом сердце популярнейшего у публики парка. Они прошли к беседке по узкой дорожке, усыпанной разноцветной галькой. Внутри оказалась пара удобных лавочек.

— Располагайтесь, пожалуйста, — предложил Кайл. — Я надеюсь, здесь нам будет удобно поговорить без помех.

Юнис воздела очи горе. Неужели для приватного разговора нельзя было найти место поближе к «Цветку ванили», вместо того чтобы тащиться через весь город и выслушивать хвастовство этого Кайла его великими достижениями?

— Да уж, пожалуй, стоило бы, наконец, начать, — бросила девушка.

Но Кайл, казалось, пропустил её слова мимо ушей и отнюдь не торопился немедленно приступить к разговору. Напротив, он подобрал с дорожки два разноцветных камешка и задумчиво вертел их в руках, ничего не говоря, и, по-видимому, собираясь с мыслями. Девушка молчала, но всем своим видом давала понять, как её раздражает это безделье.

— Насколько мне известно, — в конце концов обратился клеймёный к Юнис, — госпожа Тасталай сообщила вам о, так скажем, особых умениях, которыми обладали или обладают некоторые из наших с ней товарищей, в том числе и ваша мать, Айстэ.

— Именно, — подтвердила Юнис, — а также она дала мне понять, что наша с вами задача состоит в том, чтобы выяснить, обладаю ли я тоже подобным, как вы выразились, умением.

— Да, разумеется. И, возможно, я не слишком ошибусь, если предположу, что для вас осталась в некотором роде неясной суть этих способностей, их, так сказать, практическое проявление.

— Это правда, — признала Юнис. — Надеюсь, вы-то мне всё и проясните, раз уж…

Девушка осеклась. Кайл неожиданно протянул к ней руку, так, чтобы она могла отчетливо разглядеть, что именно лежит у него на ладони. Это был камень, один единственный камешек, как будто собранный из двух половинок — белой и красной. Ровно такие кусочки гальки вертел в руках клеймёный, прежде чем начать разговор. Повинуясь настойчивому жесту своего визави, Юнис в свою очередь взяла в руки и внимательно осмотрела этот двухцветный камешек. Ни малейшего намёка на то, что когда-то две его части не были единым целым.

— Мой собственный талант — это дар строителя, — пояснил клеймёный. — Я чувствую камень и повелеваю им. То, что вы видите перед собой — далеко не всё, что я умею, но надеюсь, и эта маленькая демонстрация поможет вам сделать вывод о том, какие формы может принимать Дар.

— Восхитительно! — Ансель захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. — А вы можете проделать это ещё разок? Только дайте мне несколько секунд, чтобы подготовиться.

Клеймёный кивнул и наклонился за новой порцией гальки, а маг торопливо забормотал слова заклинания, его пальцы ловко двигались, совершая причудливые пассы. Юнис показалось, что как только колдовство подействовало, взгляд юноши странным образом изменился, как будто он смотрел не на то, что происходит вокруг, а куда-то в неведомые дали. По сигналу Анселя Кайл повторил свой фокус с парой камушков. Он, в отличие от мага, не делал странных пассов, не произносил никаких слов и на сей раз даже не держал камни в руках слишком долго. Он просто одним движением соединил два предмета воедино.