Пересечь сплошную (СИ) - Литт Ксюша. Страница 67

- Ни по каким. Нет долгов, - успокоил меня Стас. - Не надо ни о чем договариваться. Ты что всполошилась? - усмехнулся. - Оплачивать я просто не смогу. Нет у меня таких денег. Понимаешь? Я же не на бюджете, как ты, а на платном обучении. Родители больше не будут меня спонсировать.

- Как так?

- Ну… Вот так... - вздохнул. - Не хотят.

— Это из-за того случая?

- Ну... да. В основном из-за него.

- Да ну, - не поверила я. - Они просто блефуют. Чтобы ты за ум взялся хотят. И больше такого не повторял.

- Угу, - рассмеялся Назаров, - именно этого они и хотят. Чтобы за ум взялся. В армии и поставят мне мозги на место.

- Но ведь… - меня снова охватила растерянность. Что сказать еще я не знала. Все-таки казалось, что это был все же чистый развод. Блеф. Шутка. Не смешная такая. Глупая… - Ладно, - кивнула я и постаралась улыбнуться беззаботно. - И когда? Когда ты уходишь?

- Ухожу? После сессии.

- После сессии?

-Да.

- Прям сразу?

-Да. Сразу. Через день-два, а может, наоборот, чуть раньше. Видно будет, но в военкомате обещали, что экзамены сдать успею.

- Ясно, - у меня только и получилось что прошептать в ответ.

Да, мне все стало вполне понятно. Что тут не ясного? Время все-таки жди-не жди — пролетело. Через месяц Юрка возвращался со службы, а Стас ровно через столько же именно туда же и уходил. Один сменял другого. Круговорот служивых в природе, так сказать. Прямо-таки удачное стечение обстоятельств вдруг нарисовалось в моей жизни. Перед свадьбой Назаров вручал мне охрененно ценный подарок — он благосклонно исчезал, избавляя меня от ненужных метаний и оставляя в моей памяти лишь приятные воспоминания.

Год назад известие, что Юра уходит в армию, я приняла, как должное. Наверное, потому что заранее знала, что это случится ровно по окончании им колледжа. В моей жизни просто наступит новая веха, через которую мы с моим любимым должны будем пройти.

Новость, услышанная от Стаса, выбила меня из колеи. Вечером после репетиции я, то по-прежнему не верила, что все это правда, то впадала в уныние от чувства несправедливости. Юра шел служить, имея перед собой определенную цель – ему это было нужно, Стас же расплачивался за какую-то нелепую случайность.

Несомненно, необдуманная шалость Назарова и Крайнова могла потянуть за собой тяжелые последствия, тут и спорить никто не станет. Но не слишком ли жесткой получалась расплата? Парни ведь накосячили без злого умысла – по глупости, и я уверена, что в полной мере осознали свою ошибку. За Кирилла ручаться не могла, но Стас определенно раскаялся и не собирался так поступать впредь. К тому же он даже за руль больше не садился. Это ли не наказание? Зачем еще намеренно лишать сына образования? Этого я никак не понимала. Я, конечно, пока слабо представляла Назарова в образе юриста, но мне казалось, что в отличие от Протасова он со временем вполне мог бы занять должность, например, юрисконсульта в какой-нибудь организации. Да и не обязательно же нужно работать по специальности. Часто при приеме на работу подходит любая корочка об образовании. А с одиннадцатью классами средней школы, куда он мог податься? Брусчатку на дорогу стелить? Или таксистом? (Водительских прав он все же пока не лишился). Но ведь это все несерьезно и реально бесперспективно. Хотя может его папаша и в самом деле планировал, что сын продолжит его династию и будет крутить всю жизнь баранку? Но МалышЬ с ее запросами разве такое оценит?

С другой стороны – плевать на Янку. Вообще-то, хорошо, если она таким образом скроется в тумане. А если нет? Если все же по инерции так и выйдет замуж за Назарова? Она же его живьем сгрызет из-за несостоятельности. Их родители ведь так мечтают, чтобы детишки соединились и прожили долгую и счастливую жизнь. Так зачем тогда изначально обрекать своего ребенка на страдания.

В тот вечер я много обо всем этом думала и так и не смогла смириться с мыслью, что для Стаса на ближайший год все решено. И спала в ту ночь плохо. Просто не смогла расслабиться. Не получилось почему-то.

На сбор участников выступления, хоть и назначен он был лишь к обеду, я явилась вся разбитая. Назаров же, вразрез мне, выглядел бодрячком. Довольный даже какой-то. Радовался, видимо, что в выходной день снова пришлось тащиться на стадион. Однако всеобщий праздничный настрой и гремевшая вокруг торжественная музыка вскоре подействовали и на меня. Тревога и чувство тоски немного отступили. Забылись как-то немного переживания. Но Стас, зараза, снова напомнил, невзначай.

- Ты такая смешная, - он слегка дернул за мои куцые хвостики. Не знаю, кто решил, что с косичками девчонки будут больше похожи на выпускниц сороковых годов, но выглядели мы действительно несколько комично. – Совсем как девочка, - засмеялся, стискивая меня в объятиях Назаров. Руки, однако, облапали мою «малолетнюю» задницу с азартом. Педофил несчастный. Все о девочках, да малышах думает. - Давай сфоткаемся, - его губы коснулись моего уха и шепнули, - на память.

И вот это «на память» весь смешливый настрой и разогнало. Мы, конечно, позировали с ним перед камерой, все так же улыбаясь и дурачась. (Мило, между прочим. Я тоже после отправила снимок в закрома своего телефона на все ту же «память»). Однако в груди снова начала скапливаться тяжесть. Скопилась и засела.

«Стас. Не уходи. Не оставляй меня», - настойчиво закрутилась в голове у меня одна и та же мысль. – «Я не хочу, чтобы ты уходил».

А Стас не слышал моей немой мольбы. Он совершенно беззаботно позже ржал с пацанами. А потом так же улыбаясь, кружил со мной в вальсе. Нас неплохо все-таки намуштровали. На будущих свадьбах никто теперь не упал бы лицом в грязь.

«Не уходи», - разгоралась все больше и больше боль в груди, а ноги машинально переступали: «правая вперед – левая в сторону». – «И не женись на Янке», - просила я.

Последние аккорды вальса оборвала взвывшая сирена, а основная масса танцующих, по задумке сценария ринулась толпой в заднюю часть поля. Вчера на репетиции мы это уже слышали и наблюдали, но я все равно вздрогнула.

Раз, два, три, четыре, пять… отсчитывались секунды. Тем же счетом громко застучало по больному комку сердце. Рука Стаса крепко сжала мою. Задрав голову к небу, мы всматривались в якобы летящие над нами вражеские самолеты. Началась война, и где-то через полминуты мы должны были двинуться вдоль рядов зрителей.

Проводить ребят на фронт разве проблема, считала я. Подать рюкзак, обнять на прощание, платочком вслед махнуть и по возможности всплакнуть…

По поводу махать - это естественно шутка. А вот дойдя до условной стоп линии мы все действительно должны были очень правдоподобно попрощаться. С обниманием напоследок и с печалью. И тут неожиданно выяснилось, что, оказывается, самой главной проблемой для меня в этот момент стало — как раз не выдавить слезу, а, наоборот, собрать в себе силы и позорно не разреветься. Рыдания, возможно, здесь были уместны, но такие, какие из меня могли вырваться все же наверное перебор. Я опять могла не рассчитать с эмоциями и устроить истерику.

Мы со Стасом заученно встали напротив друг друга. Заботливо поправив зачем-то ему воротник, я постаралась улыбнуться, но невольно все-таки шмыгнула и под звуки разрывающихся в динамиках снарядов разнесло вдребезги и засевший внутри меня комок. Хлынула волна горького отчаяния и я подмываемая ею, бросилась-таки Назарову на шею, уткнулась ему в грудь и тихонько, но с таким отчаянием выдавила:

- Не уходи.

Вряд ли меня было слышно. Слишком громко зазвучала музыка следующей военной композиции, еще громче сопровождал ее голос комментатора озвучивавший статистику сколько ушло из наших мест солдат на войну и какое количество вернулось. Внушительные цифры сколько вот таких вот зеленых мальчишек так и не смогло осуществить свои мечты. Светлая память им. Получившие звание Героя, перечислялись поименно, а мы кучка студентов изображали разлуку.