Избранница Золотого дракона. Часть 1 (СИ) - Снежная Марина. Страница 17

— Не знаю, — честно откликнулась я. — Время покажет.

Наш разговор прервала тетка, которая сообщила, что в приемном покое ждет лорд Маранас. Эльма порывисто схватилась за мою руку и сдавленно шепнула на ухо:

— Что если он хочет отказаться от наших прежних планов?

— В таком случае я искренне порадуюсь за тебя, — серьезно проговорила я. — И даже признаю, что не все мужчины — сволочи.

Эльма только покачала головой, явно не разделяя моего скептического настроения. Облачившись в патрины, мы покинули мою комнатку. Подруга летела, как на крыльях. Ей не терпелось увидеть любимого, я же с легкой грустью наблюдала за ней. Чем-то она сейчас напоминала меня саму четыре года назад.

Но вся радость Эльмы померкла, стоило переступить порог приемного покоя и наткнуться на холодный взгляд лорда Маранаса. Ничто в нем и отдаленно не напоминало того чуткого и страстного мужчину, каким был прошлой ночью. Поприветствовав нас троих церемонным кивком, он немедленно приступил к обсуждению деталей плана. Повторно проинструктировал, как каждая из нас должна себя вести после приезда короля Кирмунда в обитель.

Чем больше мы слушали спокойные и деловитые рассуждения Ретольфа, тем сильнее угасал блеск в глазах Эльмы. Смотреть на это было мучительно, и в тот момент я даже почувствовала к лорду Маранасу неприязнь. Как он может так вести себя с ней? Неужели не понимает, какую боль причиняет этим? Даже ни разу не улыбнулся ей. Смотрит так, словно она пустое место.

Мелькнула мысль, что Эльме сейчас, возможно, еще больнее, чем мне когда-то. По крайней мере, я и не ожидала от Кирмунда иного поведения после чудовищной брачной ночи. Она же надеялась на совершенно другое. То, что лорд Маранас, наконец, ответит на ее чувства, откажется от прежнего плана и не пожелает добровольно отдавать другому мужчине. Увезет из обители, а потом женится. Все оказалось так, как я и предполагала. Для этого человека она была всего лишь пешкой. И тем более жестоко с его стороны было давать ей вчера надежду на нечто большее.

Хотя, если быть абсолютно объективной, разве он давал? Просто постарался доставить удовольствие не только себе, но и партнерше. Только вот Эльма восприняла все совсем не так. И теперь привычное безразличие лорда Маранаса, к которому он вернулся в обращении с ней, ранило слишком больно. Она едва выдержала до конца разговора, почти не принимая в нем участия и сидя на стуле обмякшей сломанной куклой. Даже тетя то и дело с тревогой посматривала на нее, не осмеливаясь, однако, спрашивать о причине настроения девушки.

Думаю, мы все вздохнули с облегчением, когда, наконец, тягостная беседа закончилась. Эльма поднялась первой и, больше не глядя ни на кого, двинулась к двери. Мы с тетей направились следом. Наверное, не оглянись я напоследок на лорда Маранаса, так бы и пребывала в полной уверенности, что он и правда бесчувственная скотина. Но при виде искаженного горечью и сожалением лица мужчины невольно замерла столбом. Заметив мой взгляд, он снова принял безразличный вид, но было уже поздно. Я успела понять главное. Ретольф что-то чувствует к Эльме, но это не заставит его нарушить наши замыслы. Только вот стоит ли девушке знать об этом или так будет только тяжелее?

Хорошо хоть у нас есть еще один день, чтобы морально подготовиться к приезду Кирмунда. Не знаю, как бы мы отреагировали, если бы он приехал прямо сейчас, когда внутри кипит целая буря эмоций. Вполне возможно, что наш тщательно взлелеянный план затрещал бы по швам.

Догнав Эльму у двери ее комнаты, я решительно шагнула туда вместе с ней. Потом порывисто обняла и шепнула:

— Ты как, дорогая?

— Все в порядке, — безжизненным голосом откликнулась девушка. — Только можно мы не будем об этом говорить?

Она отстранилась, механическим движением сбросила с себя патрин и прошла к кровати. Опустившись на нее, свернулась калачиком и невидящим взглядом уставилась вдаль. В моих глазах зарябило от всколыхнувшихся вокруг ее фигурки радужных волн. В цвете преобладал фиолетовый. Боль прорывалась яркими вспышками, заполоняя все прочие эмоции.

Не знаю, что заставило подойти ближе и протянуть руку, словно пытаясь ухватить за эти фиолетовые щупальца, впивающиеся в ее ауру. Хотелось убрать их, заменить чем-то другим. Но вот чем? Я постаралась вызвать в памяти те моменты в жизни, когда чувствовала покой и счастье. Стараясь удержать это ощущение, посылала в сторону подруги энергетические волны.

У меня перехватило дыхание, когда увидела, как фиолетовый цвет начинает тускнеть, и в нем прорываются зеленые искорки. Неужели это делаю я? Каким-то образом я могу воздействовать на эмоции другого человека? Разве такое возможно? Это настолько ошеломило, что я опустила руку и тут же фиолетовые вспышки вновь стали усиливаться. Мотнула головой и радужные искры вокруг фигуры Эльмы исчезли. Дар снова спрятался внутри.

— Хочешь, чтобы я побыла с тобой? — глухо спросила, отгоняя мысли о том, что только что в себе открыла. Пока не могла понять, как к этому относиться.

— Не нужно, — тихо откликнулась Эльма. — Я немного полежу так, хорошо? Со мной все будет в порядке. Просто временная слабость.

— Мне очень жаль, дорогая, — вздохнула я, не решаясь сказать что-то еще, что только разбередило бы ей душу, и вышла из комнаты.

На сердце было муторно и тяжело. И я смутно чувствовала, что вряд ли дальше будет легче.

Глава 7

Кирмунд приехал на следующий день после обеда. Моментально мирная жизнь женской обители всколыхнулась, словно волны во время шторма. Все пришло в движение из-за визита столь важного гостя. Мы с Эльмой стояли у окошка моей комнаты и молча наблюдали за тем, как жрицы и прислужники обители с ног сбиваются, размещая короля и его военный отряд. Обычно на этой священной территории никогда не принимали такое количество мужчин. Жрицам полагалось хранить себя только для бога-дракона. Но когда в дело вступают интересы высшей монархической власти, даже священные законы оказываются попраны.

Я не могла отвести взгляд от горделивой фигуры всадника, находящегося впереди всех и наблюдающего за тем, как к нему приближается спешно вызванная тетя Готлина. С того места, откуда мы наблюдали, нельзя было четко различить черты лица, но мне это и не требовалось. Узнала бы этого мужчину из тысячи, даже если бы он нацепил маску, скрывающую лицо. Может, по тому бурному отклику, что немедленно возник при виде него. Ярость внутри нарастала, мешая нормально дышать.

Словно вся превратившись в зрение, я изучала каждую деталь, что могла разглядеть. Все прочие, кроме Кирмунда, словно отошли на задний план. В этот раз на короле не было боевого облачения, лишь легкая кольчуга прикрывала добротный дорожный костюм темно-коричневого цвета. Так что шлем — неизменная деталь доспехов — не скрывал роскошную черную гриву, поблескивающую золотом. От всей фигуры мужчины исходило ощущение звериной мощи, силы, чего-то первобытно дикого и опасного. И я прекрасно знала, что вблизи оно лишь усиливается. Особенно когда его обуревал гнев. Но сейчас Кирмунд казался спокойным и, судя по тому, что я наблюдала, не проявлял враждебности к Готлине. Соскочив с седла, он двинулся вместе с ней к обители, о чем-то беседуя.

— Ну, как он тебе? — я решилась заговорить только когда фигура Кирмунда скрылась из виду. Посмотрела на стоящую рядом Эльму, выглядящую напряженной и задумчивой.

— Он меня пугает, — призналась она, продолжая смотреть в окно, где обычно тихое подворье оглашалось возгласами и смехом воинов отряда короля.

— Главное, ему этого не показывай, — посоветовала я. — Такие, как он, словно звери. Мигом чуют страх и им это только нравится.

— Думаю, это будет трудно, — подруга вздохнула и, наконец, отвернулась от окна. Подошла к зеркальцу и нервно провела рукой по строгой прическе, в которую были уложены волосы. — Единственное, что мешает мне поддаться панике, это то, что рядом будет лорд Маранас.

Я с беспокойством посмотрела на нее. После случившегося вчера Эльма больше не заговаривала о своих чувствах. Казалось, вернулась к прежнему состоянию — тихой покорности — и смирилась с тем, что Ретольф останется для нее лишь недостижимой мечтой. Но я смутно чувствовала, что внутри девушки происходит мучительная внутренняя борьба. Вряд ли она на самом деле так уж спокойно отнеслась к возврату к прежнему тону отношений с лордом Маранасом. Они оба вели себя друг с другом так, словно ничего вообще не произошло. Но иногда взгляды их выдавали с головой. Та ночь что-то на самом деле изменила между ними, и так, как раньше, уже никогда не будет.