Эгейская компания - Блейк Ян. Страница 54

– Они не найдут кодов в радиорубке, – возразил Барнсуорт. – Ничего они не найдут, потому что там ничего не осталось.

Они не стали хоронить погибшего матроса, но записали его имя с солдатского медальона, а потом отнесли пробитую лодку под деревья и позднее отправились за пулеметом.

– Если немцы появятся, они придут по воде, – предположил Барнсуорт.

– Когда появятся, – поправил его Тиллер.

Пулемет установили на стволе поваленного дерева и нацелили его в сторону залива, а затем расстелили камуфляжную сетку, честно поделили пополам плитку шоколада и улеглись спать.

Тиллеру не спалось, и не уходила мысль о том, как встретил смерть Ларсен. Сержант полюбил своего шкипера с его жутким скандинавским акцентом, его умением и пристрастием к уничтожению немцев и его мастерским руководством боевыми операциями.

Во сне привиделось лицо мертвеца, всплывавшее и вновь скрывавшееся под водой. Откуда-то во лбу появились две пулевые раны.

Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Барнсуорта, теребившего его за плечо.

– Кончай орать, Тигр, – требовал он. – Заткнись ради всего святого.

Тиллер поморгал глазами и зажмурился от первых лучей восходящего солнца, пробивавшихся сквозь ветви деревьев.

– Кто такой Мэк, хотел бы я знать? – спросил Барнсуорт.

Тиллер поднялся и стряхнул песок с одежды.

– Мэк? – переспросил непонимающе.

– Да, Мэк. Ты во сне все время повторял это имя.

Сержант потянулся. Все тело ныло и гудело. Видимо, давал себя знать возраст и пора было кончать с такими номерами. Может быть, по возвращении подыскать теплое местечко какого ни на есть инструктора? Или заняться обучением новобранцев, стоять на плацу, выпятив грудь с блестящими медалями, и эдак скромно бахвалиться своими подвигами и убеждать сосунков, что не зря рисковал жизнью? Да и придется, видимо, переосмыслить свое отношение к казенному определению «прочных семейных уз». Вполне возможно, что это не равнозначно смертному приговору.

– Не знаю, кого ты имеешь в виду, – продолжил разговор с Барнсуортом. – Мне когда-то доводилось работать в паре с парнем по имени Мэтт. До войны завоевал олимпийскую медаль в гребле, но должен тебе сказать, что мужик был без царя в голове.

– Ты говоришь о Мэтте, но мне послышалось «Мэк». Что случилось с твоим приятелем?

– Его нет в живых, – ответил Тиллер. – Погиб во время боевой операции. А что мы будем делать с нашей чертовой лодкой, Билли?

При бледном свете утреннего солнца они перевернули лодку и осмотрели место повреждения. Брезентовый чехол внизу был аккуратно разрезан, как острым ножом, до середины. Предмет, с которым они столкнулись, оказался настолько острым, что перерезал даже деревянные распорки-боковины. В довершение всего были распороты и воздушные камеры в носовой части.

– Это годится только в утиль, – заключил Тиллер.

– Вокруг полно всякого дерьма, и мы можем попытаться ее отремонтировать, – предложил Барнсуорт.

– Это чистый утиль, – повторил Тиллер, – и нам никогда не удастся ничего починить. К тому же, если помнишь, ремонтную сумку мы оставили на Сими.

– Если бы нам не пришлось тащить с собой столько мин, все было бы иначе. Но нашему начальству на нас наплевать. Мы для него просто не существуем.

– Какое начальство?

– То самое, которое придумало эту безумную затею. Им нужно, чтобы мы, видите ли, затопили то и это, а пока мы этим занимаемся, нам придумают еще что-нибудь потопить.

Лицо Барнсуорта покрылось красными пятнами от бушевавшего в нем гнева, и в сердцах он зло пнул лодку ногой.

– Успокойся, Билли, – тихо сказал Тиллер. – Как-нибудь выберемся из этой дыры. Что-нибудь придумаем.

Лодка, конечно, была непригодна, но пинать ее ногой все равно не стоило. Тем временем Билли приутих, но вид у него был очень усталый. Парень вымотался вконец.

– Ладно, ты, видимо, прав, – согласился он без особого энтузиазма.

В этот момент сзади послышался странный звук. Тиллер выхватил пистолет и взвел курок. Снова прозвучал странный звук – то ли приглушенный стон, то ли кашель. Тиллер жестом показал напарнику следовать к пляжу, а сам приготовился поддержать его огнем.

Когда Барнсуорт занял позицию, Тиллер продвинулся вперед. Он всегда считал пистолет пустым оружием, хотя его и пытались переубедить в «Школе киллеров», и сейчас очень жалел, что не было под рукой надежного автомата. Без верного оружия он чувствовал себя голым и беззащитным, но автомат, как и многое другое, пришлось оставить перед операцией.

Уголком глаза уловил впереди легкое движение внизу куста. Прицелился и стал выжидать, но все было спокойно. Что бы это ни было, большой угрозы явно не представляло. Видимо, пробежал какой-то зверек.

Тиллер подошел к предмету, выглядевшему со стороны как куча лохмотьев, не сводя с него пистолет. Неожиданно до него дошло, что перед ним один из тех, кому удалось спастись после взрыва на фрегате. Видимо, он сумел выбраться из моря и нашел укрытие в кустах.

Сержант низко склонился над распростертой на земле обугленной фигурой и с большим трудом узнал радиста фрегата. Осмотр тела показал, что взрывом у него оторвало одну ногу ниже колена. Каким-то чудом раненому удалось туго перевязать ногу, но песок был напоен кровью.

– Билли! – окликнул напарника сержант. – Тащи сюда воду и аптечку. Быстрее!

Радист открыл глаза и попытался улыбнуться, открыл рот в попытке что-то сказать, но лишь вырвался слабый стон.

– Ты, приятель, не суетись, – посоветовал Тиллер. – Теперь у тебя нет проблем и все будет в порядке. Вначале мы позаботимся о твоей ноге.

Он снял рубашку, оторвал рукав, разрезал надвое и сменил повязку, которую наложил раненый. Пока работал, со злостью вспомнил, что аптечку оставили, как и многое другое, на Сими. Потом нашел пару палок и затянул жгут потуже, но не слишком туго.

Появился Барнсуорт с водой, и Тиллер приподнял голову раненого и намочил ему губы и язык. Радист закашлялся, когда вода проникла ему в горло, открыл глаза и задвигал губами. Сержант попытался понять, что хочет сказать раненый.

– Вы их... достали?

– Да, – согласно кивнул головой Тиллер, – мы их достали.

Только сейчас до него дошло, что немцы наверняка искали не только команду подрывников, но и корабль, который должен был их забрать после операции. Самым подходящим местом казался Калимнос, и легко можно было догадаться, где еще могла быть назначена встреча. Комок подкатил к горлу, и Тиллер почувствовал, что несет личную ответственность за гибель своего командира, фрегата и его команды, а также умирающего радиста, голова которого покоилась у него на коленях.

Их всех заделали, как малых ребят.

– Нам удалось выполнить свою задачу только благодаря тебе, – внушил он раненому. – Помнишь, ты нам подсказал о брандербуржцах? Вот мы и вышли сухими из воды под видом патруля брандербуржцев.

Губы радиста свела гримаса боли.

– Послушай, приятель, а где шифровальные книги? Остались на борту?

Радист еле-еле отрицательно мотнул головой.

– Ты успел их утопить в свинцовом мешке?

Лишь по слабому движению век можно было догадаться, что радист до конца выполнил свой долг. Он снова попытался что-то сказать, и Тиллер вновь низко склонился над ним.

– ... послание передал, – просипел раненый.

– Ты успел сообщить, что вы подверглись нападению с воздуха?

Радист закрыл глаза в знак согласия.

– Из Бейрута получил подтверждение?

Глаза вновь закрылись.

– А из Бейрута сказали, что сообщат на Сими?

В третий и последний раз умирающий прикрыл веки, а затем глаза остекленели и голова бессильно откинулась набок.

Тиллер прощупал яремную вену, бережно опустил голову радиста на землю и закрыл ему глаза. Записал имя с солдатского медальона, висевшего на шее, и поднялся на ноги.

– Значит, за нами придет каик? – спросил Барнсуорт.

– Если найдут вход в этот чертов залив.

Лодку было решено затопить, и они загрузили ее камнями, подняли на плечи, вошли в воду по горло и сбросили ношу. Неприметная окраска лодки полностью слилась с цветом дна. Выйдя на берег, замели свои следы, прихватили пулемет и ящик с патронами, а также канистру с питьевой водой и отправились на поиски надежного укрытия, откуда можно было бы просматривать залив. Если придет каик, это произойдет ночью, а немцы могли появиться в любое время. Солнце уже почти достигло зенита, когда удалось наконец найти подходящее место – небольшую пещеру у вершины скалы, к которой вела узкая дорожка, покрытая травой.