Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 11

Лёжа на животе поверх одеяла, Таша с высоты своей кровати обозрела карту, разостланную на полу. Фарфоровые куклы разбрелись по ней кто куда: размером не больше фигурок для аустэйна*, но сделанные со всей искусностью игрушечных дел магов. Крошечный цверг с киркой наперевес, прекрасная альвийка в шёлковых одеждах, красавица-княжна в золотом платье — и рыцарь на белом коне.

(*прим.: игра, аналогичная шахматам (алл.)

Совсем таком, как Ташин Принц.

Вышитая по ткани карта была настолько большой, что Таша могла в неё целиком закутаться. Пестрели яркие нити лесов, озёр, речушек и золотистой ленточки Долгого тракта: долина Аллигран во всей красе. Три королевства — цвергское Подгорное, альвийское Лесное и людское Срединное, делившееся на четыре провинции. Их опоясывало бурое кольцо гор, на юге уступавшее морской синеве, а за горами начинались Внешние Земли, дикие и неисследованные. Их на карте уже не было, но Таша о них знала — и знала, что туда соваться не стоит. Там одни только жуткие твари и водятся, ещё похлеще драконов.

Жаль, конечно, что выход к морю есть только у альвов, и в их земли простым смертным ходу нет… ну и ладно, с другой стороны, что на этом море делать?

— Тогда хотя бы нашу деревню покажи, — зевнула Таша. — У границы Озёрной с Окраинной. Рядом с трактом.

На сей раз рыцарь, отсалютовав, развернулся и уверенно поскакал на север. Впрочем, достигнуть Прадмунта не успел: в комнату заглянула мама.

— Малыш, хватит на сегодня, — она поправила одеяльце Лив, сопящей в колыбельке. — Время к полуночи.

— Ага… всё равно они со мной не считаются, — скатившись с кровати, Таша ловко подхватила кукол на руки и пристроила в шкатулку с четырьмя отсеками. — Вот пусть теперь сидят и обдумывают своё поведение!

Мама кивнула.

— Правильно, — лицо её изменила странная улыбка. — Тебе должны повиноваться.

Таша заперла шкатулку на ключ. Водрузив кукольное обиталище на прикроватную полку, принялась скатывать карту.

Потом, подняв глаза, неуверенно произнесла:

— Мам… я хотела тебя кое о чём попросить.

— О чём это?

— Я… — Таша набрала воздуха в лёгкие, — в общем… Лайя-Гаст-и-остальные-завтра-собираются-пойти-к-озеру-можно-я-с-ними?

Меж тёмных бровей матери пролегла морщинка.

— Таша, путь до Кристального неблизкий. А ты знаешь моё мнение о продолжительных прогулках с деревенскими.

— Мам, ну они не влияют на меня… правда. Я сама по себе, а они сами…

— Дело не во влиянии. Хотя ты как с ними пообщаешься… вместо моей маленькой принцессы домой возвращается девчонка-оборванка.

— Маам, — укоризненно протянула Таша, поднимаясь с колен.

— Но я не об этом. Сама знаешь. — Мама взяла у неё карту и, положив тканевый свёрток на место, ласково коснулась Ташиных волос. — Малыш, наша тайна должна оставаться тайной. А ты ещё не владеешь собой до такой степени, чтобы менять облик исключительно по собственному желанию. Достаточно сильного испуга, и… что будет, если ты на глазах у всех обернёшься кошкой?

Таша насупилась. Плюхнувшись на кровать, нашарила у изголовья плюшевого зайца.

— Несправедливо это, — пробормотала она. — Мне иногда хочется не быть никаким оборотнем, а быть просто девочкой… как они все. Или чтобы все они были оборотнями.

— Что поделаешь, малыш. Что поделаешь.

Поцеловав её в макушку, мама направилась к двери. Провожая её взглядом, Таша крепче прижала к себе игрушку.

— Мам, а когда папа вернётся?

Мариэль замерла, где стояла.

— Он же говорил, что всего три дня у дяди Зоя погостит, — продолжила Таша, — и до нас ехать сутки, а его почти уже две шестидневки нет! Может, послать за ним кого-нибудь? Сказать, что мы соскучились, чтобы он поторопился…

Мама долго смотрела на неё.

Затем, отведя взгляд, прислонилась спиной к дверному косяку.

— Я должна была сразу тебе сказать, — она зачем-то принялась теребить рукава платья, — но… видишь ли… понимаешь, Альмон… он не приедет.

— Не приедет? Почему? Папа нашёл там работу?

— Нет.

— Тогда почему?! — Ташин голос сорвался в хриплый шёпот. — Мы что, надоели ему? Я надоела? Пожалуйста, пусть он вернётся! Пусть вернётся, я больше никогда не буду…

— Нет. Он… он задержался в пути, прибыл в Арпаген ночью… и в одном из переулков встретился с плохими людьми, и… и папы больше нет, малыш, — мама коротко выдохнула. — Его нет.

***

Таша открыла глаза за миг до того, как над её ухом затрезвонил колокольчик.

К сожалению, на этот раз сразу вспомнив, где она — и почему.

— Встаю, встаю…

Когда знакомая служанка, зевая, удалилась, Таша села в кровати. Какое-то время сидела, обняв руками колени, уставившись в полумрак невидящим взглядом.

Затем рывком вскочила.

И, одевшись, выглянула в окно.

За дощатыми крышами, за частоколом Приграничного, за рядком берёз, поникших вдоль Тракта тонкими веточками — ждала Равнина. Казалось бы, просто большое поле, поросшее одуванчиками.

Казалось.

Никто не помнил, когда возникла Равнина. Даже альвы. Она была всегда: как и Криволесье, и Зачарованный лес. Древние, странные, необъяснимые земли, сам воздух которых пропитан магией. Эти земли прозвали Ложными, и не просто так. Людская магия на них либо вовсе не действовала, либо искажалась, столкнувшись с магией куда более могущественной. А точно о Ложных землях был известен лишь один факт: никакая нечисть и нежить не осмеливалась на них задерживаться. Сами земли не держали зла, но говорили, что пришедший на них со злом с ним же там и останется.

Впрочем, был и ещё один факт. Тот, что в этих землях казалось возможным всё — но ничто не являлось тем, чем казалось.

Что ж, если это единственный путь, придётся рискнуть. В конце концов, пусть Таша и оборотень, но особого зла за собой не помнит…

И только тут Таша поняла, что одуванчики заливают Равнину тусклой желтизной: не закрываясь даже в ночи.

Наспех умывшись, она с удовлетворением отметила, что руки почти зажили. Смазав кожу новой порцией лекарства, перевязала ладони чистыми тряпицами; натянув перчатки поверх, закинула сумку на плечо и, заперев комнату, спустилась вниз.