Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 19

— И о чём ты думаешь?

— Что наше величество даже сильнее, чем мы думали. И мне страшно представить, как силён тот, кто заколдовал эту милую вещичку. — Целитель поддел кубок мыском ботинка. — Проклятие ведь не засветилось?

— Оно не могло засветиться, — покачала головой девушка-кеар. — Дремлющее проклятие Гедеона проявляет себя лишь слегка повышенной магической активностью…

— Которую скрыли рогом единорога. — Советник яростно хлопнул ладонью по ручке кресла. — Провели, как детей.

— Вы не могли знать, — рассудительно заметил целитель. — Проклятие Гедеона уже сотни лет никто не мог сотворить. Просто не рождались такие маги.

— Родился вот кто-то… Почему оно не подействовало на проверявших?

— Проклятие настраивается на конкретный объект, — развёл руками волшебник. — Портрет на кубке — элемент настройки. А в кость, уверен, вделано что-то, принадлежащее Шейлиреару: волос, ноготь… обрывок одежды, может быть. Что-то из личных вещей, хранивших след физического эфира.

— Мы ничего не могли сделать, — сказала девушка-кеар, тихо и горько. — Будь Его Величество не так силён… кстати, ничего, что Морли-малэн нас подслушивает?

Таша торопливо отскочила от двери — но, как ни странно, ответ Советника расслышала столь же отчётливо, будто всё ещё стояла рядом.

— Как будто это что-то изменит, — раздражённо произнёс мужчина. — Присмотрите за ней. Пусть пока побудет здесь. На допрос я её не пущу, будет ещё нервировать всех…

Вновь забившись на диванчик, Таша угрюмо смотрела, как Советник выходит из кабинета и шествует мимо.

Туда, где сейчас будут допрашивать Орека…

— Вы как тут? — участливо поинтересовалась девушка-кеар, выглянув из-за двери.

— Нормально, — кротко ответила Таша.

Девушка окинула её взглядом. Очень цепким, чуть усталым.

Шагнула обратно в кабинет.

— Шерн, — услышала Таша её голос, — немного парки не помешало бы. Не удружишь?

В приёмную она вернулась с кружкой, источавшей душистый дымок, веявший ароматом молока, мёда и цветов.

— Пейте, — велела девушка. — Одолжили с княжеской кухни. Это парки, его делают цверги.

— Я знаю. — Таша послушно взяла глиняную кружку. От взгляда тёмных глаз чудесной флейтистки ей почему-то делалось не по себе. И то, как она говорила… бережная мягкость взрослого, имеющего дело с испуганным ребёнком.

Впрочем, Таша и правда была напугана. Ведь она прекрасно помнила, что грозило тому, кто осмелится покусится на жизнь короля. Взыскание имущества — и казнь.

Как его самого, так и его ближайших родственников.

Этот закон был принят давным-давно, вынуждая королевских убийц хорошенько подумать, прежде чем решаться на своё чёрное дело. Даже если ты не слишком-то дорожил собственной жизнью — мысль о том, что следом за тобой головы сложит твоя семья, могла остановить многих.

Если Орека признают виновным, Леогран и Лавиэлль обречены разделить его участь.

— Пейте… Ваше Сиятельство. Лучше станет. — Титул, высказанный из уст флейтистки, походил на насмешку. — Не уходите никуда, хорошо? Я могла бы посидеть с вами, но моё место сейчас подле Его Величества.

— Вы так его любите? — спросила Таша: неожиданно даже для себя.

Девушка улыбнулась тонкой, ускользающей улыбкой.

— Любой из кеаров в любой момент может отдать за него жизнь. Отдавать жизнь за того, кого любишь, куда приятнее, чем за того, кто тебе безразличен.

У Таши вдруг возникло неловкое ощущение прикосновения к чему-то очень личному.

— Орек не делал этого, — зачем-то повторила она.

— Возможно, — легко согласилась флейтистка.

— Не делал! — Таша с такой силой стиснула кружку в руках, что глина почти затрещала. — Его подставили!

— Наши маги во всём разберутся. — Положив руку на чехол с флейтой, девушка поклонилась. — Разрешите?..

Когда Советник вновь возник на пороге приёмной, Таша всё ещё сжимала в ладонях стынущую кружку.

— Что не пьёте?

— Аппетита нет.

— Немудрено. — Советник жестом пригласил её пройти в кабинет. Подведя к письменному столу, учтиво отодвинул одно из кресел, ждавших рядом. — Присаживайтесь. Кажется, вы хотели знать подробности?

Таша мельком взглянула вперёд, туда, где рядом с дверьми в спальню висел над камином портрет Его Величества. Подумала, что рисованный король — молодой, привлекательный, с умными светлыми глазами, — разительно отличается от того короля, которого пока имела счастье лицезреть Таша; и эта мысль почти заставила её истерически хихикнуть.

Да уж, не так она представляла себе встречу с Шейлиреаром Первым…

— Да.

— Всё будет официально объявлено в девять часов на приёме в Парадной зале, но, учитывая вашу причастность… — присев напротив, Советник положил подбородок на скрещённые ладони. — В общем, дела вашего жениха плохи. Вам крупно повезло, что в ваши планы не входило становиться Норман-лиэн.

— Что вы узнали? — вмиг пересохшими губами спросила Таша.

— Кто-то поработал над памятью герцога. Вскрыть затенённые участки его сознания мы, к сожалению, не смогли, но вывод напрашивается следующий: Орек подготовил покушение, а затем попросил мага, наложившего проклятие, стереть ему память о подготовке. Поскольку этот маг очень силён, ему это удалось. Таким образом герцог преодолел правдометры, и…

— Бред, — бесцеремонно отрезала Таша. — Лишь последний дурак поручит кому-то проклясть чашу, а затем пойдёт и собственноручно вручит её королю. Скажите на милость, о чём должен думать убийца, составляя подобный план?

— Не знаю. Никогда не убивал, — холодно заметил Советник. — Герцог мог понадеяться на то, что мы не обнаружим блоки в его памяти. А, может, гибель семьи подкосила его разум. Хотя таким образом вновь возникают интересные вопросы о его причастности к этой самой гибели, поскольку…

— Если вы не можете вскрыть эти участки, как вы можете знать, что там находится? Орек жил с эйрдалем, она очаровывала его, это могут быть следы её вмешательства. Или кто-то мог всучить ему чашу и стереть память об этом. — Таша яростно сжала кулаки, комкая в них тонкий атлас юбки. — Его подставили, я клянусь вам, я знаю!

— Да, мы не можем получить прямых подтверждений того, что Орек сам организовал покушение. Однако доказательств обратного у нас тоже нет. Факт остаётся фактом: своим подношением герцог едва не убил короля, и вряд ли что-то может спасти его от топора палача.