Моя любимая половина ночи (ЛП) - Лорен Кристина. Страница 36

Я взглянула на телефон и поняла ещё одно: Рейд не звонил и не писал с прошлой ночи. Честно говоря, я бы, наверное, не ответила. Сомневаюсь, что навыки безбожного вранья могли сейчас обеспечить мне нормальный разговор, даже через сообщения.

Почти полдень, но Эд открыл дверь в халате с джойстиком в руках. Обычно бы я ругала его за это, но я тоже была в пижамных штанах и даже не надела лифчик.

— Ты не из доставки пиццы, — сказал он, жуя печенье «Pop-Tart».

Я протиснулась мимо него и вошла в дом, где услышала, как Алекс кричал на видеоигру.

Место дивана у Эда занимали геймерские кресла с высокими спинками, что стояли напротив самого большого и дорогого телевизора из всех, что я видела. Алекс сидел в одном из них и, когда увидел меня, сделал паузу в матче FIFA.

— Миллс, пришла поиграть?

— Пришла пожаловаться, — сказала я. — Мне крышка, ребята. Рейд хочет встретиться с Кэтрин.

— Твой взрыв в сообщении не отпугнул его? — Алекс издевался, но мне было всё равно.

— Вы были правы. Эмоции его заводят, — я бросила ему свой телефон и рухнула комком на хлипкое кресло-мешок в углу.

Эд подошёл к Алексу сзади, и они тихо прочли последнее сообщение Рейда. Я старалась не замечать, как приподнималась бровь Эда, как Алекс бормотал: «Ой». Было сложно не ощущать себя обнажённой, пока они смотрели на экран, где были ясно видны все мои недостатки.

Алекс первым поднял голову.

— Он прислал это сегодня?

Я грызла ноготь.

— Прошлой ночью. Пока я спала.

— Он хочет встретиться с тобой… с ней, — сказал Алекс. — Срань господня.

Эд выпрямился, повернулся и дёрнул себя за волосы.

— Если я мало говорю, то только потому, что кричу внутри.

— Ладно, это не такая уж и проблема, — Алекс озадаченно посмотрел на Эда.

Милый весёлый Алекс.

А милый эмоциональный Эд плюхнулся в кресло, вытер ладони о свои прикрытые халатом бёдра.

— Это проблема, Алекс, ведь это наши лучшие друзья, и один из них врал другому. А ещё мы оба знали. Мы сообщники и подстрекатели.

— Это не помогло, — проскулила я и вжалась в подушку. Шарики наполнителя в дешёвом кресле-мешке решили в тот же миг раздвинуться подо мной, и я, согнувшись, скатилась на пол. Со стоном я упала на лицо. И так и осталась.

— О, это печально, — Алекс выдержал пять секунд и рассмеялся.

Но хотя бы Эд сжалился надо мной.

— Ладно тебе, — он протянул руку. — Вставай.

— Оставь меня, — пробубнила я с пола. — Тут моё место.

— Ты не перегибаешь? — Эд опустился на колено передо мной, и я зажмурилась, на секунду заметив член под его халатом.

— Ты о том, перегибаю ли я из-за Рейда, испытывающего чувства к той версии меня, которой не существует? Или насчёт реальности, где он считает меня эмоционально бесплодной? И давайте не забывать, что я обманула лучшего друга, — я села. — Кто так делает? Я даже не знаю, что на меня нашло пару месяцев назад. Я думала, такое могло произойти только на каком-нибудь шоу по MTV.

Эд, к счастью, ушёл и притащил контейнер от молока, чтобы сесть на него.

— Прошу, не обижайся на это, ведь ты знаешь, что я тебя люблю, но что ты ожидала?

Я заскулила вместо ответа, Алекс тут же встрял:

— Вот. Вот, что случается. Секреты заразны.

— Спасибо, Алекс.

Он пожал плечами.

— Кто-то должен говорить с тобой прямо, и кто ещё это сделал бы? Только мы с тобой дружим.

— У меня есть другие друзья, — возмутилась я.

— Кто? — спросил Эд и быстро добавил. — Бариста не в счёт.

— Ты хочешь имена? — я попыталась смеяться, но вышло слабо. — Имён много. Все друзья с работы. И моя сестра.

— Которую мы ни разу не встречали и о которой ты не рассказываешь, — напомнил Эд.

Я открыла рот, но возражений не нашлось. Один воздух.

— И все эти друзья с работы, — сказал Алекс. — Почему ты не познакомила нас ради свиданий?

Я снова хотела поспорить, но не смогла. У меня были знакомые на работе, с которыми я говорила по пути на собрания кафедры или за обедом. У меня были просто друзья, как Эйвери — хотя она была почти врагом — но остальных я порой видела в спортзале, могла пересечься с ними где-то ещё. С подругами я недолго ладила. Каждая женская дружба поворачивала не туда, и я не знала, как это исправить, потому что не научилась ссориться. Я всегда думала, что ссора означала конец. Может, теперь я и стала старше, узнала об этом лучше, но я до сих пор была ужасна в конфронтациях.

— У меня никогда не было близкой дружбы, — призналась я, и уже ненавидела то, что, пожимая плечами, приходилось оправдываться. — После смерти моей мамы мы… сплотились. Девиз папы гласил: «Не нервничай из-за мелочей. А это всё мелочи». Наверное, после смерти мамы для него эта фраза стала раскрытой истиной. По сравнению с этим всё остальное — мелочи, — осознание раскрывалось, пока я говорила это. — Если я это пережила, могу пережить всё, да? Не стоит усложнять проблему, зацикливаясь на ней.

Эд пытался скрыть своё раздражение.

— Разговор об этом не значит, что ты зациклилась.

— Знаю, но…

— Просто так мы можем узнать тебя, — он поднял руку, чтобы я не спорила. – Назови пять важных фактов о Рейде.

Это я могла. Я хитро улыбнулась, и Алекс быстро добавил:

— Выше пояса.

— Ладно, — сказала я. — Первое: он любит свою работу, искренне любит заниматься исследованием неврита зрительного нерва при рассеянном склерозе. Видите? Понятия не имею, что это значит, но я знаю, что изучает Рейд, потому что он в восторге от этого.

Эд склонился, словно хотел объяснить мне всю науку, но я подняла руку и остановила его.

— Второе: ужасно любит своих родителей, и даже когда он жалуется на маму, он всё ещё обожает быть дома, это у него на втором месте после лаборатории, — я поправила под собой кресло-мешок. — Он гордится Рейми, потому что она умная, красивая и уверенная, а ещё он втайне радуется, что она заберёт бизнес семьи, а ему это делать не придётся.

— Хороший пункт, — сказал Алекс.

— Он хочет больше путешествовать, — сказала я. — И, кхм, он клаустрофоб.

— Видишь? — сказал Эд. — Если бы ты спросила пять пунктов о себе, то было бы всё, связанное с убийством, отрыжкой и Монополией.

Я рассмеялась, но звук будто шёл из другого тела, потому что мой разум вдруг наполнился Рейдом.

Ему нравится, когда я кусаю его шею, — подумала я, и жар собирался в животе. — Ему нравится, когда я сверху. Ему нравится тихими летними днями смотреть теннис, нравится очень горячий кофе. Ему не нравится клубничный пирог, но нравится вишнёвый. Его любимая группа — «the Pixies», хотя больше всего ему хочется побывать на концерте «Pink Floyd». Он думал, что брюссельская капуста ему не нравится, пока я не приготовила её для него. Он пробегает милю за шесть минут, спит на левом боку, обычно забывает позавтракать. Он любит мой смех, любит держаться за руки, ненавидит, когда кто-то смотрит на телефон, пока он говорит.

Я моргнула, когда Алекс щёлкнул пальцами передо мной.

— Ау?

— Прости, что?

— Я спросил, чего ты хочешь, — сказал он.

— Кроме маховика времени или напиться так, чтобы вырубиться и ничего не помнить?

Он даже не улыбнулся.

Смущение тугой лентой сдавило моё горло.

— Ладно, я не понимаю, о чём ты.

— С Рейдом, — уточнил Эд. — Чего ты хочешь с Рейдом?

Ответ был у меня с тех пор, как я проснулась этим утром. Я знала, что не хотела, чтобы кто-то ещё получил его, но это не было желанием его для себя, да?

Вот только в этом случае как раз было.

Но признаться в этом Эду и Алексу раньше, чем Рейду, было… трусливо.

— Я ещё думаю, — сказала я им. — Я просто хочу с ним поговорить.

Алекс встал, поднял меня, и мы пошли к кошмарной кухне Эда. В раковине лежало около шести мисок от хлопьев, коричневые бананы висели на крючке над сморщенными яблоками. Урна была переполнена, и, когда Алекс открыл холодильник, видно было лишь несколько упаковок пива.