Моя любимая половина ночи (ЛП) - Лорен Кристина. Страница 46

Лёгкое начало. Я продвигалась понемногу.

Я смотрела с замиранием сердца на его рот, его язык скользнул по нижней губе.

— И я скучал.

Мне нужен был воздух, и я перевела взгляд на остальное его лицо. Зарос щетиной, глаза казались пустыми, словно он долго бегал без воды. Я невольно прижала ладонь к его щеке.

— Да?

Он кивнул.

— Я чуть не позвонил тебе раз пятьсот.

— Даже хорошо, что не позвонил. Я… у меня была работа.

— Ага, — его взгляд метался между моими глазами в попытке прочесть меня. Он нахмурился. — Ты в порядке, Миллс?

Я покачала головой, подбородок задрожал.

— Не совсем.

Он встревоженно сдвинул брови, а я заплакала снова. Что со мной? Казалось, плотину прорвало, и я была бесконечным потоком слёз. Я боролась с нарастающим чувством стыда, и реакция Рейда помогла: он не испугался слёз, шмыганья и всхлипов.

— Но я рада, что ты здесь, — сказала я, всхлипнув. — Очень-очень рада. Я даже не могу передать, как скучала по тебе. Я…

— Милли. Милая, — он пытался успокоить меня, прижал ладонь к моей шее. — Я рядом.

Когда я снова захлебнулась в рыданиях, он склонился, обхватил моё лицо руками и накрыл мои губы своими.

Не знаю, как он захотел поцеловать мой красный опухший рот именно сейчас, но он хотел и делал это с таким рвением и облегчением, что у меня тут же закружилась голова. Мои руки обвили его шею, ноги забрались на его колени, и хватило его тихого стона в мой рот, чтобы я стала раскачиваться на нём, а он — двигаться со мной. Его футболка пропала, потом моя.

Вдруг я отодвинулась, прижала ладонь к его груди, когда он стал поцелуями спускаться по моей голой шее к ключицам.

— Постой, — я сглотнула, тяжело дыша. Он перевёл взгляд с моей груди на моё лицо, выглядел таким же одурманенным, как и я. — Мне нужно знать, что ты меня услышал.

Он замер и внимательно слушал:

— Хорошо.

— Прости за то, что я сделала, — сказала я и ждала, что он склонит голову. — И я стараюсь быть честнее.

Он снова кивнул и прошептал:

— Я услышал тебя. Обещаешь, что дашь мне знать, как тебе помочь?

Я ощущала себя тряпкой, размокающей в тёплой воде. Я была свободна.

— Так и сделаю.

Рейд склонился, желая продолжить то, что мы начали, но в голове всплыла последняя подсказка Анны.

— И я не могу делать это, — я указала туда, где мы были прижаты друг к другу, — без понимания…

Он с улыбкой прижался к моим губам в долгом сладком поцелуе.

— Это твоё условие? Верность?

Я кивнула, подавляя желание пошутить о подписании отказа, и что моя вагина станет недоступной для остальных.

— Я люблю тебя. И я пытаюсь лучше выражать, что я хочу и в чём нуждаюсь.

Он торжественно кивнул, глаза игриво сияли, отчего я с трудом подавила хмурый взгляд.

— Я не пытаюсь тебя дразнить, — он поцеловал меня снова. — Просто очень мило видеть тебя такой.

Я закрыла глаза, рыча:

— Это смущает.

— Я с тобой, Миллс. Я верен тебе, — он облизнул губы, и мой пульс резко участился до тысячи ударов в минуту. — И я тоже этого хочу.

— Ладно, — выдохнула я. — Это радует.

Его дыхание скользнуло по моей шее прежде, чем он поцеловал меня.

— Я тоже тебя люблю, — он подчёркивал каждое слово поцелуем на моём горле. — Всю тебя. Смешную, спокойную, резкую, язвительную, и даже эту сторону, — он поцеловал моё плечо. — Кроткую сторону, — его ладони прижались к моей талии. — И мне нравится, что я получу всю тебя.

Я с усмешкой спросила:

— Так ты хочешь всю меня на диване? Или лучше в кровати?

Рейд рассмеялся, и этот звук собрал всё осколки души, что остались в гостиной за этот месяц без него. Он встал со мной на руках и чмокнул меня в кончик носа.

— В этом вся ты.

ЭПИЛОГ

Милли

Ужин папы остался недоеденным на столике у телевизора перед его диваном. Он уже спал, но я не пыталась его передвинуть. Во-первых, я не смогла бы поднять его сама, даже если бы хотела (одной из ночей я попыталась, когда он упал, а моя спина болела уже две недели). Во-вторых, потому что он лучше спал сидя. По крайней мере, пока.

Ему было непросто восстановиться после имплантации стимуляторов. И у него были два артродеза позвонков, которые и доставляли больший дискомфорт. Мы не хотели сильно надеяться — операция прошла недавно, и он всё ещё принимал много лекарств — но пока казалось, что стимуляторы работают. Его самочувствие улучшилось по сравнению с моим прошлым визитом.

Аванс за мою книгу помог оплатить сиделку, что оставалась с папой ночью. Я же могла вернуться в дом, который сняла на месяц, и прийти в себя после дня суеты, тревог и исполнения роли дочери в лучшем своём воплощении. Уязвимость папы в этот раз действовала на меня иначе. Может, мне помогала поддержка Рейда. Может, то, что я видела девочек Элли, и какой счастливой была её семья, и что она тоже могла на меня немного положиться. Однако дома оказалась не так уж и страшно. Конечно, был стресс, но было крайне приятно чувствовать, что я делала то, в чём сейчас нуждается моя семья.

В полдвенадцатого я передала информацию сиделке Деборе — сколько папа съел, что за лекарства принял, сколько прошёл за день и прочие важные детали — и ушла. Оставаться с ним на весь день изматывало не физически, а эмоционально. Казалось, мои ноги сковал бетон.

Ко мне пришло понимание, что у нас не осталось десятков лет с папой. Это время чуть не ускользнуло от меня.

Я быстро приехала к съёмному дому и, войдя внутрь, ощутила сильный запах чеснока, лосося и… серы?

Я бросила сумку в гостиной, прошла в маленькую столовую, где на столе уже разложена Монополия.

Моя улыбка увяла.

— Издеваетесь? — спросила я.

Три пары глаз посмотрели на меня, расплылись три широкие улыбки.

— Да ладно тебе, — отозвался Алекс. — Мы тут с вами почти неделю, но ни разу в неё не сыграли. Нам надоело играть в «Pegs and Jokers».

Рейд раскинул руки, приглашая меня в объятия. Я разулась и села ему на колени.

— Ладно, но давайте хотя бы поиграем с оружием из «Clue». Я буду верёвкой.

Эд услышал это, когда пришёл с заднего крыльца, где, скорее всего, общался перед сном со своей очаровательной девушкой, Шейлин.

— У тебя точно нет фанатизма к убийствам? — спросил он.

— Всё возможно…

Рейд застыл подо мной, и я щёлкнула пальцем по его носу.

— Шучу.

Крис встал из-за стола.

— У тебя странная девушка, Рейд.

— Как и у тебя, — парировала я.

Алекс подавил всхлип. Он клялся, что не хотел оставаться с одной женщиной, но я не была уверена. Однажды он перестанет так переживать из-за того прелестного факта, что Крис и Рейми делили комнату.

— Странная, — согласился Рейд, — но потрясающая.

Он поцеловал мою шею, и я в миллионный раз восхитилась им. Он не только гостил тут уже месяц, но отпускал меня на день к папе, а вечера делил с друзьями и семьёй, которые хотели побывать в Сиэтле. Его родители навестили нас пару недель назад, внезапно прибыв на выходные, и нам повезло, что мучения прекратились (Марла оказалась лесбиянкой, а отец Рейда интересовался только образцом её земли — это не эвфемизм — для сравнения качеств почвы). Близнецы Элли пару раз приходили с ночёвкой. На пару ночей я даже пустила Эйвери в свободную спальню, когда она навещала Элли.

Сообщаю: сильнее она мне нравиться не стала.

Так мило со стороны Рейда, что он пустил ребят на неделю, чтобы те могли делать кое-что поинтереснее гонок в винограднике, сплетен или сотни просмотров «This Little Piggy».

Я сделала большой глоток пива Рейда.

— Что делали сегодня?

— Крису пришлось работать над своим грантом, — сказал Рейд, — так что после твоего ухода нас не пускали сюда до трёх. Мы пошли прогуляться. Под конец сил совсем не осталось, мы нашли новую пивную и неплохо напились.