Дело о шубе деда Мороза (СИ) - Орлова Анна. Страница 7

Он показал залу правую руку с единственным поднятым большим пальцем. Обвел взглядом примолкших актеров.

— Опять же, разгадка оказалась проста. Нас пытались убедить, что господина Бьярта застрелили перед самой репетицией! Когда он уже переоделся в Деда Мороза, понимаете? Убийца просто обеспечивала себе алиби. Для этого она принесла из гримерки нужный костюм, сняла — а точнее, срезала — с жертвы одежду, но впопыхах оцарапала труп ножом. Затем надела на Бьярта бороду, рукавицы и шапку, прикрыла тело «сугробом» и спрятала под елку. А одежду мужа и шубу унесла с собой. Кстати говоря, сначала меня насторожили туфли на его ногах вместо валенок. Вы спросите, почему она не надела на жертву полный костюм Деда Мороза? Ответ прост: она хрупкая женщина и не сумела переодеть тяжелого взрослого мужчину. Пока складно?

Актеры завороженно молчали. Да что там, они дышать забывали! Директор замер за столом, как приклеенный. А Эринг вошел в раж.

— Чтобы еще сильнее нас запутать, — продолжил он, глотнув воды, — убийца после репетиции выключил отопление и открыл окна. Таким образом, она пыталась «сдвинуть» время смерти, но немного не рассчитала. Ночью был мороз и зал выстыл настолько, что не прогрелся даже к началу представления.

— Но когда мы пришли, окна были закрыты! — выкрикнул кто-то с места.

— И отопление включено! — поддакнул другой.

— Именно, — Эринг довольно улыбнулся. — Вопрос, кто мог прийти вчера после всех, а сегодня раньше? Подумайте, это ведь просто! Все сходится на одном человеке. Только у него была возможность это все проделать, только у него были ключи от всех помещений. Только он мог спокойно вынести одежду и бросить в бак вместе с другим мусором. И все это давало отличное алиби — ведь убийца вечером была на Дне рождения подруги! Место людное, свидетелей два десятка… Не так ли, госпожа Эва?

Зал ахнул. Взгляды скрестились на скромной мышке-уборщице. Худенькая, в сером платье и скромном платке, прикрывающем такого же мышиного цвета волосы.

— Что за глупости вы придумали, господин инспектор? — отозвалась она спокойно и чинно сложила руки на коленях.

— Почему — глупости? — хмыкнул Эринг. — Кстати говоря, проверить вашу личность труда не составит. Мэва-Эва, как вам больше нравится?

— Хорошо, — уборщица медленно встала. — Да, он был моим мужем. Но зачем мне его убивать? Не из-за ревности же, в самом деле! Мы много лет жили порознь.

— Из-за ревности тоже, — кивнул Эринг. — Но в основном ради денег. Бьярт застраховал свою жизнь — давно, пять лет назад. В случае его смерти вы получили бы очень недурственную сумму. Одна закавыка — договор истекает первого января. То есть завтра… уже почти сегодня!

— Глупости, — парировала она. — Бьярт давно перестал платить взносы, так что договор уже недействительный.

— Само собой, — Эринг пожал плечами, — Бьярт перестал платить, потому что надумал разводиться, когда вы устроились в театр. Он поэтому вас и не боялся, ведь так? Бедняга не знал, что вы тайком посылали деньги в страховую компанию — от его имени, само собой! Со временем бы страсти поутихли и вы получили свои деньги…

Она смотрела все еще спокойно, только заметно побледнела.

— Какие интересные вещи вы говорите, господин инспектор!

Эринг хмыкнул.

— Не отпирайтесь. Чтобы это подтвердить, мне пришлось поднять директора фирмы с постели. Но теперь мы все докажем. Найдем шубу и пистолет. Думаю, присяжные нам поверят. Ведь банальная история на самом деле.

— Банальная? — прошипела она, наконец потеряв самообладание. Стиснула пальцы в кулаки. — Я лучшие годы на него угробила! А он нашел себе богатую старуху! Даже видеться со мной брезговал! Мерзавец! Ненавижу!

Беснующуюся женщину увели констебли, галдящие актеры разошлись по домам. А мы четверо — я, Исмир, тетя Хельга и Эринг — сидели под елочкой на сцене. Я звякнула домой, убедилась, что бабушки стоят на страже спокойного сна Исары (заодно и друг за другом присматривают!) и решила, что заслужила выходной.

Мы попивали шампанское, закусывали чуточку «подгулявшими» бутербродами и мандаринами, хохотали и распевали дурацкие песенки, пока гулко не забили часы. Раз, второй, третий… двенадцатый.

Где-то захлопали петарды, небо за окном расцветил салют.

С Новым годом, Хельхейм!