Серебряные колесики(Сказка) - Яхнин Леонид Львович. Страница 5

Улица, на которую попали Тима и Тики-Так, была перегорожена рядами марок. Одна за другой, будто запертые ворота, во всю ширину улицы стояли марки с африканскими джунглями и с белыми айсбергами, с пустынными песками и с морскими волнами. На улице пахло одновременно бананами, кокосами, морем, холодными снежными ветрами. Слышались базарные крики попугаев, шорох песков и удары волн о камни. До Тимы и Тики-Так долетали мелкие брызги, на губах скрипел песок, иногда над головой вихрем проносились струйки снежинок, похожие на хвост растаявшей кометы. Тики-Так остановилась.

— Ой, мы пропали! Здесь нас сразу поймают!

— Ничего. Как-нибудь пробьемся, — сказал Тима.

Он подбежал к желтой пустынной марке. Она, словно подъемный мост, опустилась перед ним, и проемом ворот теперь высилась только белая зубчатая рамка. Тима ринулся в этот проем и тут же увяз в сыпучем горячем песке. Из-под ног брызнули в стороны сухие ящерки и какие-то мохнатые пауки. Белое раскаленное солнце обожгло лицо.

— Да, — сказал Тима, — по этим пескам далеко не убежишь.

Он оглянулся. Позади с гиканьем, взмахивая руками, бежали их преследователи. У Придворного Поэта веером вылетали из кармана узкие полоски строчек. Главный Советчик что-то кричал и грозил кулаком. Король Кляссер Второй путался у всех под ногами и хватал бегущих впереди за рукава.

— Скорее, Тики-Так. Скорей, — сказал Тима и потянул уставшую девочку за собой.

— Ой, смотри, верблюд! — крикнула Тики-Так.

Мимо них медленно двигался верблюд. Его мохнатые горбы были похожи на две азиатские папахи, нахлобученные почему-то на спину.

— Садись на него верхом, — сказал Тима.

Они вскарабкались на спину верблюду, крепко ухватились за жесткие мохнатые горбы-папахи. Верблюд как ни в чем не бывало продолжал так же медленно и важно шагать сквозь пустыню. Тут к проему марки подоспела погоня.

— Верблюда! Подать верблюда! — кричал Кляссер Второй.

Но на этой марке был только один верблюд, и на нем уже уехали Тима и Тики-Так. Они весело рассмеялись, увидев, как король и его придворные барахтаются у подножия песчаного бархана. Они теряли свои сапоги и туфли, падали, ползли на четвереньках. Рот их набивался песком, они чихали и отплевывались.

А Тима и Тики-Так тем временем пересекли пустыню, спрыгнули с верблюда и снова оказались на улице.

Впереди маячила голубая океанская марка. Где-то на горизонте мелькнул кит. Над его головой, наподобие королевских усов, стояли завитки фонтана.

— Ни одного кораблика, — растерянно сказал Тима, — океан нам не переплыть.

Вдруг они услышали пронзительный свист. Из воды колесом вылетел дельфин, нырнул, потом снова вынырнул и уже покачивался у самого берега, будто лодка.

Не раздумывая, Тима и Тики-Так уселись на его скользкую спину, крепко ухватились за острые плавники.

Дельфин стремительно понесся вперед. Казалось, теперь они спасены. Но Главный Советчик, стряхивая с себя песок, подбежал к воде и крикнул:

— Не отставать! Здесь есть отмели и коралловые рифы. По ним мы перебежим океан!

И он смело вошел в волны океана. Все остальные потянулись за ним. Тима видел, как они, перепрыгивая с камня на камень, окунаясь по пояс в воду, булькая и отфыркиваясь, медленно передвигались в глубь океана.

— Ха-ха-ха, Тики-Так, ты только посмотри, они хотят пешком перейти океан! — засмеялся Тима. — Теперь им нас никогда не догнать!

— А я боюсь, что они нас догонят, — сказала Тики-Так. — Ведь это только кусочек океана. То, что уместилось на марке. Видишь, мы уже и переплыли его.

Она соскочила с дельфина и оправила помятое платье. Тима тоже прыгнул на берег и помахал дельфину рукой. Но до конца улицы было еще далеко. Теперь путь им преграждала марка, снизу доверху набитая снегом и льдами. Из нее, как из раскрытого холодильника, веяло морозным воздухом.

— Не простудишься? — заботливо спросил Тима.

— П-постараюсь, — ответила продрогшая Тики-Так.

И они смело двинулись в ледяную равнину. Полпути они бежали, что было духу и даже не очень замерзли. Но вот льдины резко вздыбились. Получилась почти неприступная ледяная гора. Тщетно Тима пытался взобраться на нее. Он скользил и скатывался вниз снова и снова.

Из-за обломка льдины выставил свою курносую усатую морду любопытный морж. Из круглой пасти его, как две громадные зубочистки, торчали желтые бивни.

— Тима! Морж! — крикнула Тики-Так.

— Он-то и перетащит нас через эти льды, — обрадовался Тима.

Но как только он попытался приблизиться к моржу, тот попятился и бесшумно скрылся в темной полынье. Тики-Так жалобно всхлипнула. Тима растерянно смотрел на неприступную ледяную гору. Вдруг он сел прямо в снег и стал снимать ботинки.

— Что ты делаешь? Замерзнешь! — испугалась Тики-Так.

— Садись и тоже снимай туфли, — весело сказал Тима.

Он снял один ботинок, встряхнул его, и на снег потекла тоненькая струйка песка.

— Пока шли через пустыню, набились полные ботинки песка, — засмеялся Тима. — Теперь только посыпай впереди себя песок, как дворник, и хоть на Памир взбирайся!

Они набрали полные горсти песку и быстро стали карабкаться на гору. Позади них оставалась желтая песчаная дорожка. С противоположного склона они съехали на корточках и пулей вылетели из марки на улицу.

— Не теряй времени, Тики-Так! — крикнул Тима. — Впереди последняя марка. Проскочим ее побыстрей. А Кляссер пусть барахтается в снегу и катится с горы, как пустая бутылка!

Но Тики-Так застыла на месте. Она молча показывала рукой на эту стоявшую перед ними марку. Посреди нее, расставив локти, торчал щекастый усач в короне.

— Хе-хе-хе, — хихикал он. — Я двоюродный прадедушка нынешнего короля Кляссера Второго. И не позволю, чтобы над моим двоюродным правнуком насмехались!

Деваться было некуда. Позади уже приближалась улюлюкающая свора стражников и придворных. Впереди загораживал дорогу ухмыляющийся прадедушка. Тики-Так села на землю и заплакала. Тима безнадежно оглядывался по сторонам. Вдруг он заметил узкий, похожий на щель между домами, переулочек.

— Сюда! — скомандовал Тима, и они с Тики-Так нырнули в холодную тень переулка. Навстречу им шел какой-то человек.

Бутон

Аx, как этот человек любил, чтобы его хвалили! Он просто жить без этого не мог. Ни есть, ни пить. Даже галстук купить был не в состоянии, если его долго не хвалили. Ведь от каждой похвалы у него на щеках расцветали розы. А за букет роз хорошо платят. Особенно зимой.

Так и жил этот человек Бутон. Похвалят его — он сыт и весел. Отругают — он голоден и зол. Но сегодня чудесный день! Бутон получил столько похвал, что хватит, пожалуй, до следующей недели. Во-первых, от прохожего, который его совсем не знал. Во-вторых, от приятеля, который его знал уж слишком хорошо. Потом от соседки, от старушки, от хромой собачонки, от хозяина хромой собачонки. Бутон шел и улыбался. От этого розы на его щеках становились совсем пунцовыми.