Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза. Страница 3

- Стоим в мертвую, - пояснил водитель. И тут же заботливо спросил: - Радио не мешает?

- Нет, - вот музыка, причем любая, ему никогда не мешала. Чего не скажешь о людях.

- Тучков, - пояснил водитель. – Тут всегда так.

Лев вздыхал, понимая, что никто не виноват, а дороги в городе есть дороги в городе. А водитель хочет как лучше. А у него самого - выходной. Он никуда не торопится. Он свободен. Или просто забыл что-нибудь сделать?

Посмотрел в телефоне, сколько оставалось ехать до улицы со странным названием Глухая Зеленина. Выходило, что около часа. Хотя расстояние по карте – чуть больше двух километров.

- Знаете, я, наверное, пойду пешком.

Водитель только плечами пожал: дело-то хозяйское. Минут через сорок гость северной столицы понял, что небольшая улица не зря носила такое странное название. Во-первых, она реально хорошо спряталась в закоулках старых домов. Во-вторых, навигатор вывел его к какой-то стройке века, где был забор, котлован и толпа рабочих. Гугл же упорно сообщал, что если Лев перелезет через забор и прорвется через стройку, то сразу будет нужный дом.

- Глухо, как в Зеленино, - проворчал музыкант, который к тому же стал замерзать в замечательном изысканном кашемировом пальто песочного цвета, что, как выяснилось мало соотносилось с пешими прогулками по северной столице. Ветер с реки и мокрый снег стеной хорошо объясняли.

- Еще простыть не хватало!

Кто-то как будто издевался над ним: ни пробок, ни машин в этих кварталах не наблюдалось вообще. Прохожих как-то тоже. К тому же начинало смеркаться.

- Прогулка по городу удалась. Как есть удалась. – Подумал, соотнес гордость со здравым смыслом. И вытащил телефон. Или он позвонит Олесе, повеселит ее. Или просто вызовет такси и поедет. Потому как экскурсий по Санкт-Петербургу ему пока хватит.

- Ты в Питере? – рассмеялась руководитель проекта. – Значит, я ребятам по сотке проспорила.

- Вы спорили на меня, - попытался возмутиться Лева, но только лязгнул зубами.

- Где ты, турист?

- Что такое ПС? – посмотрел он на бумажку.

- Петроградская сторона. Волшебные места, - рассмеялась она.

- А ты еще говоришь, что в Москве ничего не понятно, - пожаловался он ей.

- Так. Ты где вообще. И куда тебе надо?

- Около стройки я.

- К черту подробности. Улица какая?

- Пионерская, - прочитал он надпись на доме через дорогу.

- А куда путь держишь?

- На Глухую Зеленина, - чихнул он.

- Как тебя туда занесло? На Пионерскую?

- Откуда я знаю. Навигатор вывел.

- Так. Любитель индивидуальных прогулок. Видишь реку и мост.

- Вижу.

- Иди к нему. Дойдешь – повернешь направо. Тебе нужна Большая Зеленина. По ней пойдешь вперед. Там будет указатель.

- Спасибо, - Лева выразительно хлюпнул носом.

- Заболеешь, даже я не успею тебя придушить. Парни подоспеют раньше, - сообщила ему добрая Олеся.

- Спасибо.

- Иди уже, призрак справедливости.

И он пошел. И, как ни странно, наткнулся на указатель. И даже свернул, куда надо. И ровно через час, промокший и продрогший, был на месте. Желтый старинный дом. Из него как раз выходила парочка и Лев прошмыгнул в подъезд. Теплый подъезд. Превозмог желание прижаться как последний бомж к батарее. И стал подниматься по лестнице.

- Вы к кому? – строго спросил у него дедок, выглянувший откуда-то.

- В десятую, - дисциплинированно ответил Лев. – К Королевым.

- К Антонине Георгиевне? – консьерж чуть ли не поклонился. – Прошу.

Это был третий этаж. Высокие пролеты старого дома. Он дошел, нажал на звонок. Подумал: может, никого нет дома. И вся его затея мало того, что глупая. Так еще и безрезультатная.

- Добрый день.

Дверь вдруг открылась – а он и не слышал, как проворачивался замо́к. На пороге оказалась пожилая дама с платиновыми кудряшками на манер английской королевы Елизаветы и пронзительным взглядом, свойственным, наверное, опытным работникам ЧК, а не благообразной старушке. Хотя, кто его знает, какими они должны быть тут, в Петербурге. На улице Глухой Зеленина.

- Добрый. – От чего-то Лева совсем растерялся. Выходит, книгу написала вот эта дама? И что он ей скажет? Как-то глупо все.

- Чем обязана?

Вот тут Лев, тридцатипятилетний мужчина, успешный мало того, что музыкант, так еще и бизнесмен, не самый бедный, кстати говоря, почувствовал себя продавцом китайских неработающих миксеров и заранее сломанных мясорубок, что нахально пытался прорваться в приличный дом.

- Я по поводу книги, - промямлил он, начиная себя уже просто ненавидеть за сегодняшний день.

- Проходите, - строго проговорила статс-дама, поморщилась, но сделала шаг назад, пропуская музыканта.

Лев еще подумал: а оно ему надо? Никаких скандалов устраивать и в мыслях не было, зря Олеся переживала. Какие тут скандалы – он взглянул на хозяйку квартиры. Понял, что просто в ужасе. Ведьма она, что ли?

- Проходите-проходите, - приказали ему. - Прошу, - не предлагая раздеться, кивнули на какую-то дверь. Он зашел и оказался в большой кухне-столовой, обставленной с минимализмом, на современный манер. Поморщился, увидев около одной из стен фортепьяно. Надо, куда поставили инструмент. На кухню. Разве можно.

- Вас интересует монография об особенностях употребления деепричастных оборотах в аспектах современной речевой ситуации?

Сесть ему опять-таки не предложили. Но на шапку взглянули так, что он ее стащил разом. С пальто капало, в ботинках хлюпало. День откровенно удался.

Лев закрыл сначала один глаз. Потом другой. Потом не торопясь, раскрыл оба. Не помогло. Старушка, недовольно потряхивая кудряшками, смотрела как Елизавета Английская на голых дикарей племени мумбы-юмбы. И замечания не сделать – воспитание не позволяет. И смотреть на обнаженные «достоинства» сил нет. Лева себя чувствовал дурак дураком. Что было странно, непривычно. И очень-очень противно.

- Простите, - изо всех сил спокойно проговорил он. И губы растянулись в дежурную улыбку. – Мы, кажется, друг друга не поняли. Я по поводу другой книги. Обо мне.

На него посмотрели с недоумением:

- Если вы не глагол и не существительное, то книг о вас я всяко не писа́ла.

- Простите, я ошибся, - Лев развернулся и, с облегчением выдохнув, направился к входной двери. Бежать! Бежать отсюда!!!

- Но о каких-то мужчинах пишет моя внучка, Ирина. И эту гадость даже печатают. На первый взгляд, солидные издательства. Куда катится мир, - донеслось ему в спину. – Может быть, там есть упоминание и о вас?

- Ирина? – остановился он, развернулся. И внимательно посмотрел в синие глаза дамы.

Она величественно кивнула:

- Так что, если у вас есть свободное время, вы можете ее подождать. Она скоро будет.

Минуты тянулись долго-долго-долго. Когда наконец раздался звук открывающейся двери, Лев вздохнул с облегчением. Раздался  лай,  шкрябание по полу, и звонкий голос приказал, смеясь:

- Джес. Мерзавка! Лапы.

- Вот и Ирочка, - проговорила дама. – Надеюсь, вы не боитесь собак.

Собак он, предположим, не боялся. Это же не Клеопатра. А вот рыжих крокодилов с оскаленной пастью, вываленным языком и несущихся так, что задние лапы скользили по паркету вперед передних – умеренно опасался. Рыжая бестия долетела, запрыгала, замотала башкой. Припала на задние лапы, прыгнула на него.

- Сидеть! – негромко проговорили от двери. И собака застыла, опустившись на пол.

Только глаза стали несчастными – не дали добраться до чего-то любопытного.  Крокодилица сидела у ног гостя и изо всех сил изображала нечто изумительно приличное. Только глаза стали печальным-печальными. И лоб прорезала глубокая вертикальная складка. Ну точь-в-точь, как у Клеопатры, когда та впадала в философское настроение и задумывалась о тщете всего сущего.

- Я и не знала, бабушка, что у нас гости, - на пороге появилась женщина. Остановилась, прислонившись к дверному косяку. Сложила руки на груди. Мелодично звякнули браслеты.