Связанные нитью (СИ) - "ЛуКа". Страница 2

Видимо, и сегодня Ариадна решила оставить питомцев, потому что ее ждала очередная рабочая командировка. Женщина была владелицей сети магазинчиков с разнообразной экстрасенсорной, буддийской и тому подобной дребеденью, в которую Слава не верила, как и в то, что у нее есть какие-то чакры, которые необходимо открыть, после чего ей наконец-то повезет с парнями. Неспроста все ее бывшие — сплошные неудачники и самовлюбленные альфонсы. Так их называла Ариадна, не стесняясь более крепких выражений, особенно после употребления сорокаградусной вишневой настойки по рецепту ее сестры из Уфы.

Удивительно, но «магический» бизнес процветал. Она открыла новые точки в Иваново, Владимире и вообще замахнулась на Малое Золотое Кольцо России. И как ей удавалось сбывать столько всякой ерунды, от брелоков с турецким синим глазом до огромных стеклянных шаров для гадания, не говоря уже о фигурах животных или божков? Как оказалось, многочисленные бизнесмены заказывали их для своих загородных вилл, надеясь, что потерев метровую статую Будды по выпуклому позолоченному брюху, обретут неземные богатства. И плевать, что биржевые акции ползут вниз. К чему эти мелочи, когда судьба все равно подбросит удачу, как уверяла своих покупателей Ариадна. Язык у этой дамочки был хорошо подвешен, она могла продать любую, даже бракованную вещь, наобещав три литра любви, десять килограммов удачи и повышение уровня положительной энергии, которая нагрянет к человеку из космоса и осветит его жизненный путь на три года вперед.

— Почему на три? — спрашивали покупатели.

– Потому что удача и благодать требуют подпитки, а для этого вам необходимо купить фито-чай, к нему банку заговоренного варенья, а лучше четыре, и зажигать эти толстые свечи с рунами каждый вечер, ровно в двадцать три ноль-ноль по московскому времени, – наставляла Ариадна. И ничего страшного, если предлагаемые товары на привлечение удачи каждый раз составляли новую комбинацию.

Большей чуши Слава в своей жизни не слышала, провожая удивленным взглядом клиентов с огромными черными пакетами, на которых был изображен глаз египетского бога Ра.

Сеть магазинов носила название «Матушка-удача». Один из них располагался в их доме, где Мирослава и познакомилась со своей соседкой по этажу. Девушка просто захотела устроить романтический вечер с тогдашним молодым человеком.

За прилавком на барном стуле с чашкой кофе в руке сидела хозяйка, облаченная в бордовое платье по фигуре, в туфлях на шпильках и с узкими прямоугольными очками на цепочке. Одного взгляда на девушку ей хватило, чтобы скривить алые губы и устало закатить глаза. Укладывая пару коробочек со свечами в виде сердечек, она заявила:

— Деточка, не разменивайся на эту мелочь. Не там ты любовь ищешь. Что свечи — один аромат, и только, а сгорят так же быстро, как и его чувства к тебе. Ты не нервничай и не позволяй распускать руки.

Мирослава нахмурилась и, поблагодарив за свечи, сбежала из магазина, коря себя, что не купила их заранее в другом месте. Потому что в эту сумасшедшую лавчонку она больше ни ногой.

Правда, тем же вечером вместо любви и романтики ее ждал ревнивый скандал. Парень в порыве гнева схватил ее за горло и, сильно сжав, припечатал к стене. Девушка почувствовала боль в затылке и… страх. Да, ей действительно было страшно. Еще секунда, и она готова была смириться со своей судьбой, согласиться на предложение-приказ парня переехать к нему жить и находиться под постоянным контролем. О статьях, общении с Антоном, дружных посиделках можно забыть навсегда.

Резковатый запах от потухающих свечей заполз к ней в нос, и она громко чихнула. Ухажер разжал руку и выпустил Славу.

— Ты слышала, что я тебе сказал? Я с тобой говорю, стерва! — он повысил голос и пошел за ней в кухню. Но когда в его лицо уткнулось острие большого ножа, парень опешил.

— Пошел вон, мне такой жалкий слизняк и соплежуй не нужен. Найди себе малолетку и крути с ней шашни, я по горло сыта твоими изменами. Да-да, мне все известно. Лиза твоя растрепала. А я-то, дура, верила, что у тебя просто сестра ночует, и это ее длинные волосы по всей квартире и особенно в твоей кровати, — Славин голос набирал силу, она говорила уверенно, сжимая нож и угрожающе надвигаясь на горе-ухажера.

В тот момент Мирослава понимала: если он нападёт, она его порежет, заколет, сделает что угодно, лишь бы больше никогда не испытывать страха перед мужчиной. Лучше умереть, чем дать слабину и стелиться перед кем-то ковриком, быть послушной.

Видимо, он заметил что-то недоброе в ее взгляде, начал говорить разные нежности, пытался успокоить, но она выгнала его из квартиры, захлопнув дверь перед носом и закрыв задвижку. Затем вернулась в спальню, поправила покрывало на кровати, задула свечи. На кухне воткнула нож в подставку с собратьями и с облегчением выдохнула. Да, она чувствовала боль от предательства и измен, но лучше быть одной, чем с тем, кто поднимает на тебя руку.

На следующий день у нее жутко болела шея, на коже красовались темные следы от мужских пальцев. Пришлось идти в аптеку за мазью от синяков, а заодно обезболивающим – было трудно поворачивать голову.

По пути домой, сжимая в руке целлофановый пакетик с парой тюбиков и таблетками, Слава встретила Ариадну. Они разговорились: девушка не скрыла ссоры с молодым человеком. И хозяйка магазина пригласила ее на чашку чая, который, судя по этикетке, должен повысить ее удачу и поспособствовать очищению печени от шлаков и токсинов.

Тогда и выяснилось, что Ариадна вместе со своими котами живет в квартире напротив.

И сейчас соседка снова отправляется в командировку, а Владыка и Бегемот переезжают к Славе со всем кошачьим скарбом в виде двух лотков, наполнителя для туалета, нескольких пакетов корма, консервов, причем самых дорогих, и именными мисками. Две лежанки и несколько игрушек уже прятались у Мирославы в шкафу.

— Какие-то проблемы с поставками, ну ничего без меня сделать не могут. Прямо сейчас сажусь в машину и еду в город невест, — пожаловалась Ариадна, поставив на пол недовольного Владыку, прижимающего уши к голове.

— Бывает. Вы помощницу пригласили? — Мирослава наклонилась и погладила крутящегося возле нее Бегемота – тот довольно вытянул хвост и замурлыкал, навострив уши с кисточками.

— Совершенно вылетело из головы, а ведь завтра пятница! С утра магазинчик должен быть открыт, — она задумчиво почесала ногтем висок. — Слава, котенок, ты не выручишь меня еще раз? Необходимо завтра выйти и отработать смену в магазине, с десяти и до семнадцати, короткий день. Обед с часу до двух, забежишь домой перекусишь. Не в службу, а в дружбу, выручай!

Девушка тяжело вздохнула: от продаж она открестилась еще на третьем курсе, когда перешла на заочку и устроилась в турфирму. Все, что ей было нужно — молча заниматься документами, мотаясь в посольства с анкетами, но никак не втюхивать туры как горячие пирожки.

— Даже не знаю… — она взлохматила короткие волосы на затылке.

— Я знаю, что ты терпеть этого не можешь, но всего денек. А там с субботы выйдет моя помощница Любовь, Любочка, — пропела Ариадна.

— Ладно, но за количество проданного я не отвечаю. Никому и ничего впаривать не буду.

— Уж это я как-нибудь переживу. Любка в выходные сделает шикарную выручку. Как раз звезды сошлись, и пятничный день обещает быть относительно спокойным. Спасибо, дорогая, — она поцеловала Славу в лоб и, погладив котов, ушла восвояси.

— Как будто у меня нет других забот, — Слава погасила свет и пошла в ванную смывать след от губной помады. — Как вы сами еще не зацелованы до смерти… — обратилась к последовавшему за ней Бегемоту. Кот шел вперевалочку, и это выглядело очень забавно.

До начала четвертого утра Слава все-таки сумела написать адекватную статью, отдав предпочтение северным странам, куда лучше всего лететь в летние месяцы. На этом ее творческая ночь закончилась, и она пошла в душ.

Расправив постель девушка упала на нее и включила релаксирующую музыку. Лежа в полумраке комнаты и почесывая шершавую пятку, она думала о том, что неплохо бы прикупить пемзы, а заодно и крема для рук. «Антон все вымазал. Подумаешь, однажды пожаловалась, что у него шершавые ладони сплошь в линиях. Ариадна говорила, что по таким очень интересно гадать». Сейчас друг жил за городом и заботился о любимой бабушке. Старушка занемогла, и за ней, кроме внука, больше никто не присмотрит. С родителями Антон общался нечасто, а все из-за его матушки, которая считала сына источником всех ее неприятностей. Из успешной стюардессы, облетевшей в свое время весь мир, она превратилась в домохозяйку с угрюмым сыном, малолетней дочерью на руках и скучным мужем. Отец Антона был молчаливым мужчиной. Втайне от супруги он мог выпить с сыном пива, а то и парочку стопок водки, покурить в подъезде, в спокойной обстановке расспросить о делах, а затем вернуться в квартиру и слушать брюзжание жены. Антон таким терпением не обладал, вечное нытье и обвинения матери были выше его сил. Поэтому, как только у него появилась возможность, он переселился в общежитие, а с появлением высокооплачиваемой работы снял квартиру на другом конце Москвы – подальше от родителей и поближе к Мирославе. Жили они в разных домах, поэтому не сильно надоедали друг другу.