119 дней до тебя (СИ) - Магарцева Юлия. Страница 60

— Хочу считать с тобой дни. — обнимает он её чуть позже, увлекая в объятьях туда, где потише. — Сегодня первый, связанный с «Шато». Будем его праздновать каждый год, только мы вдвоём.

— Хорошо. — хихикает она. Такая тоненькая в его руках, приехала в туфлях на шпильках и переобулась в кеды.

— И ещё будем праздновать наш с тобой день. — проговорил он ей на ушко и поцеловал, а она отстранилась почему-то.

— Надеюсь, ты… — замялась.

— Что я?

— Ну, знаешь, надеюсь, ты не встанешь сейчас на одно колено и не…

Он засмеялся.

— Нет! Пока ещё нет.

— Уф, это хорошо.

— Ээ, возможно да, но… — выгнул бровь Итан, — Но, ты же не отказала бы мне? Надеюсь! Потому что, при всех при них, — он огляделся. — Это бы ранило меня в самое моё сердце.

— Не знаю. — пожала она плечами. — Но ты пока не проверяй, ладно?

— Ладно. — усмехнулся её правдивости. — Скажешь, когда можно. Я подожду. А пока, просто будем отмечать дату начала наших отношений. Хотя бы.

— Ты помнишь число? — спросила Нура и, задумчиво, насторожилась. — Но, постой, какой именно день? С какого времени начнём вести счёт?

— Ну, — задумался и Итан. — Может с того вечера, когда я первый раз тебя поцеловал?

— Или когда мы с Люси были в парке!

— А может…

— Может, наша ночь?

И они улыбнулись.

— Не важно. — коснулся губами её лба Итан. — Это не важно. Может, просто сентябрь?

— Наш сентябрь. Мне нравится.

— Значит, нам почти уже три месяца. Точный наш день придумаем позже.

— Какие зайки! — умиляясь, прошествовал мимо Рик, держа в руках бокалы с мартини.

— Отстань, мы даже не друзья. — буркнула Нура, не в серьёз конечно, а Рик улыбнулся:

— Время лишь иллюзия, я быстро привязываюсь. — и, подмигнув, виляя бёдрами, направился через зал к Кристине.

«Ну как такого можно не полюбить?»

— Этот умник — актёр. — засмеялся Итан, играючи, зачмокав её в щёку. — Самый настоящий, прямиком с Бродвея[1]. У него в крови быть тем, кем он проснётся однажды утром. Никакой он не гей… у него и парня-то никогда не было. Ты чересчур разволновалась, перестань. Рик — хренов нарцисс-бисексуал. Это когда…

— Я читала Википедию[2]! — остановила его Нура. — Благодарю.

Ей было немного не по себе… стыдно, вернее сказать.

— Я поговорю с ним. — пообещал Итан.

— Может, лучше мне? — подумала Нура. — Попытаемся понять друг друга ещё раз.

— Нет, лучше я. Он и в адекватном — то состоянии немного…

— Своеобразный?

— Ранимый. — засмеялся он. — Ты привыкнешь к нему. Я же к Мии привык.

Нура улыбнулась. «Да, это было верно». И они вместе посмотрели туда, где бывшая неформалка с одним из гостей (дамой в возрасте), прямо сейчас, играла в камень-ножницы-бумага.

— Она, конечно, необычная, — даже не удивился увиденному Итан. — Но вроде классная девчонка.

— Правда?

— Нет. Если честно, я ещё точно не понял. Но, я в процессе.

— Наиотличнейший мартини, по личному рецепту. — протягивает Рик один из бокалов Кристине и закидывает себе в рот сочную оливку.

— Признак раскаяния? — уточнила та, принимая и отпивая сладкий напиток.

— Ох, ну пусть так, да! — сдался парень. — Жизнь вообще — цепь унижений. Одними желаниями ничего не добьёшься, реальность штука неуступчивая. Иногда нужно признать поражение и пасть ниц. Почему бы не сегодня?

— Мило. Но, мог бы просто извиниться.

— За что?! За то, что обозвал тебя извращенкой? Ты же она и есть!

— За то, глупенький, что раздул целого слона из ничего. Ведь мне тоже было плохо, об этом ты не подумал?

— Эмм, н-нет. — признал он. — Но сейчас вижу — ты права, зря я так оскорбился. Это было не по-мужски. И я могу извиниться, да! Но предупреждаю, это будет означать, что я меняюсь, а ты полюбила меня другим.

— Полюбила? — улыбнулась Кристина и придвинулась ближе. — Знаю, что влюбляюсь в тебя, котик, но это не то, чего я хочу.

— И чего же ты хочешь? — прошептал кареглазый обольститель.

«Я хочу большего». — подумала девушка, но ответила чуть иначе:

— Не хочу сумасшествия. Ты — сумасшедший. Ты слишком другой, и это меня пугает.

— Что? — помрачнел Рик, — Знаешь, мне самому не в кайф эта неуместная влюблённость! Нашлась тут, простушка. — он разочаровано отстранился. — У меня, между прочим, театр… и жизнь, там, очень далеко отсюда, а я здесь. И совершенно, до сих пор, не понимаю почему?

— Оу, — услышав это всё, расстроилась Кристина и, помолчав, с секунд пять, нехотя предложила. — Ну, тогда мы можем быть друзьями.

— Лучшими друзьями. — огрызнулся он, — Не рассказывай дальше, обожаю сюрпризы! — съехидничал и закатил глаза. — Отличное решение.

— Честно? — совсем огорчилась она.

— Честно говоря… я воздержусь от ответа.

Сказал и отвернулся. Выпил махом весь свой мартини и сердито уставился куда-то (на красотку-репортёршу, вроде), а Кристина растеряно поводила пальцем по краю бокала, а потом поставила его на высокий столик, у которого они стояли. «Ну, вот и всё. Он оказался таким же, как все. Ему нужна лишь постель».

Взглянула на него — такой красивый профиль, нос с горбинкой… под глазом еле заметный рубец от зажившей ранки. Такой высокий, важный… вредный параноик, но никакого другого она не хочет.

Совсем раскисла. Тихонько вздохнула, удивляясь самой себе, какая безвольная стала. Раньше послала бы, а сейчас готова поддаться.

Он прекрасно заметил, что она на него смотрит… Насупился, взмахнул ресницами и выдал:

— Если так несерьёзно относишься ко мне, — бросил через плечо, — То нечего было выдумывать, что скучала! — а пока она удивлённо соображала, что на это ответить, вдруг обернулся и, схватив её за руки, затараторил. — Ну, уж нетушки! Послушай меня внимательно, Кристина Торрес! (Нашёл в друзьях у нашей общей несовременной подружки). — пояснил, ухмыльнувшись, и продолжил. — Ну, так вот. В жизни нужно пробовать новое, а я никогда не был под каблуком, так что… Да, я — сложный человек… да, непростой. Но я такой, какой есть и ничего не могу с этим поделать. Относись ко мне, как угодно — я всё стерплю… только, молю, не предлагай больше быть друзьями! Тем более, сейчас… Я пьян! А когда я пьян — меня вообще не удержать в рамках дружбы. Не важно, сколько букв в наших именах… Я люблю тебя! Это не просто коварная анатомия. Я сделаю, что скажешь… будем видеться, когда скажешь. И, мы не обязаны жить вместе до смерти, если ты не хочешь… Мы не Ромео и Джульетта! — он замолчал, почти дрожит, в карих глазах безудержный огонь.

— Да, — хихикнула Кристина, с облегчением, — Мы не они… мы хотя бы совершеннолетние. — сказала и покачала головой. — Вот глупый, ну вот с чего ты взял, что я с тобой несерьёзна?

— Ты сказала, что я тебя пугаю.

— И что?

— Как «что»? Это плохо.

— Почему плохо?

— Потому что не хорошо!

— Ты, что паникуешь?

— Да, присоединяйся, прошу!

«Вот же сверхчувствительный псих». - улыбнулась она.

— Успокойся, — попросила ласково. — Ты не понял. Я имела в виду совершенно другое.

Забрала у него из рук бокал, чтобы отставить в сторону, а потом обвила его шею:

— А теперь ты послушай меня, Рик Прэстон-Уорти. — и порадовалась тому, как удивился, что она тоже знает его полное имя. — Я обожаю твоё сумасшествие, ясно? Именно оно в тебе мне и понравилось. А, пугает оно меня, кружа голову. Я легко захочу жить с тобой до смерти, не смотря на то, что мы почти старые… и смогу относиться к тебе только лишь со всей душой и терпением. Поблагодарим за это коварную анатомию. Теперь тебе всё понятно? — спросила, тронув пальчиком его носик, а он разулыбался… растаял. Обнял её крепко, крепко, прижал к себе, обожаемую, вдохнул аромат, который боялся забыть. Уныло сдвинул брови, пока она не видит, ведь уже завтра нужно лететь обратно в Нью-Йорк. Но, тут же, решил, что как только сможет, сразу вернётся, а позже обязательно предложит поехать вместе.

— Ну чего ты вздыхаешь, Котёночек? — смотрит на него Кристина, и он, словно в зеркале, видит в её тёмных глазах своё отражение. — Знаю-знаю, я тоже хотела поругаться, чтобы потом помериться. — поднимает руку и осторожно касается белёсого следа на коже, а потом убирает с лица кудрявую прядь. — Совсем не знаю тебя, но не узнаЮ.