В сердце Сумрачного царства (СИ) - Орлова Марина. Страница 12

– Нет. А если и нашла, то меня об этом уведомить забыли, – проворчала я, вновь вернув себе самообладание. Но внимания я не теряла, не собираясь обманываться показным равнодушием вампира.

– Я вас понял, – кивнул Алукард. – Что же, в таком случае, полагаю, с вашей миссией вам потребуется некоторая защита. Кстати, как вы себе вообще ее представляете?

– Вы о переправке моих соплеменников на Родину?

– Бросьте, я прекрасно знаю, что вас отправили проследить, чтобы на территории Сумрачного царства прекратилась рабская торговля людьми и содержание их на кормовых фермах, – лениво произнес он и поморщился.

– Конечно же, это не так, – заверила я, впрочем, не очень убедительно, потому, что так требовал от меня долг. Мужчина презрительно фыркнул, а я осторожно поинтересовалась: – Но если бы это была правда, вы бы позволили?

– Вы же еще живы, не так ли? – вместо ответа произнес Алукард.

– И вас это не оскорбляет? – очередной аккуратный вопрос.

– Оскорбляет, конечно, – фыркнул император, вновь наблюдая за мной, подперев рукой подбородок. – Однако мне придется смириться.

– Почему? – искренне удивилась я, и подозрительно покосилась на мужчину.

– Вы же такая умная девушка, судя по информации о вас. Есть предположения? – язвительно выгнул он бровь.

– Полагаю, вам это выгодно.

– Верно, – кивнул мужчина и послал мне слабую клыкастую улыбку, от вида которой я побледнела еще больше. Улыбаться мужчина перестал и тяжело вздохнул. – И в чем заключается выгода?

– Я теряюсь в догадках, – честно призналась я, так как приходящие варианты на ум казались мне возмутительной ересью.

– В таком случае, пусть это пока останется в тайне. Со своей стороны я гарантирую вам защиту. Вы вольны в своих передвижениях и допускаетесь до любого дома, в котором соберетесь проводить проверку.

– А взамен? – не смогла я сдержать подозрения в голосе.

– Держать меня в курсе дела обо всем, что происходит в домах моей аристократии. Что почитаете стоящим внимания, разумеется.

– Вы предлагаете шпионить для вас? – растерялась я.

– Вы – человек, вас не станут воспринимать всерьез, нежели любого из моих шпионов. Потому, да, я уверен, что вы сможете увидеть то, что от других скрывалось бы более тщательно, – спокойно ответил мужчина. – Ко всему прочему, я решил воспользоваться тем, чем так опрометчиво пренебрег Маркус Бесстрашный. А именно, я уповаю на ваши возможности, которые, что-то мне подсказывает, будут мне хорошо служить.

– Это все, что вы желаете за покровительство? – не могла я не спросить.

– Полагаете, у меня мало любовниц, София? – насмешливо выгнул мужчина бровь. Я не стала отвечать на очевидный вопрос. – У меня нет недостатка в женщинах и, тем более, я не желаю видеть в своей постели человечку, которая будет истерично верещать от любого намека на прикосновение.

Я не торопилась радоваться или расслабляться, позволив себе несколько секунд сомнений. Однако открыто возразить я не могла, а поддержка, которая, вроде бы, не подразумевала под собой постель, мне очень необходима.

– Я буду рада служить вам, Ваше Величество, – произнесла я с очередным реверансом, ради которого пришлось встать с места.

– Отлично, – поднимаясь со своего места, ответил мужчина, а после посмотрел на меня оценивающе и спросил: – Вам ведь не нравится наряд, в котором вы находитесь?

– Платье очень красивое, – помня, что это подарок императора, ответила я, чтобы ненароком не оскорбить мужчину.

– Но вам оно не нравится, – подвел мужчина итог.

– Не нравится, – пришлось мне согласиться, так как юлить и дальше я посчитала неразумным.

– Я разрешаю вам ту форму одежды, в какой вам будет комфортно. Ни к чему провоцировать своим видом вампиров. К тому же мне нужно, чтобы вы были сосредоточены на деле, а не на желании прикрыться, как сейчас.

– Благодарю, Ваше Величество! – искренне улыбнулась я. Мужчина как-то странно усмехнулся, а после произнес:

– Мой вам совет, София: держитесь подальше от моей жены, – произнес он напоследок, а после ушел, не прощаясь, банально растворившись в воздухе.

На дрожащих ногах подошла к трюмо и отбросила волосы на спину, с тоской поняв, что уже некоторое время маскирующее заклинание перестало действовать и сейчас открыло безобразный шрам от зубов десятилетней давности. Остается радоваться, что это произошло уже после того, как это мог бы заметить император. А там, глядишь, он и вовсе потеряет ко мне интерес. Однако больше я подобной ошибки не допущу и не оставлю шею открытой. Потому достала свое любимое украшение в виде широкой бархатной полосы с каплей рубина, и надела на шею, чувствуя привычное, приятное тепло и чувство защищенности, которое оно мне всегда дарило.

Глава 5

С тех пор прошло несколько дней, за которые я поняла, насколько тоскую по дому и по… Тристану. Мой милый, нежно любимый принц и защитник, который, несмотря на все мои старания и надежды, так и не стал моим. А теперь никогда им и не будет.

Я настолько тосковала по нему, что мне стали сниться сны, где он нежно прикасался ко мне и эти прикосновения не вызывали у меня ни капли отторжения или страха. Наоборот, я отчетливо помню, как смаковала воспоминание о первом сновидении, стоило только проснуться. То, как осторожно и трепетно чуть шершавая ладонь проходится по моей щеке, заставив вздрогнуть и замереть в ожидании и недоумении, готовясь к тому, что может начаться запоздалый приступ. Но его не было. Вместо этого, тяжелая, явно мужская ладонь опустилась на мои волосы и пропустила сквозь пальцы пряди, вызывая мурашки по всему моему телу от того, насколько это оказалось приятным. Во сне я хотела открыть глаза и увидеть любимое лицо в россыпи золотых кудрей, но не могла и это сильно удручало. Довольствовалась тем, что я точно знала, кто меня касается, так трепетно и нежно, словно отчаянно не желал испугать, как всегда делал только один человек. Жаль, что в реальности эти прикосновения всегда вызывали нервную дрожь страха и омерзения. Но во сне я не сомневалась в личности того, кто дарит мне теплые, наполненные нежностью и ласки, почти невесомые прикосновения. И с замиранием сердца я испытывала блаженство, старалась запомнить каждое, осознавая, что могу себе это позволить только во сне.

А еще понимала, насколько я тосковала просто по прикосновениям. Как мне их не хватало и, вероятно, будет не хватать много лет, если я смогу дожить до них. От этой мысли наворачивались слезы на глаза, и я плакала во сне, сквозь сомкнутые веки, кусала губы и выла от тоски, молясь на каждое успокаивающе прикосновение, молча умоляя о новом. Не выдержала и в очередной раз, когда ощутила легкое касание к лицу, потянулась за ласковой рукой, словно побитый щенок, в поисках короткой и такой редкой ласки, боясь упустить любую возможность. Шептала и молила непослушными губами побыть со мной еще немного, хотя бы несколько секунд, и терлась мокрым лицом о широкую ладонь, задыхаясь и захлебываясь от отчаяния и мысли, что придется проснуться, а минуты короткого счастья пропадут вместе со сновидениями. И, несмотря на то, как часто и упорно я просила не оставлять меня, это произошло. В очередное мгновение, когда я ожидала короткого касания, его не произошло, и тогда я заплакала еще горше. Но уже в следующее мгновение проснулась, с тоской разглядывая закатные сумерки, которые в Сумрачном царстве были началом дня.

На протяжении следующих двух дней я засыпала и просыпалась с надеждой на повторение сна, где хотя бы в забытье я была счастлива с любимым человеком. И вот это снова произошло. Я замирала от счастья и восторга, когда вновь ощутила как все та же, такая знакомая ладонь ложится на лицо, стирая с щеки предательскую слезинку. Я хваталась за ладонь и бормотала, как мне плохо, тоскливо и как я скучаю. А еще как мне больно от того, что это все неправда. Я целовала ласковую ладонь и пальцы, просила не уходить и не оставлять. Говорила о том, как же я желала быть счастливой, и как горько от того, что этого не произошло. А теперь и не произойдет. Я говорила о том, что отпущу и, обязательно, буду желать ему счастья, но никогда не забуду его. Того, кто был так добр и ласков ко мне. Я вздрагивала, всхлипывала и, сквозь рыдания, держась за ласковую ладонь, говорила, как желаю ему счастья и молюсь, чтобы он забыл меня. Просила лишь об одном, здесь и сейчас, лишь в моем сне, побыть со мной еще немного. И, тихо млея от каждого касания к мокрому лицу, волосам и вздрагивающим плечам, я запоминала каждую секунду, понимая, что не могу себе позволить забыть этот сон и лишиться воспоминаний, как это прекрасно ощущать тепло чужого прикосновения. Потому что в реальности для меня все совсем иначе.