Семейный портрет с колдуном (СИ) - Лакомка Ната. Страница 73

- Но вы ее помните, сэр Томас. И разве не находите утешение в этих воспоминаниях? А у меня нет подобного утешения.

Мои слова показались ему смешными, потому что он коротко рассмеялся, но сразу принял обычный суровый вид.

- Зато у вас есть настоящее, миледи, – сказал он, сунув лейку под мышку. – Зачем вам воспоминания, когда вы молоды, красивы, рядом с вами… - он опять замолчал и буркнул уже привычным тоном: - Прошу прощения, мне надо идти.

Я осталась, глядя на незабудки, так доверчиво раскрывавшие лепестки навстречу солнцу.

Кто рядом со мной? Граф? Муж? Друг? Не слишком-то он похож ни на любящего мужа, ни на преданного друга. И не слишком похоже, что граф собирается становиться кому-то другом. Хотел бы – не лгал на каждом слове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но врал граф Майсгрейв часто, много и по любому поводу. В том я уже убедилась. Вопрос только, с какой целью необходимо было это вранье. Он говорил, что хочет защитить меня ради моей матери. И в этом у меня не было оснований сомневаться. Я видела портрет, где была женщина, похожая на меня. Я слышала, что Неистовая Джейн существовала на самом деле. Значит, хоть в этом Вирджилю Майсгрейву можно было поверить. А что насчет остального?..

Только верить или нет – это  было мое личное дело. А вечером необходимо было приехать в Девин замок, чтобы изображать счастливую чету новобрачных. Меньше всего мне хотелось покидать Мэйзи-холл. Несмотря на страшную северную башню и мрачные тайны семьи Майсгрейвов, здесь, по крайней мере, я знала, кого опасаться. А вот в замке королевы… Стоило лишь вспомнить несчастную графиню Скримжюр, о которой забыли быстрее, чем душа ее покинула тело. И про мою мать забыли очень быстро. Даже леди Икения…

К вечеру я надела синее платье, о котором говорил колдун. Он был прав – платье было строгим и роскошным одновременно. Синий цвет… Нет, мне всё равно не нравился синий цвет. Пусть он и шёл мне, придавая голубоватый оттенок глазам.

Граф Майсгрейв ждал меня у входа и тоже был в синем. Я догадалась, что он продумал наш выход – чтобы наши наряды сочетались друг с другом, а не противоречили. Вот уж, действительно – истинный придворный.

- Чудесно выглядите, - сказал он мне, когда я появилась перед ним, в волнении переплетая пальцы. – И с каждым днем – всё чудеснее, Эмили.

- Благодарю, - пробормотала я. Его слова смущали, но больше смущал взгляд – пристальный и… тоскливый.

Впрочем, колдун тут же отвернулся, и я почувствовала себя свободнее.

- Что мне нужно делать? – спросила я уже в карете. – Улыбаться? Болтать о погоде? Или улыбаться и молчать?

- Немного улыбок, - ответил он почти равнодушно, глядя в окно и не глядя больше на меня, - если посол изволит шутить – немного звонкого счастливого смеха. Если спросит о чем-нибудь – отвечайте только на нейтральные темы. Не касайтесь политики. Если вопрос покажется вам провокационным, и не будете знать, что ответить, попросите меня передать вам веер, чашку чая, пудреницу – что угодно.

- Поняла, спасибо, - ответила я, и в карете повисла тяжелая тишина.

Колдун больше не произносил ни слова, и я молчала тоже, потому что заговаривать первой было неловко. Мы приехали на Девин холм, когда город уже засыпал, и фонарщики заканчивали зажигать последние фонари. Но королевский замок не спал, и здесь огни только-только начали зажигаться – на всех этажах, в саду, где устроили огромную сцену, скрытую пока занавесом.

Наши места находились рядом с креслом королевы. Позади зрительных рядов была устроена королевская ложа – растянут тент, поставлены мягкие кресла и диванчики.

Судя по всему, королеву не интересовал спектакль, потому что в прошлый раз она расположилась прямо перед сценой, чтобы насладиться представлением. Но в прошлый раз представлял граф Майсгрейв, а сегодня он собирался находиться рядом с ее величеством.

Я снова испытала странное чувство – с одной стороны, мне было совершенно безразлично, что связывает королеву и колдуна, а с другой – что-то тупо и больно сверлило прямо в сердце. И словно чей-то противный голосок нашептывал в уши о том, что обычно бывает между правителем и фаворитом.

Королевская ложа ещё была пуста, и мы с мужем сели на диван, слева от высокого кресла с крохотной золотой коронкой на спинке.

Придворные рассаживались на стульях и скамейках впереди нас и беззастенчиво оглядывались. Леди Присциллы я среди зрителей не обнаружила, зато заметила леди Хлою. Лицо красавицы Бельфлер горело ярким румянцем, а глаза – гневом, и я не сомневалась, что гнев прекрасных глаз направлен на меня. Хотя… не я же уединялась с этой дамой в темных комнатах? Пусть бы смотрела на своего неверного любовника.

- Леди Хлоя здесь, - сказала я мужу делано безразлично.

- Вас это беспокоит? – спросил колдун.

- А вас это не беспокоит? – я не смогла удержаться и не съязвить.

- Эмили, - Вирджиль Майсгрейв повернулся ко мне и взял меня за руку, потянув к себе, - какими клятвами мне поклясться, что я вижу только вас? Думаю только о вас? И что когда вы рядом – для меня не существует остального мира?

Я не успела ответить, насколько верю этим словам, как возле нас появилась её величество королева Гвендолин. Мы с мужем встали, приветствуя правительницу. Сегодня на ней было светлое платье – очень простого покроя, струящееся, золотистые волосы были свободно распущены, а вместо короны она надела венок из белых роз.

- Рада видеть вас, - королева разулыбалась нам, как самым дорогим родственникам, - графиня… граф… Леди Эмилия, вы напоминаете фею темного леса! Такая же красивая и таинственная!

- Это вы, ваше величество, напоминаете фею, - ответил Вирджиль, целуя протянутую королевой руку. – Решили сразить нашего посла с первого взгляда?

- Будут представлять комедию, Майсгрейв, - добродушно засмеялась её величество. – Об эльфах и феях. Мне просто захотелось соответствовать.

- Ах, вот как, - вежливо сказал он. – Что ж, ваше желание – закон. Станем сегодня все феями и эльфами, и будем нежно трепетать крылышками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Очень на это рассчитываю, - ответила королева серьезно, понизив голос.

Она села в кресло, фрейлины бросились расправлять подол её платья, королева величественно кивнула им, благодаря за заботу, и указала нам на диван, предлагая присесть.

- Где виновник торжества? – спросил Вирджиль, забросив ногу на ногу и оперевшись о спинку дивана самым вольготным образом.

- Скоро появится, - занавес поднялся, и королева радостно захлопала в ладоши.

Конечно же, отсюда не было слышно ни слова, и даже музыка доносилась неверным, далеким эхом, но артисты очень старались. По сцене порхали дамы в белоснежных полупрозрачных нарядах, с тюлевыми крылышками за спиной, и стройные кавалеры в бархатных камзолах ловили этих легконогих бабочек.

Невольно я увлеклась спектаклем, домысливая реплики артистов и пытаясь представить сюжет, и пропустила, когда в королевской ложе появился ещё один зритель.

Рядом со мной на диван уселся мужчина лет тридцати. Сначала я решила, что он в маске – лицо у него было, как полированное черное дерево, только блестели белки глаз и белые зубы, когда мужчина мне улыбнулся.

Я никогда раньше не видела мавров и теперь едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. Но слева сидел граф Майсгрейв, и неизвестно, чье соседство пугало больше.

- Вот и милорд Сизэмбайл, - королева весело и без запинки выговорила имя нового гостя. – Милорд, присоединяйтесь. Сегодня мои гости – милорд Майсгрейв и миледи Майсгрейв. А это - посол из Салезии, уполномоченный по особым поручениям его величества короля Рудольфо. Вы немного опоздали, милорд, - она погрозила ему пальцем. - Увертюра была восхитительной. Жаль, вы пропустили такое зрелище.

- И мне жаль, - ответил мавр. – Но ведь говорят, что начало – это начало, конец – это всё закончилось, в самое интересное – это середина. Значит, я успел к самому интересному.