Магия напрокат и прочие гадости (СИ) - Бегоулова Татьяна. Страница 1

Магия напрокат и прочие гадости

Глава 1.

В последний раз взглянув на фотографии своих любимых родителей и погладив рукой гранитную поверхность надгробной плиты, я торопливо зашагала прочь. Свернула на хорошо заметную тропинку, виляющую между деревянными крестами, и направилась к воротам, за которыми меня ожидала Иринка. Моя двоюродная сестра нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и отмахивалась от мошкары сорванной веткой ветлы. Весь её облик говорил о нетерпении и нежелании находиться здесь, возле сельского кладбища. В принципе, я и не просила её ждать. Несмотря на то, что до этого была здесь шесть лет назад, когда хоронили моих родителей, обратную дорогу я бы нашла без труда. За эти годы облик села ничуть не изменился, лишь кладбище разрослось. И рядом с могилами родителей появилась еще одна — бабушкина.

Мы с Иринкой молча шли мимо пейзажей, которые окружали меня в детстве. Каждый изгиб тропинки, по которой мы сейчас неторопливо брели, был знаком до мелочей. Сестра, помахивая веткой, словно бы невзначай поинтересовалась:

— Какие вообще планы? — но мне почудилась затаенная тревога в этом вопросе. Или это просто моя паранойя? Позволила себе ухмыльнуться:

— Да не переживай, свою часть наследства требовать не собираюсь. Пока не собираюсь. Если уж за эти годы не пропала, как-нибудь проживу без любимых родственников.

Иринка резко развернулась и с заметной злостью проговорила:

— Может уже хватит, Оль? А ты никогда не думала, как мы жили все это время? Мать одна нас двоих с братом тянула. Отец пьянствовал, бабка слегла после похорон. Вот на её мизерную пенсию и мамкину зарплату мы все и жили, потому что отец свою пропивал. Она же искренне считала, что тебе в детдоме лучше будет, хотя бы голодать не придётся!

Обида, которая много лет копилась, выплеснулась вместе со слезами:

— И за все шесть лет ни разу мне не написали, ни разу не пришли! Даже о бабушкиной смерти мне не сообщили! Я вот уверена, если бы вы с Мишкой оказались на моем месте, мои родители никогда бы вас в детдом не отдали!

Мы с Иринкой отвернулись друг от дружки, будто чужие. А ведь все детство вместе провели. Ссорились, мирились, считали себя чуть ли не родными сестрами. А теперь даже слова доброго не найдем друг для друга.

Сестра перестала обиженно молчать первой. Она всегда такой была — не могла долго обижаться и играть в молчанку.

— Ладно, Оль. Может мы и виноваты перед тобой. Но родителей эта трагедия тоже коснулась. Нам тоже тяжело было. Мать потому и не ездила к тебе, что стыдно было перед тобой.

Я кивнула. Мне и самой надоело носить в себе груз обиды. Наконец выплеснула, выговорила — сразу легче стало. Мы как раз дошли до развилки. Направо — село Малаховка, налево луг, а за ним река.

— Ирин, ты иди. Я немного тут посижу, остыну чуть-чуть.

Сестра пошла дальше, но через несколько шагов обернулась:

— Если что, автобус до города через два часа.

Она ушла, а я прошла от тропинки по высокой луговой траве, не забывая смотреть под ноги, насколько это было возможно. Я еще помнила про Никиткины ямки. Бабушка нам с Иринкой все уши про них прожужжала. Чтобы по лугу не бегали, а то попадем в Никиткину ямку, да ноги переломаем. Когда она сама была девчонкой, жил в селе дурачок Никитка. Он не всегда дурачком был, а вот как его сестра пропала, так умом и тронулся. Убеждал всех, что сестрицу его под землю утянуло. Ходил каждый день на луг да копал — искал ворота в подземелье, где сестра его томится. Сначала все над Никиткой посмеивались, а потом злиться начали. На лугу и козы и коровы пасутся, постоянно оступаются. А потом и самого Никитку мертвым на лугу нашли возле начатой ямки. И хоть лет немало прошло, и многие ямы осыпались да травой поросли, а ногой нет-нет, да и оступишься.

Вот и сейчас я, ойкнув, провалилась по щиколотку. Уселась рядом, раздвинула траву, пытаясь рассмотреть, чего же там накопал Никитка. Обычная высохшая земля, потому что дождей уже две недели не было. И никак не зарастет эта ямка окончательно, только по краям полынь и вымахала.

Чтобы не привлекать внимание редких прохожих, легла животом прямо на траву — сарафан уже старый, не жалко. Левой рукой подперла подбородок, а правой перебирала сухую землю в Никиткиной ямке. Мысли невольно вернулись к непростой семейной ситуации. Сколько раз я придумывала обличительную речь для тетки. Представляла, как выскажу ей все. Напомню, как она клялась моей маме, что никогда не оставит меня. А сейчас все это казалось не нужным. Мои родственники не малые дети и отдавали себе отчет в том, что делают. Может и впрямь думали, что мне так будет лучше.

А я все эти годы в детдоме представляла в воображении свое будущее. У меня обязательно будет большая семья. Муж, дети и какая-нибудь старенькая тетушка мужа. Потому что в настоящей семье всегда есть бабушки или тетушки. Именно они придают дому особый уют. И все мы будем жить в большом двухэтажном доме. На открытой веранде летними вечерами будем пить чай и беседовать. А еще у нас обязательно будет жить большой рыжий кот по имени Васька.

Я невольно улыбнулась, вспомнив свои подростковые фантазии. Да, чтобы жить в большом двухэтажном доме, мне придется копить всю свою жизнь. Тут пальцы в земле нащупали что-то твердое и, подавшись вперед, я стала разгребать землю.

Это был всего лишь металлический плоский кругляш с причудливой гравировкой внутри. Я попыталась разобрать надпись это или рисунок, но не получилось. Потерла ладонью, чтобы очистить от земли находку, но ясности это не внесло. А вдруг это какая-нибудь древняя вещица и мне положено двадцать пять процентов за находку? Может, не зря я о двухэтажном доме мечтала?

Я уселась на попу и подняла пластину, чтобы разглядеть её под солнечным светом. И вдруг мне показалось, что солнечные лучи прошли сквозь металл и светят на меня. Но, опустив кругляш, поняла, что солнце тут не при чем. Свет исходил от самой находки, разрастался, окутывая меня желтым сиянием. И когда до меня, наконец, дошло, что эту железяку надо поскорее отбросить подальше, земля подо мной будто разверзлась, и я полетела вниз, окутанная сиянием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мой полёт был настолько непродолжительным, что я даже испугаться не успела. Приземлилась, как ни странно, на что-то мягкое. Пластина, которую я все еще держала в руках, продолжала светиться, что позволило осмотреться. По всему было похоже, что я попала в каменный колодец диаметром метра два. И к моему счастью колодец был без воды. Упала я на охапку сухой травы и какое-то тряпье. Вскочила на ноги и брезгливо оттолкнула ногой ветошь — вдруг там какие-нибудь блохи или клопы?

Посмотрела вверх, надеясь увидеть хотя бы кусочек неба, но напрасно. Кроме каменных стен не было видно ничего. А я как назло с собой даже телефон не взяла, вот как теперь позвать на помощь? Почувствовала как нарастает паника, внутри все мелко задрожало. И в этот момент каменная стена перед моим носом раздвинулась, словно дверь в кабине лифта.

Если честно, я вовсе не спешила выбраться из каменного мешка. Понятия не имею куда я попаду дальше. А вот если я останусь на месте, то возможно меня опять поднимет наверх. Я потопталась, ожидая, когда же «створки лифта» захлопнуться, но этого не произошло. Пластина в моих руках неожиданно погасла, а до моего слуха донеслись чьи-то торопливые шаги. Отлично, значит, здесь есть люди. Может, это какой-то секретный объект? Лишь бы не лаборатория по опытам над людьми, остальное мне без разницы. Я все-таки вышла из колодца и каменная стена тут же встала на место. Теперь этим путем я точно не вернусь.

Я попала в странное помещение, с низким потолком. Вытянула вверх руку, привстала на цыпочки и кончиками пальцев дотронулась до серого оштукатуренного потолка. А рост у меня не так чтобы высокий, всего-то метр семьдесят. Стены этого помещения были выложены крупными камнями округлой формы. Освещали это подземелье кристаллы, установленные в металлических подставках на стенах. Или может это светильники такие оригинальные?