Черный орден СС. История охранных отрядов - Хене Хайнц. Страница 75

Однако как бы то ни было, СС смогла, таким образом, внедриться в область внешней политики. Задуманная как координационный центр партии, эта организация превратилась в своеобразный магнит, который стал притягивать к себе все новые области власти.

Лоренц начал свою работу в январе 1937 года с 30 сотрудниками и весьма ограниченными средствами. Тем не менее за короткое время ему удалось поставить под свой контроль целый ряд организаций и союзов, среди которых были «Имперский союз фольксдойчев» и «Союз немцев Востока». В результате он стал играть ведущую роль в вопросах руководства и финансирования партий немецкого меньшинства в Восточной Европе. Многосторонними связями этого центра с группировками немцев за рубежом воспользовалась СД, создавшая там плотную сеть так называемых наблюдательных пунктов. Не случайно заместителем Лоренца был назначен Герман Берендс, доверенное лицо Гейдриха.

Сеть контактов СС и СД все более напластовывалась на официальную деятельность министерства иностранных дел. В руководстве многочисленных организаций культуры и обществ, имевших тесные связи со странами Юго-Восточной Европы, стали появляться эсэсовские представители. Так, оберфюрер СС Эвальд фон Массов стал, например, президентом «Немецко-болгарского общества», а сам Лоренц — «Объединения межгосударственных союзов».

Лоренц и Гиммлер поддерживали тесные отношения с «уполномоченным по внешнеполитическим вопросам в штабе заместителя фюрера», группенфюрером СС Иоахимом фон Риббентропом, которому центр был формально подчинен. Их отношения носили столь интимный характер, что даже пошли разговоры, будто бы будущий министр иностранных дел «представитель СС» во внешней политике. В июле 1940 года Риббентроп писал Гиммлеру: «Ты знаешь, как я отношусь к твоей организации и как восхищаюсь структурой СС, являющейся творением твоих рук… Я всегда буду рассматривать как особую честь свою принадлежность к числу представителей ее гордого руководящего корпуса, который будет играть решающую роль в будущем нашей великой империи».

Они познакомились в конце 1932 года, когда бывший обер-лейтенант, женившийся на наследнице одного из основателей фирмы «Хенкель-Секта», предоставил свою виллу на Лентцеаллее, 9, берлинского района Далема для тайных переговоров Гитлера с Францем фон Папеном. Гиммлер тогда помог Гитлеру, не желавшему встречаться с репортерами, перелезть через садовую ограду виллы. А своими изысканными манерами за столом он показал, что и нацисты способны управлять государством.

Такая демонстрация произвела впечатление, по крайней мере, на хозяина дома, так как через некоторое время фон Риббентроп вступил в НСДАП, а затем испросил разрешения Гиммлера вступить и в СС. 30 мая 1933 года шеф СС присвоил ему звание штандартенфюрера СС, после чего Гиммлер стал одним из частых гостей на вилле Риббентропа. А тот быстро вошел в доверие Гитлера и стал его советником по внешнеполитическим вопросам. Когда же по заданию фюрера Риббентроп открыл на Вильгельмштрассе бюро, в задачу которого входил контроль за деятельностью дипломатов, не пользовавшихся доверием фюрера, Гиммлер помог ему деньгами и людьми.

Оберфюрер СС Рольф фон Хуман-Хайнхофен в 1937 году пришел в бюро, названное «Служба Риббентропа», в качестве его управляющего, став одним из первых эсэсовцев в свите Риббентропа, число которых постоянно увеличивалось. В их числе оказались старый школьный друг Риббентропа — оберфюрер СС Рудольф Ликус и штандартенфюрер СС Вернер Пикот.

Риббентроп столь тесно сотрудничал с СС, что Гиммлер мог считать назначение своего закадычного друга министром иностранных дел в феврале 1938 года значительным престижным успехом охранных отрядов.

Новый глава министерства не терял своих связей с СС. Адъютантов он подбирал только из эсэсовцев, а сына Рудольфа направил служить в лейбштандарт «Адольф Гитлер». Затем Риббентроп выкинул номер, который сначала привел в ужас его дипломатов. На одном из совещаний он заявил им, что договорился с рейхсфюрером об их коллективном приеме в СС. Статс-секретарь барон фон Вайцзеккер надел форму оберфюрера СС, его заместитель Эрнст Верман — штандартенфюрера СС, шеф протокола фон Дорнберг — оберштурмфюрера СС. Сам же Риббентроп появился в своем ведомстве, облаченный в форму группенфюрера СС — в сапогах с бриджами, полагая, что таким образом лучше всего соответствует образу своего далекого предшественника Бисмарка, который… расхаживал частенько в сапогах кирасира с высокими отворотами.

Риббентроп не мог наглядеться на своих сотрудников, облаченных в эсэсовскую форму, и жаловался «дорогому Гиммлеру», что тот предоставляет ему слишком мало людей. В одном из своих писем он написал: «С момента моего назначения на пост министра иностранных дел ко мне не поступил ни один видный эсэсовский руководитель в качестве сотрудника… Учитывая тесное взаимодействие моего ведомства с СС и наши личные взаимоотношения, считаю это досадным упущением».

По иронии судьбы в ходе дальнейших бюрократических битв они разошлись и стали даже врагами. Введя эсэсовскую форму для своих сотрудников, Риббентроп впоследствии впадал в ярость, заметив кого-нибудь из них в этой форме. Да и звание группенфюрера СС не удерживало его от участия в таких интригах, которые были направлены против бывшего друга.

Иоахим фон Риббентроп, став шефом МИДа, был просто вынужден препятствовать проникновению СС в свое ведомство, не желая терять контроль за внешней политикой государства.

Начало размолвке с Гиммлером было положено носившим тогда историческое значение решением Гитлера о расширении немецкого владычества после присоединения Австрии за счет решения проблемы немецкого населения в Чехословакии и Польше, невзирая на угрозу возникновения войны. Таким образом, в сферу немецкой внешней политики попало поле деятельности СС совместно с центром по работе с фольксдойчами, где они успели добиться определенных успехов, потеснив дипломатов.

В развязанном Гитлером судетском кризисе поздним летом 1938 года министерство иностранных дел оказалось на второй роли. Немецкого посланника в Праге Эрнста Айзенлора, бывшего противником гитлеровской политики аннексий, умышленно оставили в неведении относительно запланированных действий. Лоренц же, установив по заданию фюрера контакт с руководителем судетских немцев Конрадом Хенляйном, обговорил с ним отдельные «шахматные ходы» против правительства Чехословакии. При этом впервые, независимо от Лоренца, а подчас и вопреки ему, в дело стала вмешиваться внешняя разведка Райнхарда Гейдриха, который преследовал цель устранения Хенляйна.

У руководства СД сложилось мнение, что судетец Хенляйн — сторонник компромиссов и слабак. Считали, что он недостаточно энергично проводит в жизнь интересы фюрера. К тому же, некоторые руководители немецкой судетской партии, такие, как Вальтер Бранд, Вильгельм Себековски и Генрих Рута, были приверженцами католической теории сословно-корпоративного государства и делали ставку не на гитлеровскую Германию, а надеялись с помощью великих держав получить более приличный статус национального меньшинства в рамках чехословацкого государства. Хенляйн еще в 1934 году заявил: «Мы говорим открыто, что между нами и национал-социализмом нет принципиальных различий. Но в то же время мы никогда не откажемся от свободы индивидуума».

Лишь небольшая группа ярых национал-социалистов выступала за присоединение Судет к рейху. Вот на нее-то и сделал свою ставку Гейдрих.

В конце 1937 года шеф СД намеревался сместить Хенляйна с помощью партийных разногласий. Хенляйн, однако, опередил его, исключив из партии его союзников, сгруппировавшихся вокруг журнала «Дер Ауфбрух». Летом 1938 года Гейдрих усмотрел-таки шанс добиться своей цели. Он установил контакт с партийным оппонентом Хенляйна Карлом Германом Франком, являвшимся лидером запрещенной и примкнувшей к организации Хенляйна национал-социалистской партии Судетской области. Франк не возражал встать во главе объединенной партии вместо Хенляйна, пусть даже с помощью СД.