Единственная - Хенке Ширл. Страница 39
— У тебя такой вид, словно ты собралась помирать, — сказала Айлин, когда Мэгги ненадолго присела на крыльце, наблюдая, как Иден срезает цинии для украшения обеденного стола. — С ребенком будет лучше.
«
Непонятно было, говорила ли она об Иден. Мэгги отбросила все тревожные мысли в сторону и предложила домоправительнице присесть рядом.
— Ты оказалась такой доброй, что позволила мне, посторонней женщине, занять твое место рядом с Иден и в управлении хозяйством этого дома. Ты просто чудесная.
Айлин присела рядом с Мэгги.
— Если я такая чудесная, как ты говоришь, то только благодаря святым, охраняющим меня, — сказала она, тепло рассмеявшись и похлопав Мэгги по руке. — Как только я увидела тебя с Иден, я поняла, что ты нужна ей. Что же касается хозяйства — ты здесь совсем не чужая.
— Домоправительница из меня плохая, а кухарка — еще хуже.
— Я думаю, это из-за хлопот с хозяином.
— Ты знаешь, я следую твоему совету, — ответила Мэгги, складывая руки на груди. — Я все сделала, чтобы заставить его рвать на себе одежду. А он… Может быть, он и желает меня, но решительно настроен ничего не предпринимать.
Дьявольский блеск появился в карих глазах Айлин, она усмехнулась.
— Моя мама говорила так: женщина должна делать то, что должна делать женщина.
— И что же именно?
— Ну, за револьвер пока браться рано. Но пришло время решительных мер. Эти шотландцы чертовски упорны, но когда мужчина находится в чем мать родила в ванной… или в реке, решимость его слабеет, тем более, что он не может скрыть, что чувствует его тело.
Мэгги припомнила те случаи, когда тела их сближались, и как она ощущала крепость упирающегося в нее его жезла.
— Что чувствует его тело, я знаю. Мне бы вот до мозгов его добраться, — безутешно промолвила она. — А таким бесстыдным способом я до него не доберусь. Да и не смогу. — Она потерла висок и сказала:
— Кстати, пока Колина еще нет, пойду-ка я и надолго залягу в ванну. — Она встала и пошла к двери.
Айлин не двинулась, лишь окликнула ее:
— Не забудь эту соль для ванн, с запахом лилий.
Наверняка и хозяину нравится этот запах. Если выбрать правильно момент, да еще прибегнуть к небольшой уловке, эти два дурачка ночь проведут вместе! Как только Мэгги скрылась наверху, Айлин принялась за работу. И первым делом отправила Риту на конюшню позвать хозяина.
Глава 11
Волк видел, как Мэгги, а затем Айлин ушли в дом, оставив Иден одну в саду. Он тут же подошел к ней в сопровождении той самой большой косматой собаки, которую спас в Прескотте. Он засмотрелся на маленькую фигурку с серебристо-светлыми волосами, ниспадающими волнами на спину. Хрупкие маленькие руки словно орудовали ножницами, выбирая только самые крупные и безукоризненно желтые и оранжевые цветы.
Он боролся с желанием встать рядом с ней на колени и зарыться лицом в это облако сияющих волос. Вместо этого он тихо сказал:
— Я привел друга. Он по-настоящему рвался встретиться с тобой вновь.
— О! — Иден изумленно подняла глаза на Волка, чуть не выронив ножницы. — Ты подошел так неслышно. Как индеец. — Она пожалела, что у нее вырвались эти слова и вспыхнула. — Я… я хочу сказать, я так увлеклась цветами. — Тут до нее дошел смысл сказанного им, и она посмотрела на собаку. — Он уже выздоровел!
Иден всплеснула руками, рыжая дворняга запрыгала, попадая в объятия девушки, тычущейся щекой в собачью шерсть.
Волк готов был поменяться местами с псом. Он бы душу продал за то, чтобы вот такой же радостью при его появлении освещалось ее лицо, чтобы так же распахивались ее руки для объятий.
— Док Уоткинс сказал, что с ним все хорошо, он как новенький. Лапа не сломана, правда, несколько зубов выбито. И теперь ему придется питаться мягкой пищей.
— У Айлин на кухне есть бутерброды с мясом. Я могу его кормить хоть каждый день, если ты будешь приводить его.
Волк улыбнулся.
— Вообще-то я думал, что вы его себе оставите. У такого человека, как я, не может быть домашнего животного. — Или женщины.
— Это щедрый подарок, мистер Блэйк. Спасибо. У меня уже давно не было собаки, с детских лет.
— А это было вечность назад, — пошутил он. Она выпрямилась. Лицо опечалилось, в глазах появилось призрачное выражение.
— Иногда мне так и кажется. Но я уверена, что этот малый развеселит меня. Собаки не то, что люди. Они принимают тебя такой, какая ты есть, не осуждая.
— Я знаю, — тихо ответил он.
Иден вгляделась в его лицо, темное, красивое, обычно жесткое и непроницаемое, а сейчас удивительно беззащитное.
— Да, мне кажется, вы знаете.
— Нелегкую жизнь вам устроили эти добрые люди Прескотта, не так ли? — горько спросил он.
— Да. И вы, наверное, представляете себе, каково это — быть изгоем. Это всегда тяжело переносится? — Она погладила собаку, радостно завилявшую хвостом.
— Я привык, но я ведь и родился неприкаянным: ни среди белых, ни среди апачей. А вам, которую растили настоящей леди…
— Леди больше нет, — с сарказмом сказала Иден.
— Есть, и вы всегда ею будете. И не давайте убеждать себя в обратном, — горячо сказал Волк.
Она подняла на него глаза, испуганная такой страстностью.
— Мэгги сказала мне то же самое, но… временами верить в это так трудно. Я так одинока. Никому из моих прежних подруг, живущих по соседству, не позволяют навещать меня. А когда мы побывали в городе… в общем, после того званого вечера у миссис Гесслер я просто не в состоянии решиться еще на одну поездку.
— Злобные лицемеры. Ничтожества. Со временем вы поймете, мисс Маккрори, кто ваши настоящие друзья.
Она продолжала гладить собаку, пристальный взгляд темных глаз заставлял розоветь ее щеки.
— Вы бы стали моим другом, мистер Блэйк? На его красивом темном лице улыбка выглядела ослепительной.
— Только если вы перестанете называть меня мистер Блэйк. Меня зовут Волк.
— А меня — Иден, — серьезно сказала она, чувствуя, что это далеко не просто обмен любезностями.
— Хорошо, Иден, — сказал он негромко. — У нас у обоих есть имена. А у него? — Он потрепал пса по голове.
— Ну, поскольку он большой и рыжий, я думаю назвать его в честь английского короля — Руфес.
— Итак, Руфес. Только я не думаю, что даже со всеми своими боевыми рубцами он выглядит очень уж по-королевски, — сказал Волк, согреваясь ее улыбкой.
— Так ведь по-королевски не выглядел и Уильям Руфес, как следует из исторических книг моего отца, — сказала она заговорщически. — Благородство — состояние души.
Словно подтверждая сказанное, Руфес дважды громко гавкнул. Молодые люди от души рассмеялись.
Со своей наблюдательной точки на крыльце Айлин встревоженно наблюдала за этим разговором. При всей готовности хозяина защищать права этих несчастных дикарей, она была уверена, что ему не понравится ухаживание одного из них за дочерью, особенно такого вот нищего бродяги-охранника. Иден и так уже достаточно натерпелась. Айлин задумалась, что делать, и решила завтра переговорить с Мэгги. Тем более, что и Мэгги, и хозяин завтра должны быть совсем в другом настроении!
А наверху Мэгги как раз шагнула в чан, наполненный благоухающей водой. Этот громадный чан был специально заказан в Сан-Луисе, чтобы вместить шесть футов два дюйма Колина. Женщина должна делать то, что должна делать женщина. Она пыталась с помощью этих слов Айлин набраться мужества. Бесполезно. Ей никогда не соблазнить своего мужа.
Я шлюха, и я ни разу в жизни не соблазнила ни одного мужчину. В этой горькой шутке содержалась правда. В «Золотой лилии» первый же клиент набросился на нее, как только они оказались в номере. И так было всегда. Каждый второй мужчина между Омахой и Сонорой находил ее неотразимой. Последние десять лет ей приходилось отражать их поползновения. И вот теперь, когда она наконец нашла мужчину, с которым хотела бы лечь — собственного мужа, — он отвергал ее. Ну хватит мне унижаться перед ним. Если он не придет ко мне…