Принцепс (СИ) - "Пантелей". Страница 21

– Откуда вы это знаете, Сир?

– А вы что, не знаете, Роберт. Оттон Гогенштауфен, братья Вельфы, а теперь ещё и Карл Смелый. У Фридриха нет никаких других шансов, кроме того, что можете дать ему вы. Это же очевидно.

– Я не про это, Сир. Откуда вы знаете, что Констанции Сицилийской осталось жить два-три года?

– Знаю. Просто знаю, и всё. Откуда не скажу, не хочу вам врать. Вся правда повергнет вас в ещё большее уныние, чем отсутствие родных сыновей. Узнав её, Папа стал настоящим аскетом и отшельником, а вы мне нужны в качестве командующего армией и воспитателя моего наследника. Считайте, что у меня есть разведка на небесах, или, что я видел вещий сон.

– Я догадывался, Сир. После той битвы при Яффе я с трудом вас узнавал. Значит, вещий сон… Что ж, внук Барбароссы достоин продолжить мою династию. Тут, скорее, встаёт вопрос – достоин ли я такого наследника?

– Про вещий сон я не утверждал, всего лишь предложил вам удобную версию. – Ричард отпил глоток из своего кубка, посмаковал послевкусие и улыбнулся – Но моя разведка на небесах доносит, что вы этого вполне достойны. Кроме того, никакой Священной Римской империи скоро не будет. Будет Принципат в Риме, а все самые влиятельные феодалы станут сенаторами. Все! Абсолютно все. И Европейские, и Азиатские, и Африканские. И христианские, и мусульманские, и иудейские. А кто не согласится – тот станет добычей. Мы слишком долго топчемся на этом кусочке суши, который составляет едва ли одну десятую от всех доступных к заселению земель.

– Благодарю вас, Сир. – в свою очередь глотнул «Ливийца» Роберт де Бомон – Я видел карту Ле-Брюна, и уверен, что она соответствует реальности. Верю и в то, что кровь не главное, в начале-начал, все мы потомки Адама и Евы. Буду счастлив усыновить внука Барбароссы, про ещё двоих я подумаю после войны.

– Вот и славно, Роберт. Хочу спросить вас про поляков. Как они вам показались?

– Дураки, Сир. Хоть и отчаянно храбрые. Я собираюсь перемешать их в других легионах, благо, у меня хватает опытных центурионов и заслеженных ветеранов. Как пополнение – они выше всяких похвал, но как отдельное подразделение – сплошная головная боль. Мне даже трудно себе представить королевство, населённое такими отморозками.

– Представить это трудно, но оно есть. – усмехнулся Ричард – Не думаете же вы, что наш Господь обделён чувством юмора, граф?

– Нет, Сир. Господь всемогущ!

– Есть такая наука, логика. Её ещё в античные времена очень уважали и эллины, и римляне. Если Господь и в самом деле всемогущ, то сможет ли он создать такой камень, который сам не сможет поднять?

Граф Лестер завис минут на пять, потом глотком опрокинул в себя остатки «Ливийца» из своего кубка и спросил уже не слишком твёрдым голосом.

– А правда, сможет, Сир?

– А чёрт его знает, Роберт, Господа этого нашего, мать его ети. Я и логику то изучал поверхностно, в основном запоминал те аргументы, которые предназначены специально для того, чтобы вводить оппонентов в ступор. Своей логики у меня пока нет, зато чужую режу как хорёк курей. Ладно, пойдём спать, брат. Похоже, мы уже перебрали «Ливийца», а мне завтра с рассветом отплывать. Всё будет хорошо, Роберт. Всё будет хорошо, во всяком случае, я очень для этого постараюсь…

В Рим, свою вторую столицу, Ричард прибыл восьмого августа 1195 года, где и узнал, что Принц-Бастард и Генрих Вельфуже захватили Буду [50], а Спящий Леопард – Смоленск и двинул свои основные силы дальше, на Новгород. Глупо! Или, напротив, гениально. Блицкриг с рассечением братьев Рюриковичей ровно пополам. Время покажет, но в любом случае ему тем, на месте, виднее. Раймунд Тулузский сообщал, что уже сформировал, вооружил и обучил два легиона, а Наваррский король ещё один, и не пришла ли пора им наконец выдавить чирей, под названием королевства Арагон? В ответном письме Ричард ответил, что срок его союзного договора с королём Арагона истекает только в мае. Если Раймунд и Санчо до этого истечения этого срока нападут первыми, то он, чтобы не потерять честь, просто вынужден будет вмешаться. Неужели так трудно подождать до мая? К тому времени граф Лестер как раз осадит Валенсию. Вы мои родственники, поэтому задумайтесь, стоит ли ставить меня в дурацкое положение. Мы все союзники, но король Арагона, согласно подписанному договору, пробудет им только до мая. Однако, если вы его атакуете раньше, то будете воевать со мной. Договоров я не нарушаю, и вы это отлично знаете. Пока зима, отправьте свои легионы новобранцев за опытом к графу де Куси в Жизор. Он этой зимой как раз планирует потрогать Карла Смелого за его смелость, вторгнувшись в Лотарингию. В Европе вы мне не вассал, Раймунд, но вы отец моего племянника. Я жду от вас не подчинения, а понимания. Джоанне привет. Ричард.

К Новгороду Спящий Леопард подошёл в конце июля. Новость о том, что он не устанавливает княжение, а назначает судей из местных городских бояр, или бывших посадников, обогнало войско на целый месяц. Новгород бурлил, как выгребная яма с вкинутыми в неё дрожжами. Ярослава Владимировича новгородцы авторитетом не признавали, хоть он и когда-то брал Дьерпт и даже вернулся с добычей, но «Сонный Пардус» практически походя взял Тьмутаракань, Херсонес, Чернигов, Переяславль, Киев и Смоленск, при этом нигде не грабил, а наоборот, предоставлял средства для укрепления городов. Смерды все, как один, уже готовились бежать под его руку. Тайно, конечно, но кто надо об этом знали. Ярослав Владимирович уважением новгородцев не пользовался, однажды из города уже сбегал. При приближении войска Леопарда сбежал во второй раз.

Новгородцы на встречу вышли тоже в шубах и меховых шапках.

– Говори ты, Ратибор. Я их просто не понимаю. Вроде и язык выучил, но всё равно не понимаю. – Спящий Леопард, Грегор Макалистер и воевода псоглавцев Ратибор выехали на встречу в нательных рубахах. Ни лат, ни шлемов, ни тем более шуб.

– Назовитесь, поганые мятежники. Я хочу знать, кого именно сейчас убью.

– Я не приказывал никого убивать, Ратибор. – шепнул воеводе Леопард.

– Я помню, княже. – шепнул в ответ воевода псоглавцев – Но они-то об этом пока не знают. Говори сам, если мной недоволен.

– Доволен, продолжай, но лучше бы послов не убивать.

– Политику я понимаю, княже, не сомневайся. В крайнем случае, погоню этих уродов обратно за стены плётками. Позволь мне продолжить?

– Продолжай, Ратибор, но помни, что это наши будущие подданные.

– Я всегда об этом помню, не сомневайся княже. – закончил шептать Ратибор и взревел Иерихонской трубой – Что, погань, имена свои назвать стесняетесь? Послов мы не тронем. Валите обратно за стены и ждите, пока вас там поджарят. Ваш дурацкий город не нужен моему князю. Вы должны очень постараться, чтобы убедить его в своей нужности. Князю нужны холопы, для строительства замков в устье Невы и Западной Двины. Сейчас мы вас в любом случае отпустим, но помни, мохнатая тварь, лично тебя я хорошо запомнил. Передай всем, если предоставят нужных нам и умелых холопов, жить будут, как и раньше жили. Две пятины доходов в казну, а остальным распоряжайтесь сами.

– Князь собирал пятину.

– Если вам не по душе мои условия, поймайте своего князя и верните его на своё место. Три дня мы на это вам дадим, мохнатые. Услышали ли вы меня новгородцы?

– Мы наслышаны о тебе, Воевода псоглавцев, поэтому пугать нас – излишне. Наш князь с дружиной сбежал при первой же новости о вашем приближении, а нам бежать некуда, мы местные.

– Три дня. Я даю тебе волей моего князя. Пошёл прочь, помесь ишака и козла, а то велю гнать тебя до ворот плётками.

– Погоди, Ратибор! – поднял руку Спящий Леопард – Гнать послов плётками в нашей традиции не принято. Это низкий стиль. Ты, лично ты, меховой боярин, с чем конкретно не согласен? – на хорошем русском спросил Кеннет Маккинли. – Я не князь. Дружину в вашем городе держать не буду, право суда передам выборному, как в Киеве и Смоленске, исполняйте законы и живите, как хотите. Я буду вашим королём. Вы мне будете платить, а я вас защищать. Я не сбегу из города, как Рюрикович. Настала пора прогнать всех этих датских поганцев и образовать единое королевство. Если Новгород с этим согласен, беру вас под свою руку, а если нет, то зажарю вас на руинах города. Мне он не очень-то и нужен. Понял меня, боярин. Ну, тогда, с Богом, бегом марш!